— О'кей. Знаешь, где обитает Разум?
— В смысле Бааа, хозяин всего?
— Разум или Жав или Бааа, называй, как хочешь.
— Знаю, — сказал Кай с растущим опасением на лунообразном лице.
— Перенеси меня туда прямо сейчас!
Кай затрясся всем телом и рухнул на колени.
— О, Величайший Хан из Ханов! Я боюсь! Бааа ведь повелитель всего! Очень сильный! Зачем тебе видеть его? — рыдал он.
— Этот ваш хозяин кое-чего натворил, что мне совсем не нравится. Надо поговорить. Давай сюда руку!
Поскольку Кай продолжал ныть по поводу своих опасений, Хобарту самому пришлось схватить грязную ладонь и хорошенько тряхнуть дикаря.
— Начинай колдовать! — прорычал инженер.
— Т-ты позаботишься о м-моем народе, если меня не станет?
— Да! Черт побери, клянусь, только...
В этот самый момент Кай растворился в воздухе; Хобарт почувствовал, как сильно натянулась рука, держащая ладонь. Он сжал пальцы еще крепче и почувствовал, как его тянут сквозь что-то неизвестное. Все слилось в яркую мешанину.
— Мы прибыли, — пискнул Кай. В глазах прояснилось, и Хобарт облегченно вздохнул.
Они стояли в огромной чаше в окружении высоченных блестящих черных скал. На стенах чаши не было видно ступенек или других каких неровностей. По-видимому, попав внутрь, без помощи крыльев или магии выбраться наружу невозможно, подумал Хобарт.
Дно чаши было округлым и плоским; они стояли как раз на границе, где обсидианоподобная скала начинала загибаться. В центре, примерно в полумиле от них, высилась большая белая пирамида, неестественно яркая из-за того, что лучи вечернего солнца освещали ее верхушку.
15
— Тебе туда, — сказал Кай, непонятно зачем указывая на пирамиду. — Я быстро ухожу. Отдашь череп? Все равно больше работать не будет.
Хобарт снял ожерелье и отдал Каю.
— Прощай, Самый Ханский изо всех Ханов Хан. Ты — очень сильный человек и совсем не нуждаешься во мне, помни только, что ты обещал защищать мой народ. Если все-таки понадоблюсь, найдешь меня на озере Нитрит вместе с другими иктепели.
И с этими словами лекарь исчез. Хобарт повернулся к пирамиде, ругая себя за забывчивость — надо было прихватить мушкет. Ничто не сравнится с уверенностью в себе человека с заряженным оружием в руке, даже если в качестве оружия всего лишь древний мушкет.
Солнце скрылось за стенами чаши, и немедленно в небе зажглись звезды. Хобарт стоял в полной темноте, чуть смягченной звездным светом, лицом к пирамиде, которая начала отчетливо светиться ровным холодным белым сиянием. Поколебавшись мгновение, он уверенно зашагал в том направлении.
Пирамида все росла и росла, пока не закрыла ему весь обзор. Хобарт остановился и крикнул:
— Эгей!.. Разум проживает здесь? — добавил он после секундной паузы.
Неслышно в ровной белой стене вдруг возник дверной проем, в котором стоял высокий пожилой мужчина величественного вида.
— Что тебе угодно, Роллин Хобарт? — спокойно спросил он.
— Я ищу большого босса, если вы хотите знать. Вы — он?
— Нет, я — слуга нашего господина, именуемый Псиллеус. Ты подавал прошение на высочайшее имя с указанием цели визита?
— Нет, но все равно хочу видеть Разум. Мне сказали, что любой может это сделать.
— Хорошо, если ты опрометчиво решил...
— Давай, ближе к теме, — раздраженно произнес Хобарт. — До этой штуки не так просто было добраться, и к тому же здесь холодно. Ваш Разум и правда существует?
Брови Псиллеуса поползли вверх.
— Разумеется! Самое прекрасное создание обязательно существует, Разум и есть — самое прекрасное создание, следовательно, он существует. Что и требовалось доказать.
— Ладно. Веди меня, Аристотель, — устало махнул рукой Хобарт.
Жрец кивнул и пропустил инженера внутрь. Из-за вездесущего мертвенно-бледного свечения рассмотреть очертания внутренних покоев было затруднительно. Они шли по какому-то проходу — Хобарт чуть не врезался в стену на повороте — и потом оказались в комнате с высоким потолком. Как только глаза Хобарта привыкли к освещению, он разглядел в центре комнаты другую пирамиду, меньшего размера и ступенчатого типа. Вместо обыкновенной острой верхушки пирамида заканчивалась блестящим белым стулом с абсолютно прямыми формами. На стуле сидела смутно различимая фигура в белом.
— Он пришел, — сообщил Псиллеус.
— Ага, — ответил голос с вершины пирамиды. Голос был сильный, но очень старый и несколько скрипучий.
— Подойди сюда, Роллин Хобарт. Зачем ты искал меня?
— Мне сообщили, что ты отвечаешь за некоторые события, случившиеся со мной за последние несколько дней, — нахально сказал Хобарт.
— Ага. Вполне может быть. Но сначала вопрос, а потом — аудиенция.
— Какой еще вопрос?
— Тебе неведомо? Все, кому я нужен, должны ответить на три вопроса, или оставить здесь душу, необходимую для существования их Разума.
— Гм, я думал, что любой может увидеть тебя...
— Истинно так, но о том, чтобы выйти отсюда, ничего сказано не было, ха-ха.
— И что же случается с теми, кто не отвечает на вопросы?
— Их помещают под трон, на котором я сижу.
— В смысле, внутрь пирамиды?
— Правильно, Роллин Хобарт.
— И что потом?
— Потом? Что ж, они прекращают существовать как отдельные сущности.
Это прозвучало хоть и неопределенно, но зловеще. Хобарт сразу вспотел, но тем не менее, нетерпеливо продолжил:
— Послушайте, мистер Разум...
— Вопросы, Роллин Хобарт! Даже и не думай о побеге или о своем мушкете; обе мысли бесполезны, а тебе потребуется мозг целиком для более конструктивных решений. Готов?
— Готов! — выкрикнул Хобарт. Пусть только попробуют засунуть его в электрическую печь или что там у Разума под троном!
— Вопрос первый. Если все расположено в космосе, как обычно говорят, тогда сам космос тоже должен быть в космосе, космос внутри космоса тоже должен быть в космосе и так далее до бесконечности. Однако это абсурд, так как по определению существует только один космос. Как ты объяснишь данный парадокс?
Хобарт нахмурил брови, затем улыбнулся.
— Легко, Ваше Величество или как там тебя называют. Нет никакого парадокса, только путаница между двумя значениями маленького предлога «в». Говоря «все находится в космосе», мы подразумеваем, окружены космосом, а вот «космос в космосе» находится в том смысле, что они совпадают или идентичны друг другу. Уловил?
На некоторое время воцарилась тишина, затем голос с пирамиды низким тоном произнес:
— О Роллин, ты разрешил проблему пространства, которая веками не давалась мудрейшим из жителей мира. Однако проблема времени вряд ли покажется тебе такой простой... Вопрос второй. Чтобы двигающееся тело могло достичь определенной точки, оно сначала должно пройти половину расстояния до нее, а перед этим — четверть расстояния и так до бесконечности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43