скажет, где тебя найти, и про записку, которую ты ему послал, — все, все расскажет! Тебе надо скорее уходить отсюда, пока за тобой не пришли!
— Через главные ворота уйти невозможно! — отвечал Ниниан. — Мы прямо угодим в их объятия. Мне все-таки не верится — зачем ему меня предавать? Он ведь, кажется, знает, что я нигде не упоминал его имени.
— Он весь извелся от страха, с тех пор как получил твою записку, а теперь, когда на тебя объявлен розыск, он пойдет на все, только бы отвести от себя угрозу. Человек он не злой, просто поступает как многие люди — защищает свою жизнь и свои земли и старается сберечь их для сына. Он и так уже немало потерял.
— Да, конечно, — виновато согласился Ниниан. — Напрасно я его в это втянул. Погоди, я только сниму этот горшочек, нельзя, чтобы он закипел. Кадфаэль…
Бесстыдно подслушивавший под дверью Кадфаэль при таком проявлении заботливого внимания к себе и уважения к своему ремеслу, выраженных в последних словах юноши, наконец опомнился и сообразил, что в любую секунду эти двое могли обратиться в бегство, пустившись по той дороге, которую наметила для них находчивая красавица. Это должно было произойти, как только Ниниан, сняв с огня горшочек с кипящим маслом, переставит его на безопасное место. Молодец парень! Он заслуживает того, чтобы живым и невредимым добраться до Глостера!
Одним прыжком Кадфаэль поспешно отскочил за живую изгородь и, затаив дыхание, замер в неподвижности. Ему не оставалось уже времени, чтобы окончательно удалиться, однако, ушел бы он или нет, если бы ему представилась такая возможность, это еще вопрос!
Ниниан и Санан рука об руку стремительно выскочили из сарайчика, Санан немножко впереди, так как знала дорогу, по которой только что пришла к нему незамеченной. Пробежав через сад, она потащила юношу вниз по склону в сторону Меола. Ее маленькая, закутанная в плащ фигурка первой исчезла из виду, следом за ней скрылся Ниниан. Только что они бежали по краю недавно вспаханного и удобренного горохового поля, и вот уже их нигде не видно. Значит, Меол замерз, и, вероятно, замерз мельничный пруд. Оттуда она и пришла, зная, где его искать. Но, придя в сарайчик, она рисковала застать там Кадфаэля! А это означало, что они с Нинианом уже встречались после того, как юноша раскрыл ему свою тайну, поэтому в момент опасности она не побоялась, что может с ним столкнуться.
Итак, они ушли. Из лощины, в которой протекал Меол, не доносилось ни звука. На том берегу у самой воды росли деревья, за которыми легко можно спрятаться, и тогда уже им остается только выждать удобный момент, снова перейти через Меол по мосту и добираться туда, где она приготовила укрытие для Ниниана. Быть может, это место находится в городе, быть может, где-то в деревне. Если в деревне, то скорее всего они двинутся к западу, потому что именно туда собирался направить свой путь беглец. Но согласится ли Ниниан уехать, не убедившись, что почтенная Диота в безопасности и никто не подозревает ее в причастности к его бегству? Если раскрыто его истинное лицо, то ее станут допрашивать. Нет, в таком положении он ее не бросит! Кадфаэль достаточно изучил молодого человека, чтобы прийти к такому выводу.
Вокруг стояла глубокая тишина. Казалось, самый воздух насторожился в предчувствии новых потрясений. Пользуясь передышкой, Кадфаэль мимоходом заглянул в сарайчик и удостоверился, что горшочек с миндальным маслом снят с огня и стоит на каменной подставке возле жаровни. Торопливо выскочив за порог, Кадфаэль отправился через двор в здание монастыря и там занял удобную позицию у входа, откуда можно было незаметно высматривать, не появится ли кто-нибудь в воротах.
Ждать пришлось дольше, чем предполагал Кадфаэль, чему он несказанно обрадовался. Вдобавок, как по заказу, посыпал снег, который скоро должен был скрыть цепочку следов, пересекающую замерзший ручей, а поднявшийся вечером ветер заметал следы в саду. До этого момента Кадфаэлю некогда было обдумать значение подслушанного разговора. Очевидно, Ниниан обращался за помощью к Ральфу Жиффару, который остался глух к его просьбе, слишком хорошо сознавая, какой опасности он подвергнет себя, если поможет Ниниану. Зато девушка, происходившая из другой семьи, преданной императрице, ответила на вызов судьбы и взяла на себя обязательства отчима. Услыхав о том, что теперь уже публично объявлен розыск вражеского лазутчика, Жиффар испугался и почел за благо для себя сообщить Хью Берингару все, что ему было известно. Тот, конечно, не обрадуется этой услуге, но будет вынужден принять соответствующие меры или хотя бы изобразить бурную деятельность.
