— Центр на связи, — доложил Максимов так, будто был сержантом-оператором.
— Спасибо! — Место Максимова заняла Ирина Михайловна, которая вынула из кармана жакета лазерный диск и вставила его в CD-ROM компьютера. Потом она ввела свой личный пароль, дождалась отзыва, который подтверждал, что на связи с ней именно те, кому положено, а затем меньше чем за минуту перегнала своему адресату все содержимое CD в упакованно-спрессованном виде. На экране в это время не появлялось ничего, кроме быстро удлиняющейся синей линии и периодически меняющихся цифирок, отмечающих процент информации, отправленной «потребителю»: 25%, 50%, 75%, 100%.
После этого на мониторе возникла надпись: «Принято. Ждите ответа».
— И долго будем ждать? — поинтересовался Максимов.
— Это не от нас зависит, — отозвалась Ирина. — Но судя по тому, что не назначили время сеанса, — ответят оперативно.
Через пять минут СППК — спутниковый приемно-передающий комплекс — выдал на экран надпись: «Идет прием информации». Опять возникла синяя удлиняющаяся полоска с цифрами процента, но уже не переданного, а принятого текста. После того как полоска вытянулась до 100%, Ирина подала команды на распаковку и дешифровку сообщения.
— Так, — сказала она, увидев, что текст, возникший на экране, расчленился на три неравных абзаца, из которых только самый короткий, верхний, превратился в читабельный, а остальные два остались некой абракадаброй из букв, цифр и значков. — Похоже, лично мне только вот это: «Ира, срочно вылетай в Москву. Борт от Генриха».
— Сделаем, — кивнул Птицын.
— Остальное дешифруйте сами, — Колосова встала из-за терминала, уступила место Максимову и отошла в сторону, демонстративно отвернувшись, чтоб не видеть, как Кирилл Петрович будет расшифровывать остальной текст.
Максимов уселся в кресло, нажал несколько клавиш, быстро прочитал второй абзац, который был несколько больше первого, и тут же стер его с экрана. Третий, самый большой абзац остался нерасшифрованным.
— Как видно, это для вас, сир! — саркастически произнес Кирилл Петрович, уступая место Генриху. — Прошу!
Птицелов хмыкнул, расшифровал свою часть сообщения, стер ее и поглядел на часы:
— Ну что ж, нам надо вас покидать, Кирилл Петрович. Дела торопят. Как раз до 17.00 уложились. В 18.00 идет борт до Щербинки. Успеем смотаться за вашими вещичками в гостиницу. За «девяткой» присмотрят «антаресы». Вас устроит, Ирина Михайловна?
— Вполне. Хотя в принципе можно и без спешки, с некоторым запасом по времени. Следующий борт когда?
— Следующий только в 20.30 примерно. Кроме того, там полетят офицеры из дивизии, человек пять. Нежелательно, чтоб они с вами контактировали. Лишние приметы, разговоры, вопросы…
— Глядишь, познакомиться захотят… — хмыкнула Колосова. — Ладно, вам карты в руки. Успеете, так успеете.
Через пять минут Колосова и Птицын уже сидели в «Ниссан-Патроле», а Топорик выруливал из гаража на свежий воздух.
Кирилл Петрович своих гостей не провожал. Он остался в кабинете. В то время, когда джип выкатывал наверх по пандусу, он уже отдавал кое-какие ЦУ по внутреннему телефону:
— Комплект 18-й — на утилизацию. 19-й — туда же. 20-й упаковать и вернуть поставщикам. Все ясно? Молодцы. Работайте!
Топорик до самого города гнал «Ниссан» со скоростью не ниже восьмидесяти. По улицам, правда, шел в пределах законных шестидесяти, чтоб не конфликтовать с ГИБДД, но все равно быстро. Поэтому дорога до гостиницы «Турист» заняла всего минут двадцать, не больше.
— Полчаса вам на сборы, — прикинул Птицын. — Успеете?
— Постараюсь, — буркнула Колосова, выскакивая из машины. Больше всего сейчас она боялась повстречать Ваню Муравьева. Он бы у нее точно минут пять украл. Даже если б Ирина резко его отшила.
Но обошлось, при входе стояли другие «антаресы», а Ивана поблизости не наблюдалось. Колосова быстро проскочила в лифт и стала подниматься на шестой этаж…
Теперь она знала все о том, что произошло в 511-м номере.
Гнатюк Петро Тарасович действительно не совершал суицида и не резал себе горло бритвой, запершись изнутри в совмещенном санузле своего одноместного номера. Криминалистический дар у Муравьева был вполне приличный: он точно вычислил почти все обстоятельства этого убийства. Но самым важным было то, что убийство Гнатюка имело прямое и непосредственное отношение к той катавасии, которая вот уже несколько лет крутилась вокруг пресловутого 14-го цеха химкомбината в поселке Советский. Иначе говоря, оказалось, что и похищение Василисы с визиткой мистера Пола Н. Мэнулоффа, и смерть Евсеева, и убийство Гнатюка были тесно связаны между собой.
