Полагая, что докучать долее — преступление для рабыни падишаха, я наложила печать на свои уста, хотя мой язык и свободен, как лилия. Да дарует тебе наслаждение благоухание локонов той татарской газели, словно весенний упоительный ветерок. Чаша счастия твоих недругов да будет всегда пуста, пусть никогда она не наполнится напитком желания».
Джахандар приходит к Бахравар-Бану
Когда царственный властелин прочел письмо той красавицы, он пришел в сильное волнение и направил все помыслы на то, чтобы утешить и успокоить Бахравар-бану.
По зову своего сердца он один, словно солнце на небе, поскакал в ту цветущую степь, прилетел, будто весенний ветерок, к тому розовому кусту в саду красоты. Когда она узнала о его прибытии, бутон ее сердца расцвел. Его же глаза прояснились, увидев ее и благоухающие базиликами кудри. Вид той газели со степи неги странно подействовал на шаха: он вдруг стал проливать из раковин глаз жемчужины слез. Когда шах простер над тем кипарисом свою царственную тень, она предстала перед ним в белых, словно утро, одеяниях, сверкая, как солнце. На бровях ее не было басмы, на щеках — румян, глаза не были тронуты сурьмой, шея и уши не украшены жемчугами и каменьями. Она сидела смиренно и тихо на молитвенном коврике и перебирала четки, а капли слез ее нанизывались на нити, словно жемчужины. Великий властелин при виде печального лика любимой сильно огорчился, пролил из глаз дождь слез и начал прислуживать ей, — а это так прекрасно для тех, кто страждет! Словно месяц, он остановился перед той луной, так что тень его головы склонилась к ее ногам. Воистину, голова влюбленного и ноги возлюбленной — лучшее доказательство любви.
Бахравар— бану, от природы умная и воспитанная, сразу же догадалась о его чувствах, ей стало стыдно, так как она была взращена в правилах вежливости и учтивости. Как и подобает подданным и смиренным рабам, она низко поклонилась властелину, припала к ногам владыки, стала благодарить его, словно горлинка вознося благодарственные молитвы. Как тень, последовала она за шахом, они примирились и прожили остаток жизни, наслаждаясь напитком желания в погребке надежд. Они достигли такого счастья и благоденствия, какие не удавалось стяжать в этом мире еще ни одному существу.
Чаша жизни Д жахандара переполнилась до краев, он уходит в райские сады и получает чашу чистого вина от небесного кравчия. Бахравар-бану во имя любви жертвует жизнью на пути, ведущем в тот мир
В этой преходящей и непостоянной юдоли в силу изменчивости судьбы и неверности коварного небосвода все, кто красуется взятой на подержание жизнью и гордится своим непрочным существованием, рассыпающимся, словно водяные брызги от дуновения ветра, — будь он Кисра или Кей-Кубад, — в конечном итоге все вынуждены уйти из этого мира и, взвалив на плечи бремя своих деяний, отправиться в мир вечный. Это непреложный и давно установившийся закон судьбы. Согласно обычаям этого мира, путники этой пустыни, полной, миражей, должны отправиться с пустыми руками, голые и босые, в пустыню небытия, отрешиться от всех чувств и страстей и почить в покоях небытия. В силу такого закона небо решило свернуть скатерть жизни великого Джахандара, причинить миру беспокойство, свалив с ног этот гордый кипарис с лужайки владычества ураганом смерти, и превратить цветник мира в заросли терновника. Благословенный Джахандар в силу проницательности сердца и прозорливости услышал призыв: «Всякий, кто на ней, — смертен» , убедился в правдивости слов: «Всяк погибает, кроме Него» , и поневоле примирился с мыслью об уходе из этого мира. Как и все те, кто озарен внутренним знанием, он стал собирать пожитки свои для дальнего путешествия, позвал к себе наследника венца и стал читать ему свое завещание.
— О мой сын! — говорил он. — Берегись, слушай меня, ведь и ты состаришься. По молодости и неопытности ты не ведаешь о непостоянстве этого мира, о немилосердии неба и недолговечности нашей жизни. Узнай же теперь обо всем этом на моем примере и послушай мои наставления, как это подобает счастливым юношам. Не лишай себя доли в тех деяниях и поступках, которые ведут к человеческому счастью, тем более что ты взвалил на свои плечи тяжелое бремя и тебе предстоит столь важное дело, как управление державой. Будь осмотрителен и не давай кровожадному волку-смуте нападать на стадо твоих подданных, ибо это опозорит самого пастуха. В этой призрачной обители, которая на самом деле есть не что иное, как небытие в облике бытия, поступай так, чтобы твоя пола не была загрязнена злодеяниями. Украшай невесту-державу только справедливостью и правосудием, ибо это укрепляет царскую власть, а также обеспечивает долю в загробном мире и дарует вечное избавление от мук. Не переставай воспитывать людей меча, ибо только благодаря мечу зеленеет нива державы, а пренебрежение мечом и невнимание к воинам свидетельствует об отсутствии величия души.