Все эти соображения не объясняли одного любопытного совпадения: куда это так решительно устремлялся Ральф Жиффар накануне рождества? Ведь он шел через мост почти тем же шагом, каким приблизительно час спустя после него направлялся в противоположную сторону отец Эйлиот? Обе их стремительно шагающие фигуры показались Кадфаэлю зеркальным отражением друг друга. Разве что Жиффар выглядел немного напуганным, а Эйлиот более злобным. Между их появлением была какая-то связь, только в чем она заключалась, оставалось пока что неясным.
А вот и долгожданные гости показались в воротах! Они явились пешими, впереди Ральф Жиффар, за ним — прямой и решительный Хью. Следом показался Уилл Уорден и несколько молодых стражников в доспехах и при оружии. Всадники здесь не требовались, ведь они пришли искать юношу, который остался не то что без коня, но без гроша в кармане и трудился как простой землекоп в садах аббатства, да и тюрьма, которая его ожидала, находилась на расстоянии пешего перехода.
Кадфаэль не спешил выходить из укрытия. Кое-кто уже выскочил им навстречу, и так было даже лучше. Брат Жером не любил холода, но, забегая в теплую комнату погреться, он в эти студеные дни все равно зорко следил за тем, что делается на дворе, всегда готовый в любой момент вмешаться, как полагается благочестивому, ревностному монаху. Более того, он всегда знал, где в случае чего следует искать приора Роберта. Когда брат Кадфаэль с простодушным видом вышел во двор, эти двое были уже там, первыми встречая явившихся мирян. Кроме них, забыв про свои продрогшие руки и немеющие от холода ноги, наружу высыпали другие братья и, движимые обыкновенным человеческим любопытством, сгрудились вокруг в пределах слышимости.
— Юноша Бенет? — спросил приор Роберт изумленным и негодующим тоном в тот момент, когда к ним приблизился Кадфаэль. — Конюх отца Эйлиота? Что за дичь! Добрый священник сам попросил принять в работники этого молодого человека. Парень совсем простой, деревенщина! Я не раз с ним разговаривал и знаю, что он существо безобидное. Милорд шериф!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Через главные ворота уйти невозможно! — отвечал Ниниан. — Мы прямо угодим в их объятия. Мне все-таки не верится — зачем ему меня предавать? Он ведь, кажется, знает, что я нигде не упоминал его имени.
— Он весь извелся от страха, с тех пор как получил твою записку, а теперь, когда на тебя объявлен розыск, он пойдет на все, только бы отвести от себя угрозу. Человек он не злой, просто поступает как многие люди — защищает свою жизнь и свои земли и старается сберечь их для сына. Он и так уже немало потерял.
— Да, конечно, — виновато согласился Ниниан. — Напрасно я его в это втянул. Погоди, я только сниму этот горшочек, нельзя, чтобы он закипел. Кадфаэль…
Бесстыдно подслушивавший под дверью Кадфаэль при таком проявлении заботливого внимания к себе и уважения к своему ремеслу, выраженных в последних словах юноши, наконец опомнился и сообразил, что в любую секунду эти двое могли обратиться в бегство, пустившись по той дороге, которую наметила для них находчивая красавица. Это должно было произойти, как только Ниниан, сняв с огня горшочек с кипящим маслом, переставит его на безопасное место. Молодец парень! Он заслуживает того, чтобы живым и невредимым добраться до Глостера!
Одним прыжком Кадфаэль поспешно отскочил за живую изгородь и, затаив дыхание, замер в неподвижности. Ему не оставалось уже времени, чтобы окончательно удалиться, однако, ушел бы он или нет, если бы ему представилась такая возможность, это еще вопрос!
Ниниан и Санан рука об руку стремительно выскочили из сарайчика, Санан немножко впереди, так как знала дорогу, по которой только что пришла к нему незамеченной. Пробежав через сад, она потащила юношу вниз по склону в сторону Меола. Ее маленькая, закутанная в плащ фигурка первой исчезла из виду, следом за ней скрылся Ниниан. Только что они бежали по краю недавно вспаханного и удобренного горохового поля, и вот уже их нигде не видно. Значит, Меол замерз, и, вероятно, замерз мельничный пруд. Оттуда она и пришла, зная, где его искать. Но, придя в сарайчик, она рисковала застать там Кадфаэля! А это означало, что они с Нинианом уже встречались после того, как юноша раскрыл ему свою тайну, поэтому в момент опасности она не побоялась, что может с ним столкнуться.
