«Все обитатели пещер — улитки, саламандры etc — белые и слепые. Пещерники живут в пещерах. Поэтому они белые и слепые».
Что-то пролетело рядом с головой Хобарта с громким свистом: тело пещерника врезалось в толпу его сородичей, отбросив их назад, как пушечное ядро. Гомон пробежал мимо, размахивая мушкетом и с горящим факелом в руке, затем он замер и сделал шаг назад, практически наступив на Хобарта. Он успел крикнуть через плечо: «Назад! Туннель руш...» Конец слова потонул в глухом нарастающем реве: в неясном свете факела Хобарт увидел, как впереди по ходу туннеля огромные камни вываливаются из стен и катятся по коридору, а за ними вырывается плотное облако пыли. Пол под ногами качнулся, и два человека пустились наутек.
Позади них раздались вопли пещерников, проникших в тоннель из боковых проходов.
Хобарт слышал звук погони и принялся вслепую размахивать мечом за спиной, не прекращая бега. Усилия не пропали даром: он кого-то задел и услышал стон. Маленькое серое пятнышко внешнего мира сначала, казалось, стояло на месте, а затем внезапно распахнулось перед ними. Мужчины помчались вниз длинными извивающимися скачками. Гомон, в конце концов, потерял свою повязку, и почти все его тело кровоточило от мелких царапин и порезов.
— А они последуют... — начал вопрос Хобарт.
— Нет солнца, чтобы остановить их, — ответил Гомон, прыгая на ослика.
Хобарт сунул меч в ножны и быстро оседлал лошадь. Они сорвались с места, когда бледнолицее полчище высыпало из туннеля и «покатилось» вниз, как кусочки попкорна.
Животные без принуждения со стороны всадников неслись вперед и быстро скрылись «из вида» отвратительных дикарей. Однако тонкие пронзительные вопли сзади никуда не девались и не становились тише.
— Нас преследуют? — спросил Хобарт.
— Да, по запаху. Когда выберемся на равнину, сможем оторваться.
— Эй, Гомон, если туннель разрушен, как же я смогу попасть домой?
— Никак, мой друг.
— Разве нет какого-нибудь другого места...
— Известного мне — нет. Конец туннеля — единственная точка, где барьер между мирами достаточно тонок для проникновения моей духовной силы. Мы должны вернуться в башню Разума.
— Что? Да, никогда...
— У тебя нет выбора, о Роллин. Уверен, что только ты можешь остановить безвластье и вернуть назад солнце. Пока этого не произойдет, пещерники будут гоняться за нами по всему свету, если потребуется. Хотя вряд ли, поскольку со временем они нагонят любую, даже самую быструю, лошадь. А теперь задержи дыхание, мы выходим на равнину.
Они обогнули последние конусы и перешли на галоп. Крики преследователей значительно отдалились, но не смолкли окончательно. Вскоре они снова проскочили мимо разрушенной крестьянской хижины. Хобарту пришла в голову мысль, что, пожалуй, пещерникам все равно, кем удовлетворять свой аппетит. Он наклонился к людям и крикнул:
— Спасайте свои жизни! Пещерники приближаются!
Крестьянин тупо посмотрел на него.
— Пешком им никак не спастись, о Роллин, — заметил Гомон. — Пещерники все равно обнаружат их по запаху и убьют, как и многих других, если не будут остановлены.
— Далеко еще до пирамиды?
— Может, мили две.
— Хорошо, мы оставим им своих животных. Слезай!
Хобарт спешился и повторил предупреждение. Тонкие крики настигли их сквозь туман, крестьяне скомканно поблагодарили своих спасителей и уехали.
Хобарт проверил карманы пиджака своего коричневого делового костюма — сильно помятого, грязного и выцветшего — и сбросил его вместе с галстуком. Затем он побежал вперед длинными легкими шагами, держа ножны меча в левой руке. Гомон трусил позади него.
Улюлюканье пещерников еще довольно долго было еле слышным. Но потихонечку оно начало нарастать. Спутники обменялись взглядами, но промолчали, экономя силы. Хобарт сильно устал от дороги к туннелю, но вполне мог пробежать еще чуть-чуть, только не очень быстро.
Вопли заметно приблизились, когда инженер и аскет добежали до черных скал. Гомон указывал путь, огибая одну чашу за другой. Оглянувшись, Хобарт заметил очертания маленьких фигурок, пробиравшихся сзади них сквозь туман.
— Быстрее, — выдохнул Гомон, ускоряя и без того мощные скачки. Хобарт старался не отставать, понимая, что преследователи постепенно наращивают темп.
