Если есть большой преимущество, как ружье, считаться убийством. Семья убитый может на собрании племени требовать разрешения убить тебя.
— Какова ответственность за заказное убийство?
— Что это значит?
— Представь, один человек скажет другому убить третьего. Кто тогда виноват?
— Каждый убийца наполовину. Мы тогда наполовину убивать оба.
— Как такое может быть? — спросил Хобарт, заинтригованный помимо собственной воли.
— Легко; отрубать головы не до конца.
Хобарт немедленно отказался от идеи натравить Феакса на Йездега. Насколько ему было известно, последствия полного и половинчатого отрубания головы для любого живого существа одинаковы — смерть. Надо бы найти другой, менее прямой метод устранения провинившегося паратая.
Конечно, Хобарту вовсе не хотелось убивать ни Йездега, ни кого еще, хотя поведение юного варвара было ему отвратительно. Но ведь он же обещал Гордиусу и Каю тоже...
— К черту все обещания! — вырвалось у него.
Некоторое время после этих слов он ехал, глубоко погруженный в размышления. Потом подозвал Саньеша.
— Скажи Йездегу, что для убийства женщины не надо много смелости.
Саньеш подозрительно взглянул на хана, но фразу перевел Йездег сильно удивился, а потом разразился длинной тирадой.
— Он сказать, он очень храбрый — убивать много маратай, — интерпретировал Саньеш.
— Не видел пока ни одного убитого им маратая, зато насчет женщины точно уверен.
Снова последовал обмен репликами на паратайском
— Говорить, настоящих женщин не убивал, только грязный рыбоед, — сообщил Саньеш.
— Значит, он способен исключительно на убийство бедной женщины-дикарки, — миролюбиво согласился Хобарт.
В этот раз Йездег сильно помрачнел.
— Говорить, смелости достаточно и для рыбоед, и для женщин, и для мужчин, и вообще для всех, — объявил старик.
— Может, и так. Но что-то я не вижу тут убитых мужчин или женщин, один труп дикаря есть, к тому же женщины.
Когда до Йездега дошли слова хана, он вспыхнул от ярости. Выпрямившись во весь рост, он заорал на старика. Тот растерялся, долго подбирал слова, а затем сказал Хобарту:
— Ты оскорбить его.
— Вовсе нет, — запротестовал Хобарт. — Я просто перечислил некоторые факты. Разве ты не согласен с тем, что я, во-первых, не видел ни одного убитого им маратая, а, во-вторых, поскольку он убил женщину племени иктепели, значит, на это у него и хватает смелости?
— Согласен, — неохотно ответил старик.
На этот раз Йездег совершенно вышел из себя. Он кричал, топал ногами, брызгал слюной и хватался за меч. Хобарт достал зажигалку и неторопливо поджег запал мушкета.
— Ты согласен, Саньеш, с тем, что я сам не атаковал Йездега, и если он бросится на меня, я имею право пристрелить его в качестве самообороны? — как можно более спокойнее спросил он.
— Согласен, — пробормотал сбитый с толку советник.
— Спроси и Фруза.
Фруз немедленно согласился — суть ссоры он уже давно упустил. Йездег продолжал выкрикивать угрозы.
— Говорить, хотеть драка с тобой. Но ружье против меча нечестно, — перевел Саньеш.
— Гм-м-м, — заколебался Хобарт. Драка с Йездегом на мечах была последним, чего бы он хотел в своей жизни — взбешенный варвар, наверняка, превратит его в фарш. — Скажи ему, что если он настолько храбр, чтобы убить женщину-дикарку...
Его прервал очередной словесный поток Йездега, который, видимо, стал особенно чувствителен к словосочетанию «женщина-дикарка».
— Говорить, на мечах тоже нечестно. Ты победил Хурав, а тот лучший фехтовальщик быть. Значит, ты еще лучше — слишком сильный для Йездега, — сказал Старик.
Ура! Опасения Йездега давали Хобарту передышку. Что бы такое предложить? Борьбу голыми руками? Взгляд на массивные плечи варвара мгновенно уничтожил эту идею. Бокс? Вряд ли несколько раундов приведут к фатальному исходу... На самом деле, как и большинство специалистов умственного труда, Хобарт не пускал в ход кулаки с момента своего совершеннолетия, но как все среднестатистические американцы был уверен, что является прирожденным боксером.
В размышлениях о боксе он рассеянно смотрел на поверхность красно-черной пустыни. А что, если...
— Скажи ему, — обратился Хобарт к Саньешу, — чтобы борьба была честной, раз уж он так настаивает, мы сразимся камнями.
Йездегу, похоже, было все равно. Он дошел до такого состояния, что согласился бы и на драку хлопушками в телефонной будке. Они оба спешились.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, принц, — недовольно прорычал Феакс. — Хочешь, я...
