ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Царевич был сражен первым же ее взглядом и, словно рыба, запутался в сетях ее мускусных локонов, а корабль проплыл мимо стремительно, как вихрь. От разгоревшегося пламени царевич потерял власть над сердцем, и оно покатилось по земле, словно песчинка, а слуги его тем временем ловили рыбу и не заметили происшедшей с ним перемены. Царевич угодил, словно рыба, в сети той луны, слуги же решили; что ему дурно от зноя, и стали брызгать ему в лицо розовой водой. Но это не принесло пользы, и тогда они решили, что в него вселился див, и отвели его к мудрецам-лекарям. Они и не ведали, что то был не див, а пери!
Как ни старались искусные лекари, они ничего не смогли добиться и отступились в отчаянии, царевичу же становилось все хуже, и люди решили, что им овладело безумие. Царь был сильно огорчен и обратился за помощью к философам и мудрецам. Эти последователи мудрости и знания! пытались лечить его согласно указаниям разных философских школ , но и у них не появилось надежды на исцеление, лечение их осталось бесполезным, и они даже не смогли нащупать его пульс. Воистину, «боль любви не исцелить лекарствами лекаря» .
Итак, никакое лечение не помогло, все лекари и мудрецы опустили руки, признав свое бессилие, и царь сильно огорчился. Вся душа его обратилась в пепел, словно семена руты на огне. Не видя пути к исцелению сына, царь объявил:
— Тому, кто сумеет погасить губительное пламя, охватившее царевича, я уплачу четверть всех податей моей державы.
Эта весть быстро распространилась по всем краям и окраинам страны, и всяк принялся стараться по мере своих сил, ступив на стезю ищущих исцеления.
Меж тем сын везира, который рос и учился вместе с царевичем и пользовался его доверием, узнав о болезни друга, немедленно явился к нему. Он увидел, что щеки царевича пожелтели, как зарир, что уста его скованы печатью молчания, что он никого знать не хочет и впал в безумие. Сын везира пощупал его пульс — не рукой, а умом — и сразу понял его состояние, попросил всех посторонних удалиться и, оставшись с ним вдвоем, стал расспрашивать его.
— Сними покров с тайны, — стал он упрашивать царевича, — поведай мне то, что у тебя на уме. Скажи мне, стрела чьих бровей поразила тебя? Какой тюрок-разбойник похитил твой разум? Если это Зухра — я раздобуду ее с неба для тебя. Если это пери, летающая по воздуху, — я загоню ее своей хитростью, как джинна, в твою склянку.
Услышав слова друга, царевич открыл глаза, рассказал ему о своем горе и попросил помощи. Сын везира великодушно решил повязаться поясом содействия и сказал:
— С самого младенчества я выращивал в сердце побег повиновения тебе, отдал тебе свою верную душу. Покуда во мне теплится жизнь, я буду верно служить тебе, ни на волосок не преступлю твоей воли.
Царевич, убедившись в его полной поддержке и сочувствии, обрел силы и сказал:
— Есть только один выход: любым путем я должен попасть в страну, где живет моя возлюбленная. Если захочет того моя звезда и я смогу увидеться с ней, — большего мне не надо. Коли нет — лучше мне сложить голову на улице безумия, чем владычествовать над семью странами.
Так они и порешили. Царевич взял с собой драгоценных каменьев на дорожные расходы, и они покинули родные края, твердо уповая на бога. Он никого не посвятил в свою тайну и двинулся в том направлении, куда уплыл тот золотой корабль с волшебницей-луной. Поскольку влюбленный путник не страшится высей и бездн, царевич без остановок пересекал горы и равнины, пренебрегая тяготами и трудностями пути. В страшных и губительных местах он вместо хлеба питался одной лишь тоской по возлюбленной и шел с неприкрытым телом и плачущими глазами туда, куда влекло его испепеленное сердце.
Много ли или мало они прошли, но однажды встретились с каким-то человеком. Он поспешно шел за ними, пытаясь догнать их и присоединиться к ним. Когда он, наконец, с трудом догнал их, сын везира спросил незнакомца:
— Кто ты и чем занимаешься? Куда так торопишься?
— Я — моряк, — ответил тот, — и всегда ловил рыбу Для падишаха, зарабатывая на пропитание себе и семье. А теперь, когда царевич покинул родной дом и скитается по берегу моря, то оказанные мне прежде милости обязали меня покинуть дом и семью и поспешить за ним. Я обладаю одним удивительным свойством: если кто-нибудь пройдет по земле и даже по морю, то я в течение шести месяцев смогу отыскать его по следам, ни на минуту не задумываясь, и сказать, что за человек это был,
Царевич очень обрадовался такой удаче и счел великим благом такого спутника.
— Не знаешь ли ты, — спросил царевич моряка, — не проплывал ли здесь кто-нибудь в последнее время?
Молодой моряк поглядел внимательно на море.
— Мой опыт говорит мне, — ответил он, — что недавно здесь проплыл вихрем корабль без матросов.
Царевич решил, что такой следопыт обеспечит ему успех Дела, что чаша его надежды начинает уже наполняться, и двинулся в путь, обгоняя ветер и молнию.
Они прошли еще немного и увидели, что за ними спешит человек, за которым не мог бы угнаться и ветер. Догнав их, он пошел медленнее и присоединился к ним.
— Откуда идешь и куда? — спросили его.
— Я иду из города Фатана, — ответил тот, — и хочу присоединиться к вам. Я — искусный столяр. Своей тешой я превзошел резец Мани, а рубанком могу посрамить кумиров Азара. Я вырезаю из дерева таких изящных куколок, что красавицы Халлуха и Наушада будут восторгаться ими. Я воздвигаю такие дворцы, что жители райских палат спешат поглядеть на них. Я так полирую дерево, что оно делается гладким, как зеркало, и мудрые и красноречивые, подобно попугаям, мужи восхваляют меня. А вершина моего мастерства — и этого не может сделать ни один геометр — в том, что я из дерева делаю кресло, которое без крыльев поднимается в воздух, словно птица. Тот, кто воссядет на него, может лететь куда захочет, хоть на седьмое небо, — в мгновение ока он окажется там, словно Кейван. Когда царевич покинул лоно матери, словно блистающее солнце, озарил весь мир лучами своей красоты и почил в объятиях няни, как озаряющее мир солнце в объятиях зари, я изготовил для него колыбель и на полученное вознаграждение приобрел жизненный достаток, так что не стал ни в чем нуждаться. Теперь я решил отблагодарить за оказанные мне благодеяния, сопровождать царевича в его скитаниях на чужбине и оказывать ему услуги, какие смогу.
Царевич счел общество столяра великим благом, уверовал, что увидит свою возлюбленную, соскоблил тешой надежды бугорки отчаяния со своих помыслов и продолжал путь.
Дорога была такая тяжелая и трудная, что каждый шаг казался шагом в пасть крокодила, казалось, каждое мгновение на голову обрушивается море мук и с каждым вдохом поднимается ураган. Моряк, словно Нух, стал их путеводителем и вел царевича, бросившегося в пучину бушующего моря тягот и трудностей, по следам пропавшего корабля, а остальные следовали за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113