Озарив мысли сына наставлениями и советами, передав страну, перстень и бразды правления в его руки, Джахандар позвал сановников и мужей державы и дал каждому из них в соответствии с его положением драгоценные жемчужины советов и попрощался с ними. Потом он простился в последний раз с Бахравар-бану, услышал призыв: «Вернись к своему господину» , забил в барабан отхода из этого обманчивого и коварного мира и переселился в обширные просторы рая.
Бахравар— бану сначала пролила потоки кровавых слез, исторгая из пламенеющей груди стоны, от которых небо могло разверзнуться и гранит расколоться. Но потом она, поскольку любила Джахандара безмерно, решила соблюсти свою верность до конца и стала готовиться к тому, чтобы отправиться вместе с ним в дальний путь. Как это свойственно всем, кто самозабвенен в любви, она расцвела, облачилась в свой свадебный наряд, надушила себя лучшими благовониями, пришла к изголовью Джахандара и, не уронив своего достоинства причитаниями и рыданиями, доблестно и с душевной твердостью сложила свою жизнь у его ног, вписала свое имя в книгу судьбы на страницы годов и месяцев, как образец верности в любви. Воистину,
Здесь, на земле, над которой вращается небо,
Не было лучше любовных историй, чем эта .
Вся страна громко зарыдала, услышав о таком беспримерном подвиге, весь мир покрылся прахом траура. Небо цвета сурьмы так долго плакало над этим печальным событием, что его чаша, словно чаша тюльпана, до краев переполнилась кровью. Земля так колотила себя по лицу в горе, что посинела, как небо. Оставалось только опасаться, как бы не нарушилась связь между черно-белым шелком дня и ночи, как бы красочное небо не ударилось оземь и не разбилось бы.
Слуги, сановники и мужи державы по священным обычаям стали готовить все, что необходимо для переезда в тот мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Джахандар приходит к Бахравар-Бану
Когда царственный властелин прочел письмо той красавицы, он пришел в сильное волнение и направил все помыслы на то, чтобы утешить и успокоить Бахравар-бану.
По зову своего сердца он один, словно солнце на небе, поскакал в ту цветущую степь, прилетел, будто весенний ветерок, к тому розовому кусту в саду красоты. Когда она узнала о его прибытии, бутон ее сердца расцвел. Его же глаза прояснились, увидев ее и благоухающие базиликами кудри. Вид той газели со степи неги странно подействовал на шаха: он вдруг стал проливать из раковин глаз жемчужины слез. Когда шах простер над тем кипарисом свою царственную тень, она предстала перед ним в белых, словно утро, одеяниях, сверкая, как солнце. На бровях ее не было басмы, на щеках — румян, глаза не были тронуты сурьмой, шея и уши не украшены жемчугами и каменьями. Она сидела смиренно и тихо на молитвенном коврике и перебирала четки, а капли слез ее нанизывались на нити, словно жемчужины. Великий властелин при виде печального лика любимой сильно огорчился, пролил из глаз дождь слез и начал прислуживать ей, — а это так прекрасно для тех, кто страждет! Словно месяц, он остановился перед той луной, так что тень его головы склонилась к ее ногам. Воистину, голова влюбленного и ноги возлюбленной — лучшее доказательство любви.
Бахравар— бану, от природы умная и воспитанная, сразу же догадалась о его чувствах, ей стало стыдно, так как она была взращена в правилах вежливости и учтивости. Как и подобает подданным и смиренным рабам, она низко поклонилась властелину, припала к ногам владыки, стала благодарить его, словно горлинка вознося благодарственные молитвы. Как тень, последовала она за шахом, они примирились и прожили остаток жизни, наслаждаясь напитком желания в погребке надежд. Они достигли такого счастья и благоденствия, какие не удавалось стяжать в этом мире еще ни одному существу.