Правда, всерьез размышлять над этим она уже не имела времени. Да ей, строго говоря, и не положено было делать это. В ее задачу входила только добыча информации при помощи своего сверхсекретного аппарата, а не анализ фактов и уж тем более не принятие решений. Все, что она вытянула из господина Негошева — он же «объект 18» или «комплект 18», как именовал его Кирилл Петрович, — надо было записать на лазерный диск, передать в Центр и поскорее забыть. Во-первых, потому что подобные операции Ирина проводила уже многократно, в самых разных российских городах, в странах СНГ и даже в дальнем зарубежье. Даже если б она очень жаждала сохранить в памяти всю добытую информацию, то не смогла бы это сделать. А во-вторых, если б даже сотая доля этой информации, задержавшись у нее в памяти пусть и без злого умысла, а по чистой случайности, ушла не в те уши, то жизнь Колосовой прервалась бы намного быстрее, чем ей отмерил бог.
Лифт остановился, Колосова вышла из кабины и заторопилась к 611-му…
Через пятнадцать минут она со своей колесной сумкой уже загружалась в «Ниссан-Патрол», к великой радости Птицына:
— Отлично уложилась! Топорище, жми!
— Уложиться-то уложилась, — вздохнула Колосова, — только вот контору малость в расход ввела — номер-то у меня на неделю вперед был оплачен. Надо в таких случаях денежки обратно получать, а я не успела.
— Что, могут вычесть?
— Запросто. Им же не объяснишь, что гражданин начальник Птицын так торопился меня из области спровадить, что даже собраться толком не дал.
— Сами же приказали отправить срочно, ближайшим бортом, — хмыкнул Генрих.
— Насчет «ближайшего борта» в том сообщении, что пришло для меня, ничего не говорилось.
— Зато в том абзаце, который мне предназначался, говорилось.
— Я ссылаться не смогу на это.
— Ладно, когда-нибудь сочтемся…
Топорик к этому моменту уже подъезжал к выезду из города.
— Немного не успеваем, товарищ полковник! — озабоченно заметил он. — Минут десять не хватает.
— Попрошу задержать на четверть часа, — проворчал Птицын. — Но больше — ни в коем случае!
— Успеем! — Топорик поддал газку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
— Спасибо! — Место Максимова заняла Ирина Михайловна, которая вынула из кармана жакета лазерный диск и вставила его в CD-ROM компьютера. Потом она ввела свой личный пароль, дождалась отзыва, который подтверждал, что на связи с ней именно те, кому положено, а затем меньше чем за минуту перегнала своему адресату все содержимое CD в упакованно-спрессованном виде. На экране в это время не появлялось ничего, кроме быстро удлиняющейся синей линии и периодически меняющихся цифирок, отмечающих процент информации, отправленной «потребителю»: 25%, 50%, 75%, 100%.
После этого на мониторе возникла надпись: «Принято. Ждите ответа».
— И долго будем ждать? — поинтересовался Максимов.
— Это не от нас зависит, — отозвалась Ирина. — Но судя по тому, что не назначили время сеанса, — ответят оперативно.
Через пять минут СППК — спутниковый приемно-передающий комплекс — выдал на экран надпись: «Идет прием информации». Опять возникла синяя удлиняющаяся полоска с цифрами процента, но уже не переданного, а принятого текста. После того как полоска вытянулась до 100%, Ирина подала команды на распаковку и дешифровку сообщения.
— Так, — сказала она, увидев, что текст, возникший на экране, расчленился на три неравных абзаца, из которых только самый короткий, верхний, превратился в читабельный, а остальные два остались некой абракадаброй из букв, цифр и значков. — Похоже, лично мне только вот это: «Ира, срочно вылетай в Москву. Борт от Генриха».
— Сделаем, — кивнул Птицын.
— Остальное дешифруйте сами, — Колосова встала из-за терминала, уступила место Максимову и отошла в сторону, демонстративно отвернувшись, чтоб не видеть, как Кирилл Петрович будет расшифровывать остальной текст.
Максимов уселся в кресло, нажал несколько клавиш, быстро прочитал второй абзац, который был несколько больше первого, и тут же стер его с экрана. Третий, самый большой абзац остался нерасшифрованным.
— Как видно, это для вас, сир! — саркастически произнес Кирилл Петрович, уступая место Генриху. — Прошу!
Птицелов хмыкнул, расшифровал свою часть сообщения, стер ее и поглядел на часы:
— Ну что ж, нам надо вас покидать, Кирилл Петрович. Дела торопят. Как раз до 17.00 уложились. В 18.00 идет борт до Щербинки. Успеем смотаться за вашими вещичками в гостиницу. За «девяткой» присмотрят «антаресы». Вас устроит, Ирина Михайловна?