Только он задумался о том, стоит или нет выбрасывать меч, как они добежали до чаши с мерцающей белой пирамидой, единственным четким силуэтом среди наступившего полумрака. Гомон начал спуск, не снижая скорости движения. Хобарт после четырех прыжков подвернул ногу и покатился вниз, больно ударяясь о камни, вдобавок ножны стучали его по голеням и тыкались в ребра. Кувыркание закончилось на дне чаши, при попытке встать выяснилось, что поврежденная нога больше не может поддерживать его. Вопли пещерников заставили Хобарта поднять голову — чудовища сгрудились возле краев чаши.
Гомон поднял Роллина Хобарта, пристроил его под мышкой и устало побежал к пирамиде. Хобарт оказался внутри в окружении Хиделаса и Псиллеуса быстрее, чем смог об этом подумать.
— Быстрее, господин, займите трон! Иначе пещерники предадут нас мучительной смерти! — закричали одновременно оба жреца и Гомон.
— Но ведь сюда они не могут войти... — слабо протестовал Хобарт.
— Айе, на самом деле, могут! Пока место Разума вакантно, пирамида является просто грудой светящихся камней и не более того! Торопись! — убеждал Гомон.
— О господи, почему никто из вас не может этого сделать? Все Разум был бы лучше, чем...
Его прервали нестройные крики протеста: «Моя скромность запрещает...», «Мы избраны жрецами как раз потому, что у нас нет подобных амбиций...», «О господин, исполни же свой долг!»
Они не перестанут протестовать даже тогда, когда пещерники начнут их есть, но на трон не сядут, думал Хобарт. Вопли приближались — дикари достигли дна чаши.
Молчаливо кляня их, на чем свет стоит, Хобарт натянул белое одеяние, протянутое Псиллеусом, и начал взбираться по ступеням трона. С каждым шагом подъем становился легче, последние две ступени он преодолел одним прыжком и запрыгнул на квадратный, неудобный на вид стул, как будто всю жизнь только этим и занимался.
Мгновенно за окном исчезли серость и полумрак. Туман улетел (Хобарт не знал, как это возможно, но он точно видел серые завихрения), и на небе снова засверкало солнце, яркое и прекрасное. Пещерники снаружи сбились в кучу, непрерывно завывая в смятении.
— Пусть пещерники замрут в своих теперешних позициях, пока я не придумаю, что с ними делать! — прокричал Хобарт.
Вой тут же прекратился. Вокруг пирамиды застыли белые, безглазые, оскаленные статуи.
Хм, быть Разумом не так уж плохо! Хобарт откинулся назад, с удивлением обнаружив, что трон стал абсолютно комфортным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Что-то пролетело рядом с головой Хобарта с громким свистом: тело пещерника врезалось в толпу его сородичей, отбросив их назад, как пушечное ядро. Гомон пробежал мимо, размахивая мушкетом и с горящим факелом в руке, затем он замер и сделал шаг назад, практически наступив на Хобарта. Он успел крикнуть через плечо: «Назад! Туннель руш...» Конец слова потонул в глухом нарастающем реве: в неясном свете факела Хобарт увидел, как впереди по ходу туннеля огромные камни вываливаются из стен и катятся по коридору, а за ними вырывается плотное облако пыли. Пол под ногами качнулся, и два человека пустились наутек.
Позади них раздались вопли пещерников, проникших в тоннель из боковых проходов.
Хобарт слышал звук погони и принялся вслепую размахивать мечом за спиной, не прекращая бега. Усилия не пропали даром: он кого-то задел и услышал стон. Маленькое серое пятнышко внешнего мира сначала, казалось, стояло на месте, а затем внезапно распахнулось перед ними. Мужчины помчались вниз длинными извивающимися скачками. Гомон, в конце концов, потерял свою повязку, и почти все его тело кровоточило от мелких царапин и порезов.
— А они последуют... — начал вопрос Хобарт.
— Нет солнца, чтобы остановить их, — ответил Гомон, прыгая на ослика.
Хобарт сунул меч в ножны и быстро оседлал лошадь. Они сорвались с места, когда бледнолицее полчище высыпало из туннеля и «покатилось» вниз, как кусочки попкорна.
Животные без принуждения со стороны всадников неслись вперед и быстро скрылись «из вида» отвратительных дикарей. Однако тонкие пронзительные вопли сзади никуда не девались и не становились тише.
— Нас преследуют? — спросил Хобарт.
— Да, по запаху. Когда выберемся на равнину, сможем оторваться.
— Эй, Гомон, если туннель разрушен, как же я смогу попасть домой?
— Никак, мой друг.
— Разве нет какого-нибудь другого места...
— Известного мне — нет. Конец туннеля — единственная точка, где барьер между мирами достаточно тонок для проникновения моей духовной силы. Мы должны вернуться в башню Разума.
— Что? Да, никогда...