Итак, они ушли. Из лощины, в которой протекал Меол, не доносилось ни звука. На том берегу у самой воды росли деревья, за которыми легко можно спрятаться, и тогда уже им остается только выждать удобный момент, снова перейти через Меол по мосту и добираться туда, где она приготовила укрытие для Ниниана. Быть может, это место находится в городе, быть может, где-то в деревне. Если в деревне, то скорее всего они двинутся к западу, потому что именно туда собирался направить свой путь беглец. Но согласится ли Ниниан уехать, не убедившись, что почтенная Диота в безопасности и никто не подозревает ее в причастности к его бегству? Если раскрыто его истинное лицо, то ее станут допрашивать. Нет, в таком положении он ее не бросит! Кадфаэль достаточно изучил молодого человека, чтобы прийти к такому выводу.
Вокруг стояла глубокая тишина. Казалось, самый воздух насторожился в предчувствии новых потрясений. Пользуясь передышкой, Кадфаэль мимоходом заглянул в сарайчик и удостоверился, что горшочек с миндальным маслом снят с огня и стоит на каменной подставке возле жаровни. Торопливо выскочив за порог, Кадфаэль отправился через двор в здание монастыря и там занял удобную позицию у входа, откуда можно было незаметно высматривать, не появится ли кто-нибудь в воротах.
Ждать пришлось дольше, чем предполагал Кадфаэль, чему он несказанно обрадовался. Вдобавок, как по заказу, посыпал снег, который скоро должен был скрыть цепочку следов, пересекающую замерзший ручей, а поднявшийся вечером ветер заметал следы в саду. До этого момента Кадфаэлю некогда было обдумать значение подслушанного разговора. Очевидно, Ниниан обращался за помощью к Ральфу Жиффару, который остался глух к его просьбе, слишком хорошо сознавая, какой опасности он подвергнет себя, если поможет Ниниану. Зато девушка, происходившая из другой семьи, преданной императрице, ответила на вызов судьбы и взяла на себя обязательства отчима. Услыхав о том, что теперь уже публично объявлен розыск вражеского лазутчика, Жиффар испугался и почел за благо для себя сообщить Хью Берингару все, что ему было известно. Тот, конечно, не обрадуется этой услуге, но будет вынужден принять соответствующие меры или хотя бы изобразить бурную деятельность.
Все эти соображения не объясняли одного любопытного совпадения: куда это так решительно устремлялся Ральф Жиффар накануне рождества? Ведь он шел через мост почти тем же шагом, каким приблизительно час спустя после него направлялся в противоположную сторону отец Эйлиот? Обе их стремительно шагающие фигуры показались Кадфаэлю зеркальным отражением друг друга. Разве что Жиффар выглядел немного напуганным, а Эйлиот более злобным. Между их появлением была какая-то связь, только в чем она заключалась, оставалось пока что неясным.
А вот и долгожданные гости показались в воротах! Они явились пешими, впереди Ральф Жиффар, за ним — прямой и решительный Хью. Следом показался Уилл Уорден и несколько молодых стражников в доспехах и при оружии. Всадники здесь не требовались, ведь они пришли искать юношу, который остался не то что без коня, но без гроша в кармане и трудился как простой землекоп в садах аббатства, да и тюрьма, которая его ожидала, находилась на расстоянии пешего перехода.
Кадфаэль не спешил выходить из укрытия. Кое-кто уже выскочил им навстречу, и так было даже лучше. Брат Жером не любил холода, но, забегая в теплую комнату погреться, он в эти студеные дни все равно зорко следил за тем, что делается на дворе, всегда готовый в любой момент вмешаться, как полагается благочестивому, ревностному монаху. Более того, он всегда знал, где в случае чего следует искать приора Роберта. Когда брат Кадфаэль с простодушным видом вышел во двор, эти двое были уже там, первыми встречая явившихся мирян. Кроме них, забыв про свои продрогшие руки и немеющие от холода ноги, наружу высыпали другие братья и, движимые обыкновенным человеческим любопытством, сгрудились вокруг в пределах слышимости.
— Юноша Бенет? — спросил приор Роберт изумленным и негодующим тоном в тот момент, когда к ним приблизился Кадфаэль. — Конюх отца Эйлиота? Что за дичь! Добрый священник сам попросил принять в работники этого молодого человека. Парень совсем простой, деревенщина! Я не раз с ним разговаривал и знаю, что он существо безобидное. Милорд шериф!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61