— Вполне. Хотя в принципе можно и без спешки, с некоторым запасом по времени. Следующий борт когда?
— Следующий только в 20.30 примерно. Кроме того, там полетят офицеры из дивизии, человек пять. Нежелательно, чтоб они с вами контактировали. Лишние приметы, разговоры, вопросы…
— Глядишь, познакомиться захотят… — хмыкнула Колосова. — Ладно, вам карты в руки. Успеете, так успеете.
Через пять минут Колосова и Птицын уже сидели в «Ниссан-Патроле», а Топорик выруливал из гаража на свежий воздух.
Кирилл Петрович своих гостей не провожал. Он остался в кабинете. В то время, когда джип выкатывал наверх по пандусу, он уже отдавал кое-какие ЦУ по внутреннему телефону:
— Комплект 18-й — на утилизацию. 19-й — туда же. 20-й упаковать и вернуть поставщикам. Все ясно? Молодцы. Работайте!
Топорик до самого города гнал «Ниссан» со скоростью не ниже восьмидесяти. По улицам, правда, шел в пределах законных шестидесяти, чтоб не конфликтовать с ГИБДД, но все равно быстро. Поэтому дорога до гостиницы «Турист» заняла всего минут двадцать, не больше.
— Полчаса вам на сборы, — прикинул Птицын. — Успеете?
— Постараюсь, — буркнула Колосова, выскакивая из машины. Больше всего сейчас она боялась повстречать Ваню Муравьева. Он бы у нее точно минут пять украл. Даже если б Ирина резко его отшила.
Но обошлось, при входе стояли другие «антаресы», а Ивана поблизости не наблюдалось. Колосова быстро проскочила в лифт и стала подниматься на шестой этаж…
Теперь она знала все о том, что произошло в 511-м номере.
Гнатюк Петро Тарасович действительно не совершал суицида и не резал себе горло бритвой, запершись изнутри в совмещенном санузле своего одноместного номера. Криминалистический дар у Муравьева был вполне приличный: он точно вычислил почти все обстоятельства этого убийства. Но самым важным было то, что убийство Гнатюка имело прямое и непосредственное отношение к той катавасии, которая вот уже несколько лет крутилась вокруг пресловутого 14-го цеха химкомбината в поселке Советский. Иначе говоря, оказалось, что и похищение Василисы с визиткой мистера Пола Н. Мэнулоффа, и смерть Евсеева, и убийство Гнатюка были тесно связаны между собой.
Правда, всерьез размышлять над этим она уже не имела времени. Да ей, строго говоря, и не положено было делать это. В ее задачу входила только добыча информации при помощи своего сверхсекретного аппарата, а не анализ фактов и уж тем более не принятие решений. Все, что она вытянула из господина Негошева — он же «объект 18» или «комплект 18», как именовал его Кирилл Петрович, — надо было записать на лазерный диск, передать в Центр и поскорее забыть. Во-первых, потому что подобные операции Ирина проводила уже многократно, в самых разных российских городах, в странах СНГ и даже в дальнем зарубежье. Даже если б она очень жаждала сохранить в памяти всю добытую информацию, то не смогла бы это сделать. А во-вторых, если б даже сотая доля этой информации, задержавшись у нее в памяти пусть и без злого умысла, а по чистой случайности, ушла не в те уши, то жизнь Колосовой прервалась бы намного быстрее, чем ей отмерил бог.
Лифт остановился, Колосова вышла из кабины и заторопилась к 611-му…
Через пятнадцать минут она со своей колесной сумкой уже загружалась в «Ниссан-Патрол», к великой радости Птицына:
— Отлично уложилась! Топорище, жми!
— Уложиться-то уложилась, — вздохнула Колосова, — только вот контору малость в расход ввела — номер-то у меня на неделю вперед был оплачен. Надо в таких случаях денежки обратно получать, а я не успела.
— Что, могут вычесть?
— Запросто. Им же не объяснишь, что гражданин начальник Птицын так торопился меня из области спровадить, что даже собраться толком не дал.
— Сами же приказали отправить срочно, ближайшим бортом, — хмыкнул Генрих.
— Насчет «ближайшего борта» в том сообщении, что пришло для меня, ничего не говорилось.
— Зато в том абзаце, который мне предназначался, говорилось.
— Я ссылаться не смогу на это.
— Ладно, когда-нибудь сочтемся…
Топорик к этому моменту уже подъезжал к выезду из города.
— Немного не успеваем, товарищ полковник! — озабоченно заметил он. — Минут десять не хватает.
— Попрошу задержать на четверть часа, — проворчал Птицын. — Но больше — ни в коем случае!
— Успеем! — Топорик поддал газку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133