— У тебя нет выбора, о Роллин. Уверен, что только ты можешь остановить безвластье и вернуть назад солнце. Пока этого не произойдет, пещерники будут гоняться за нами по всему свету, если потребуется. Хотя вряд ли, поскольку со временем они нагонят любую, даже самую быструю, лошадь. А теперь задержи дыхание, мы выходим на равнину.
Они обогнули последние конусы и перешли на галоп. Крики преследователей значительно отдалились, но не смолкли окончательно. Вскоре они снова проскочили мимо разрушенной крестьянской хижины. Хобарту пришла в голову мысль, что, пожалуй, пещерникам все равно, кем удовлетворять свой аппетит. Он наклонился к людям и крикнул:
— Спасайте свои жизни! Пещерники приближаются!
Крестьянин тупо посмотрел на него.
— Пешком им никак не спастись, о Роллин, — заметил Гомон. — Пещерники все равно обнаружат их по запаху и убьют, как и многих других, если не будут остановлены.
— Далеко еще до пирамиды?
— Может, мили две.
— Хорошо, мы оставим им своих животных. Слезай!
Хобарт спешился и повторил предупреждение. Тонкие крики настигли их сквозь туман, крестьяне скомканно поблагодарили своих спасителей и уехали.
Хобарт проверил карманы пиджака своего коричневого делового костюма — сильно помятого, грязного и выцветшего — и сбросил его вместе с галстуком. Затем он побежал вперед длинными легкими шагами, держа ножны меча в левой руке. Гомон трусил позади него.
Улюлюканье пещерников еще довольно долго было еле слышным. Но потихонечку оно начало нарастать. Спутники обменялись взглядами, но промолчали, экономя силы. Хобарт сильно устал от дороги к туннелю, но вполне мог пробежать еще чуть-чуть, только не очень быстро.
Вопли заметно приблизились, когда инженер и аскет добежали до черных скал. Гомон указывал путь, огибая одну чашу за другой. Оглянувшись, Хобарт заметил очертания маленьких фигурок, пробиравшихся сзади них сквозь туман.
— Быстрее, — выдохнул Гомон, ускоряя и без того мощные скачки. Хобарт старался не отставать, понимая, что преследователи постепенно наращивают темп.
Только он задумался о том, стоит или нет выбрасывать меч, как они добежали до чаши с мерцающей белой пирамидой, единственным четким силуэтом среди наступившего полумрака. Гомон начал спуск, не снижая скорости движения. Хобарт после четырех прыжков подвернул ногу и покатился вниз, больно ударяясь о камни, вдобавок ножны стучали его по голеням и тыкались в ребра. Кувыркание закончилось на дне чаши, при попытке встать выяснилось, что поврежденная нога больше не может поддерживать его. Вопли пещерников заставили Хобарта поднять голову — чудовища сгрудились возле краев чаши.
Гомон поднял Роллина Хобарта, пристроил его под мышкой и устало побежал к пирамиде. Хобарт оказался внутри в окружении Хиделаса и Псиллеуса быстрее, чем смог об этом подумать.
— Быстрее, господин, займите трон! Иначе пещерники предадут нас мучительной смерти! — закричали одновременно оба жреца и Гомон.
— Но ведь сюда они не могут войти... — слабо протестовал Хобарт.
— Айе, на самом деле, могут! Пока место Разума вакантно, пирамида является просто грудой светящихся камней и не более того! Торопись! — убеждал Гомон.
— О господи, почему никто из вас не может этого сделать? Все Разум был бы лучше, чем...
Его прервали нестройные крики протеста: «Моя скромность запрещает...», «Мы избраны жрецами как раз потому, что у нас нет подобных амбиций...», «О господин, исполни же свой долг!»
Они не перестанут протестовать даже тогда, когда пещерники начнут их есть, но на трон не сядут, думал Хобарт. Вопли приближались — дикари достигли дна чаши.
Молчаливо кляня их, на чем свет стоит, Хобарт натянул белое одеяние, протянутое Псиллеусом, и начал взбираться по ступеням трона. С каждым шагом подъем становился легче, последние две ступени он преодолел одним прыжком и запрыгнул на квадратный, неудобный на вид стул, как будто всю жизнь только этим и занимался.
Мгновенно за окном исчезли серость и полумрак. Туман улетел (Хобарт не знал, как это возможно, но он точно видел серые завихрения), и на небе снова засверкало солнце, яркое и прекрасное. Пещерники снаружи сбились в кучу, непрерывно завывая в смятении.
— Пусть пещерники замрут в своих теперешних позициях, пока я не придумаю, что с ними делать! — прокричал Хобарт.
Вой тут же прекратился. Вокруг пирамиды застыли белые, безглазые, оскаленные статуи.
Хм, быть Разумом не так уж плохо! Хобарт откинулся назад, с удивлением обнаружив, что трон стал абсолютно комфортным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43