— Нет. Саньеш и ты, Фруз, вы согласны, что оскорбление есть, по сути, ложное высказывание, а раз я говорил только правду, то не оскорбил Йездега?
— Ну, он говорил... я не знать...
— Слова могут быть либо оскорбительными, либо нет, разве не так? — радостно заключил Хобарт. Всадники мрачно кивнули.
— И что Йездег вынудил меня, чуть ли не силой, принять этот бой? — продолжил Хобарт. — И что я сделал все возможное, чтобы уравнять наши шансы? И что бы ни случилось, я не нарушил ни один из законов или обычаев паратаев?
Саньешу пришлось согласиться со всеми высказываниями Хобарта вместе и с каждым в отдельности. Соперники собрали по кучке черных округлых камней и встали на расстоянии тридцати футов друг от друга. В качестве разминки Хобарт поразмахивал в разные стороны рукой, не державшей бейсбольного мяча со времен колледжа. Йездег неуклюже пытался сымитировать эти движения. Наконец, они замерли с зажатыми в кулаках камнями.
— Йихи! — дал команду Саньеш, исполняющий обязанности судьи.
Первый камень Йездег бросил снизу вверх и, похоже, наобум. Хобарт проигнорировал бросок, взмахнул обеими руками вперед и вверх, затем правая пошла вниз, назад и снова вперед, имитируя бросок змеи. Камень просвистел рядом с правым ухом Йездега. Второй бросок варвара был еще хуже первого, и он спешно наклонился к кучке, чтобы пополнить запасы. Хобарт подождал, пока Йездег начнет выпрямляться, прикинул, где будет его голова, и выпустил снаряд. Лоб и камень сошлись в одной точке. Кранч!
Они похоронили Йездега в пустыне, очень быстро, пока труп не начал разлагаться на жаре. Кости Кая, если ему вздумается проконсультироваться с ними, теперь дадут желанный ответ.
Хобарт снова взобрался в седло, скрывая по возможности, что потянул руку во время одного из бросков. Саньеш и Фруз последовали за ним, выражение опасливого благоговения не сходило с их лиц. Отрядик медленно тронулся в путь.
— Эй, принц, в чем дело? — спросил лев, заметив поникшую голову приятеля. — У тебя все получается, но выглядишь ты все грустнее! Хочешь фокус? Смотри!
И лев выполнил подряд три сальто вперед. Хобарт заставил себя улыбнуться.
— Спасибо, старина, но если бы мне хотелось повеселиться, то от своего теперешнего положения я бы точно пришел в восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Какова ответственность за заказное убийство?
— Что это значит?
— Представь, один человек скажет другому убить третьего. Кто тогда виноват?
— Каждый убийца наполовину. Мы тогда наполовину убивать оба.
— Как такое может быть? — спросил Хобарт, заинтригованный помимо собственной воли.
— Легко; отрубать головы не до конца.
Хобарт немедленно отказался от идеи натравить Феакса на Йездега. Насколько ему было известно, последствия полного и половинчатого отрубания головы для любого живого существа одинаковы — смерть. Надо бы найти другой, менее прямой метод устранения провинившегося паратая.
Конечно, Хобарту вовсе не хотелось убивать ни Йездега, ни кого еще, хотя поведение юного варвара было ему отвратительно. Но ведь он же обещал Гордиусу и Каю тоже...
— К черту все обещания! — вырвалось у него.
Некоторое время после этих слов он ехал, глубоко погруженный в размышления. Потом подозвал Саньеша.
— Скажи Йездегу, что для убийства женщины не надо много смелости.
Саньеш подозрительно взглянул на хана, но фразу перевел Йездег сильно удивился, а потом разразился длинной тирадой.
— Он сказать, он очень храбрый — убивать много маратай, — интерпретировал Саньеш.
— Не видел пока ни одного убитого им маратая, зато насчет женщины точно уверен.
Снова последовал обмен репликами на паратайском
— Говорить, настоящих женщин не убивал, только грязный рыбоед, — сообщил Саньеш.
— Значит, он способен исключительно на убийство бедной женщины-дикарки, — миролюбиво согласился Хобарт.
В этот раз Йездег сильно помрачнел.
— Говорить, смелости достаточно и для рыбоед, и для женщин, и для мужчин, и вообще для всех, — объявил старик.
— Может, и так. Но что-то я не вижу тут убитых мужчин или женщин, один труп дикаря есть, к тому же женщины.
Когда до Йездега дошли слова хана, он вспыхнул от ярости. Выпрямившись во весь рост, он заорал на старика. Тот растерялся, долго подбирал слова, а затем сказал Хобарту:
— Ты оскорбить его.
— Вовсе нет, — запротестовал Хобарт. — Я просто перечислил некоторые факты. Разве ты не согласен с тем, что я, во-первых, не видел ни одного убитого им маратая, а, во-вторых, поскольку он убил женщину племени иктепели, значит, на это у него и хватает смелости?
