— Похоже, у них целый штат садовников, — заметила Молли.
— Потому-то, наверно, они и берут такую огромную плату за обучение — тридцать фунтов в триместр!
Спустя какое-то время они нашли в саду укромное, защищенное от ветра место, вымощенное камнем, где стояла скамейка с изогнутой спинкой, и решили отдохнуть здесь минутку, наслаждаясь слабым теплом зимнего солнца. Вдалеке перед ними виднелся залив, еще дальше, на горизонте — полоска океана и просвет бледного неба, обрамленные, словно рамой, парой эвкалиптов с серебристой корой и благоухающими листьями, дрожащими от неслышного, неощутимого бриза.
— Эвкалипты, — вспомнила Джудит. — Они росли на Цейлоне. От них пахло, как от душистого масла, которым натирают грудь при простуде.
— Верно, с лимонным ароматом. Они росли в центре острова, в Нювара-Элия.
—Я нигде их больше не видела.
— Наверно, им подходит здешний мягкий климат.Здесь, у моря, так тепло… — Молли откинулась на спинку скамейки, подняла лицо к солнцу и закрыла глаза. Через минуту-другую она спросила: — Ну, и что ты думаешь?
— О чем?
—О школе, о «Святой Урсуле».
— Сад очень красивый.
Молли открыла глаза и улыбнулась.
— Это тебя утешает?
— Конечно. Если уж тебя сажают куда-нибудь под замок, так пусть это будет хотя бы красивое место.
— Ах, не говори так! А то у меня такое чувство, будто я бросаю тебя запертой в какой-то тюрьме. Я не хочу уезжать и оставлять тебя одну, где бы то ни было. Я бы хотела взять тебя с собой.
— Все будет хорошо.
— Если… если ты захочешь съездить к Бидди, я не возражаю. С Луизой я поговорю, даю слово. Мы устроили бурю в стакане воды. На самом деле для меня главное — чтобы ты была счастлива.
— Не всегда так получается.
— Ты должна поступать так, чтобы получалось.
— И ты тоже.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты не должна ехать в Сингапур в таком подавленном настроении. Может, случится так, что он понравится тебе даже больше, чем Коломбо. Это как будто тебя пригласили в первый раз на вечеринку к незнакомым людям. Ты не ожидаешь ничего хорошего, а в результате это время может оказаться самым приятным в твоей жизни.
— Да, — вздохнула Молли, — ты права. Я вела себя глупо. Сама не знаю, отчего я так разнервничалась. Меня вдруг такой ужас обуял… Наверно, просто устала. Я знаю, что должна относиться ко всему этому, как к увлекательному приключению. Твоего отца повысили, мы будем лучше жить… Но все равно не могу избавиться от панического страха. Все менять, ехать к чужим людям, заводить новых друзей…
— Не стоит заглядывать так далеко вперед. Думай только о том, что будет завтра, не пытайся решить все сразу.
Дымка, слишком легкая, чтобы назвать ее облаком, заслонила лик солнца. Джудит поежилась:
— Холодает. Пойдем.
Покинув свое убежище, они не спеша побрели обратно вверх по склону, по изрытой корнями кустов дорожке. Наверху участок сада был огорожен стеной, насаждения овощей и цветов уступили здесь место асфальтированной площадке для нетбола. Они увидели садовника, сметающего листья с дорожки; он разжег несколько костерков, куда время от времени сваливал палую листву. Вкусно пахло дымом. Когда они приблизились, садовник поднял голову, прикоснулся рукой к своей шапке, приветствуя их, и поздоровался: «Добрый день». Молли остановилась.
— Чудесная погода.
— Да, сухо сегодня.
— Мы тут осматриваем школьную территорию…
— И ничего худого, по-моему, не делаете.
Они оставили его и вышли через калитку в высокой каменной стене к игровым полям, где возвышались стойки хоккейных ворот и деревянный павильон для спортивных игр. Покинув укромные уголки и тропинки сада, они почувствовали, что резко похолодало, ускорили шаг, сутулясь под неожиданными порывами ветра, пересекли игровые поля и оказались перед постройками и сараями фермы. Далее дорога вела мимо ряда коттеджей обратно к входным воротам «Святой Урсулы», расширяясь в подъездную аллею, а там виднелся уже и передний двор школы, где их заждался маленький «остин».
Они залезли в машину и захлопнули двери. Молли потянулась к ключу зажигания, но не повернула его. Джудит ждала, что скажет мать, но та только повторила сказанное ранее, будто заклинание:
— Я действительно хочу, чтобы ты была счастлива.
— Ты имеешь в виду: счастлива здесь, в школе, или счастлива вообще, в жизни?
— И то и другое.
— Счастье на всю жизнь — это сказка, так не бывает…
— Я хотела бы, чтобы это не было сказкой, — Молли вздохнула и включила зажигание. — Пусть это и глупое желание.
— Нет, не глупое, а очень даже хорошее. Они тронулись в обратный путь.
Хороший был день, решила Молли, конструктивный. Обступившие ее со всех сторон проблемы перестали ужасать, уже не представлялись неразрешимыми, как прежде. С того самого времени, как они повздорили с Бидди, ее преследовало сознание мучительной вины — не только из-за того, что она уезжает на Цейлон и покидает Джудит, но, главное, из-за отсутствия взаимопонимания с дочерью, из-за собственной непроницательности и недальновидности. К тому же, она понимала, что у нее практически не осталось времени выправить их отношения, и это причиняло ей такие душевные муки, в которых она не осмеливалась признаться даже самой себе.
Однако, так или иначе, все уладилось. Им многого удалось достичь, и свою роль сыграли благоприятные обстоятельства, располагающие к общению и взаимной помощи. Молли осознавала, что обе они приложили максимум усилий, чтобы добиться взаимопонимания, это наполнило ее сердце благодарной радостью. Побыть с одной Джудит, без капризной, требующей постоянного внимания Джесс, было все равно что поговорить по душам с доброй подругой-сверстницей, и все маленькие удовольствия и безрассудные траты, наподобие обеда в «Митре» или покупки шикарного, единственно приглянувшегося Джудит несессера, стоили того, что ей удалось-таки подружиться со старшей дочерью. Вероятно, это произошло с большим запозданием, но лучше поздно, чем никогда.
На нее снизошли спокойствие и уверенность в себе. Не берись за все сразу, говорила ей Джудит; ободренная и воодушевленная участием дочери, Молли вняла этому совету и решила, что не позволит себе спасовать перед необъятной массой предстоящих дел. Она составила список задач и, разобравшись с какой-нибудь из них, помечала ее в перечне галочкой.
Таким образом, в течение нескольких дней удалось решить все, связанное с Ривервью-Хаусом и отъездом. Вещи, привезенные из Коломбо или приобретенные здесь, упакованы для отправки на хранение. Новенький отделанный медью баул, купленный специально для «Святой Урсулы» и уже помеченный инициалами Джудит, стоял с открытой крышкой на лестничной площадке, и по мере того как предметы школьной одежды снабжались нашивками с ее именем, их аккуратно складывали туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154