ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Окончив извинительные речи, Фаррухфал тронул струны рубаба и сыграл несколько мелодий, таких, что даже Зухра на небе пустилась бы в пляс. Свита царицы и сановники ее забыли об этикете, одни стали подпевать, словно соловьи, его печальным песням, а другие, словно птицы на картине, застыли на местах, безмолвные. Царица же была так довольна, что описать невозможно, она расхвалила музыкантш, подарила им много золота и драгоценных каменьев, а потом сказала:
— Из какой вы страны, прелестные и пленительные музыкантши?
Дилпазир, по обычаю тех, кто знаком с правилами вежливого обращения, отвечала:
— Родина твоих скромных и смиренных рабов — благословенный индийский город Гвалиор. Мудрые путешественники, повидавшие мир, называют наш город рудником музыкантов. Слава о гостеприимстве и покровительстве твоем музыкантам распространилась до самых дальних окраин земли, и мы в надежде поцеловать подножие твоего трона пересекли огромные пространства, испытав тысячи мук и бед, и вот удостоились чести поцеловать прах перед тобой. Слава и благодарность Аллаху, я достигла того, чего желало сердце, и обрела высшее счастье!
Царица приказала великому везиру держать дев-музыкантш у себя и раз в неделю приводить их в царский дворец.
Прошло некоторое время, и в один прекрасный день Санаубар, опьяненная их музыкой, захотела одарить их, не жалея ничего, и дала им множество всяких драгоценностей.
А Дилпазир в этот момент решилась выйти из засады, где она пряталась в ожидании удобного случая, и сказала:
— У меня есть просьба к благородному везиру. Если будет дозволено, я выскажу ее.
Санаубар разрешила, и Дилпазир повела речь:
— Я прошу, — начала она, — открыть мне причину, по которой царица избегает мужчин и удалилась от их общества.
— Дилпазир! — отвечала Санаубар. — Проси у меня земных богатств и сокровищ — и я дам тебе столько, сколько пожелаешь. Но рассказать тебе о том, что ты спрашиваешь, я не смею, прости меня.
— О звезда на небе счастья! — стала убеждать ее Дилпазир. — Пусть твой почет при царице вознесется до самых небес. Стоит ли тебе жалеть ради меня одного слова, — ведь я ради твоих милостей покинула родные края и поселилась здесь на краю света.
Санаубар, видя, что Дилпазир настаивает, поневоле заговорила.
— Дело в том, — начала она, — что я и сама-то не во все посвящена. Теперь тебе следует повременить и набраться терпения, а я постараюсь выпытать тайну у несравненной Царицы.
С тех пор Санаубар выжидала удобного случая. Наконец, однажды ночью, она была с царицей в ее покоях, и они обе предавались наслаждению и веселию. Санаубар стала целовать подножие трона царицы, испросила заранее прощения, а потом сказала:
— Рабам, подобным пылинкам, которые существуют только благодаря лучам солнца, не подобает задавать неугодные властелину вопросы. Но оказанные мне шаханшахом милости и выказанное расположение придают мне смелость, и я решаюсь просить раскрыть мне одну тайну.
Царица была весела от вина, мысли ее от опьянения витали высоко в небесах, и она стала расспрашивать Санаубар и разрешила ей изложить просьбу. Санаубар поняла, что это самый подходящий момент, и приступила к делу.
— О венец на голове царства! — начала она. — Пусть сердце и душа мои сгорят, словно семена руты, дабы отвратить от тебя беду! Вот уже давно меня терзают догадки и сомнения. Я хочу спросить, почему царица всей земли избегает общества мужчин, — ведь они лучший дар небес. Творец соизволил сказать: «Они — ваши одеяния, а вы — одеяния для них» . Он сотворил женщин для развлечения мужчин, а мужчин — для услады сердец женщин. Почему же царица посеяла в сердце семена вражды к мужчинам?
Царица на это ответила:
— Хоть сердце и не велит мне разглашать свой секрет, не велит наливать напиток правды в чашу языка, но оказанные тобой услуги вынуждают меня показать красавицу-тайну, которую я всю жизнь скрывала за завесой в тайнике сердца. Ты должна оценить как подобает это доверие и никому не проговориться! А не то я потеряю веру в тебя, а себя подвергну смертельной опасности: ведь тайны нехорошо разглашать. Знай, что всемогущий творец, для которого самые трудные дела представляют пустяк и который поступает по своему усмотрению, никого не спрашивая, сначала дал мне в этом мире облик птицы и пустил летать по поверхности бытия. По законам этого мира, согласно которым обязательно рождение потомства и самке положено найти себе самца, я выбрала себе пару. По истечении положенного срока я высидела двух птенцов, и мы свили себе гнездо. Но вот однажды ночью, когда от туч было темным-темно, в степи разгорелся пожар, и пламя окружило наше гнездо, словно камень в перстне. Мы спохватились, когда уже ничем нельзя было помочь. Птенцы мои еще не научились летать и не могли без посторонней помощи спастись из гибельной стихии. Во мне заговорило материнское чувство, и я, решив спасти их во что бы то ни стало, бросилась в гнездо. Но как я ни билась, мне не удавалось спасти из огня сразу обоих птенцов, а вынести их одного за другим не было времени. Я стала взывать о помощи и молить о поддержке, но это не принесло пользы, а языки пламени уже охватили гнездо со всех сторон, так что мне самой было не спастись. А самец мой, полагая, что прежде надо спастись самому, и не думая об остальных, совсем струсил и пустился наутек, покинув меня с птенцами во власти пожара. И вот после того, как я сгорела и пережила смерть своих птенцов, творец вознес меня на небо и в силу своего безграничного великодушия вновь дал мне жизнь в ином облике, наделив меня возвышенной природой человека и способностью мыслить и говорить. Он превратил меня в такую красавицу, что даже пери не смогут соперничать со мной, и даровал мне высокий сан, а потом «благословил Аллах самое прекрасное из творений» . Но, будучи птицей, я встретилась с такой изменой, что в благородном облике человека я решила не иметь никакого дела с мужчинами и прервала с ними всякие отношения, поклялась не обременять себя брачными узами и быть свободной и вольной, как кипарис и лилия.
Санаубар, узнав о тайне царицы, обрадовалась несказанно и вскоре вернулась, ликуя, домой. Дома она посвятила в тайну Дилпазир и тем навеки обязала ее благодарностью. Дилпазир была вне себя от радости, и Фаррухфал счел эту весть вступлением к своему счастью.
Прошло несколько дней, и Дилпазир под каким-то благовидным предлогом попросила Санаубар отпустить их. Санаубар очень нравились их песни и мелодии, и она долго откладывала их уход. Но, наконец, она уступила с неохотой настойчивым просьбам Дилпазир и отпустила их. На прощание Санаубар дала им много денег, а Фаррухфал с Джафаром ушли за город, разбили в ту же ночь все свои музыкальные инструменты и спалили на огне перо Симурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113