— Согласен, — неохотно ответил старик.
На этот раз Йездег совершенно вышел из себя. Он кричал, топал ногами, брызгал слюной и хватался за меч. Хобарт достал зажигалку и неторопливо поджег запал мушкета.
— Ты согласен, Саньеш, с тем, что я сам не атаковал Йездега, и если он бросится на меня, я имею право пристрелить его в качестве самообороны? — как можно более спокойнее спросил он.
— Согласен, — пробормотал сбитый с толку советник.
— Спроси и Фруза.
Фруз немедленно согласился — суть ссоры он уже давно упустил. Йездег продолжал выкрикивать угрозы.
— Говорить, хотеть драка с тобой. Но ружье против меча нечестно, — перевел Саньеш.
— Гм-м-м, — заколебался Хобарт. Драка с Йездегом на мечах была последним, чего бы он хотел в своей жизни — взбешенный варвар, наверняка, превратит его в фарш. — Скажи ему, что если он настолько храбр, чтобы убить женщину-дикарку...
Его прервал очередной словесный поток Йездега, который, видимо, стал особенно чувствителен к словосочетанию «женщина-дикарка».
— Говорить, на мечах тоже нечестно. Ты победил Хурав, а тот лучший фехтовальщик быть. Значит, ты еще лучше — слишком сильный для Йездега, — сказал Старик.
Ура! Опасения Йездега давали Хобарту передышку. Что бы такое предложить? Борьбу голыми руками? Взгляд на массивные плечи варвара мгновенно уничтожил эту идею. Бокс? Вряд ли несколько раундов приведут к фатальному исходу... На самом деле, как и большинство специалистов умственного труда, Хобарт не пускал в ход кулаки с момента своего совершеннолетия, но как все среднестатистические американцы был уверен, что является прирожденным боксером.
В размышлениях о боксе он рассеянно смотрел на поверхность красно-черной пустыни. А что, если...
— Скажи ему, — обратился Хобарт к Саньешу, — чтобы борьба была честной, раз уж он так настаивает, мы сразимся камнями.
Йездегу, похоже, было все равно. Он дошел до такого состояния, что согласился бы и на драку хлопушками в телефонной будке. Они оба спешились.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, принц, — недовольно прорычал Феакс. — Хочешь, я...
— Нет. Саньеш и ты, Фруз, вы согласны, что оскорбление есть, по сути, ложное высказывание, а раз я говорил только правду, то не оскорбил Йездега?
— Ну, он говорил... я не знать...
— Слова могут быть либо оскорбительными, либо нет, разве не так? — радостно заключил Хобарт. Всадники мрачно кивнули.
— И что Йездег вынудил меня, чуть ли не силой, принять этот бой? — продолжил Хобарт. — И что я сделал все возможное, чтобы уравнять наши шансы? И что бы ни случилось, я не нарушил ни один из законов или обычаев паратаев?
Саньешу пришлось согласиться со всеми высказываниями Хобарта вместе и с каждым в отдельности. Соперники собрали по кучке черных округлых камней и встали на расстоянии тридцати футов друг от друга. В качестве разминки Хобарт поразмахивал в разные стороны рукой, не державшей бейсбольного мяча со времен колледжа. Йездег неуклюже пытался сымитировать эти движения. Наконец, они замерли с зажатыми в кулаках камнями.
— Йихи! — дал команду Саньеш, исполняющий обязанности судьи.
Первый камень Йездег бросил снизу вверх и, похоже, наобум. Хобарт проигнорировал бросок, взмахнул обеими руками вперед и вверх, затем правая пошла вниз, назад и снова вперед, имитируя бросок змеи. Камень просвистел рядом с правым ухом Йездега. Второй бросок варвара был еще хуже первого, и он спешно наклонился к кучке, чтобы пополнить запасы. Хобарт подождал, пока Йездег начнет выпрямляться, прикинул, где будет его голова, и выпустил снаряд. Лоб и камень сошлись в одной точке. Кранч!
Они похоронили Йездега в пустыне, очень быстро, пока труп не начал разлагаться на жаре. Кости Кая, если ему вздумается проконсультироваться с ними, теперь дадут желанный ответ.
Хобарт снова взобрался в седло, скрывая по возможности, что потянул руку во время одного из бросков. Саньеш и Фруз последовали за ним, выражение опасливого благоговения не сходило с их лиц. Отрядик медленно тронулся в путь.
— Эй, принц, в чем дело? — спросил лев, заметив поникшую голову приятеля. — У тебя все получается, но выглядишь ты все грустнее! Хочешь фокус? Смотри!
И лев выполнил подряд три сальто вперед. Хобарт заставил себя улыбнуться.
— Спасибо, старина, но если бы мне хотелось повеселиться, то от своего теперешнего положения я бы точно пришел в восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43