Чаша жизни Д жахандара переполнилась до краев, он уходит в райские сады и получает чашу чистого вина от небесного кравчия. Бахравар-бану во имя любви жертвует жизнью на пути, ведущем в тот мир
В этой преходящей и непостоянной юдоли в силу изменчивости судьбы и неверности коварного небосвода все, кто красуется взятой на подержание жизнью и гордится своим непрочным существованием, рассыпающимся, словно водяные брызги от дуновения ветра, — будь он Кисра или Кей-Кубад, — в конечном итоге все вынуждены уйти из этого мира и, взвалив на плечи бремя своих деяний, отправиться в мир вечный. Это непреложный и давно установившийся закон судьбы. Согласно обычаям этого мира, путники этой пустыни, полной, миражей, должны отправиться с пустыми руками, голые и босые, в пустыню небытия, отрешиться от всех чувств и страстей и почить в покоях небытия. В силу такого закона небо решило свернуть скатерть жизни великого Джахандара, причинить миру беспокойство, свалив с ног этот гордый кипарис с лужайки владычества ураганом смерти, и превратить цветник мира в заросли терновника. Благословенный Джахандар в силу проницательности сердца и прозорливости услышал призыв: «Всякий, кто на ней, — смертен» , убедился в правдивости слов: «Всяк погибает, кроме Него» , и поневоле примирился с мыслью об уходе из этого мира. Как и все те, кто озарен внутренним знанием, он стал собирать пожитки свои для дальнего путешествия, позвал к себе наследника венца и стал читать ему свое завещание.
— О мой сын! — говорил он. — Берегись, слушай меня, ведь и ты состаришься. По молодости и неопытности ты не ведаешь о непостоянстве этого мира, о немилосердии неба и недолговечности нашей жизни. Узнай же теперь обо всем этом на моем примере и послушай мои наставления, как это подобает счастливым юношам. Не лишай себя доли в тех деяниях и поступках, которые ведут к человеческому счастью, тем более что ты взвалил на свои плечи тяжелое бремя и тебе предстоит столь важное дело, как управление державой. Будь осмотрителен и не давай кровожадному волку-смуте нападать на стадо твоих подданных, ибо это опозорит самого пастуха. В этой призрачной обители, которая на самом деле есть не что иное, как небытие в облике бытия, поступай так, чтобы твоя пола не была загрязнена злодеяниями. Украшай невесту-державу только справедливостью и правосудием, ибо это укрепляет царскую власть, а также обеспечивает долю в загробном мире и дарует вечное избавление от мук. Не переставай воспитывать людей меча, ибо только благодаря мечу зеленеет нива державы, а пренебрежение мечом и невнимание к воинам свидетельствует об отсутствии величия души.
Озарив мысли сына наставлениями и советами, передав страну, перстень и бразды правления в его руки, Джахандар позвал сановников и мужей державы и дал каждому из них в соответствии с его положением драгоценные жемчужины советов и попрощался с ними. Потом он простился в последний раз с Бахравар-бану, услышал призыв: «Вернись к своему господину» , забил в барабан отхода из этого обманчивого и коварного мира и переселился в обширные просторы рая.
Бахравар— бану сначала пролила потоки кровавых слез, исторгая из пламенеющей груди стоны, от которых небо могло разверзнуться и гранит расколоться. Но потом она, поскольку любила Джахандара безмерно, решила соблюсти свою верность до конца и стала готовиться к тому, чтобы отправиться вместе с ним в дальний путь. Как это свойственно всем, кто самозабвенен в любви, она расцвела, облачилась в свой свадебный наряд, надушила себя лучшими благовониями, пришла к изголовью Джахандара и, не уронив своего достоинства причитаниями и рыданиями, доблестно и с душевной твердостью сложила свою жизнь у его ног, вписала свое имя в книгу судьбы на страницы годов и месяцев, как образец верности в любви. Воистину,
Здесь, на земле, над которой вращается небо,
Не было лучше любовных историй, чем эта .
Вся страна громко зарыдала, услышав о таком беспримерном подвиге, весь мир покрылся прахом траура. Небо цвета сурьмы так долго плакало над этим печальным событием, что его чаша, словно чаша тюльпана, до краев переполнилась кровью. Земля так колотила себя по лицу в горе, что посинела, как небо. Оставалось только опасаться, как бы не нарушилась связь между черно-белым шелком дня и ночи, как бы красочное небо не ударилось оземь и не разбилось бы.
Слуги, сановники и мужи державы по священным обычаям стали готовить все, что необходимо для переезда в тот мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113