Вздохнув, Лаура сказала:
— Наверное, я попрошу кого-то рассказать о загадке лабиринта.
— Почему у меня такое ощущение, что вы очень упрямая женщина?
— Почему у меня такое ощущение, что это риторический вопрос?
Она посмотрела на него, увидела, что Дэниел улыбнулся ее словам, и это сделало ее безгранично счастливой.
Дождь не прекращался. Капли равномерно барабанили по зонту. Идя по гравиевой дорожке в направлении дома, они ступили на лужайку, на месте которой когда-то был бассейн, и Лаура не удержалась, чтобы не спросить:
— Вы ведь на самом деле не верите, что она убила вашего дедушку, правда?
Помолчав, он ответил:
— Нет, конечно.
И солгал.
Жалея о том, что задала этот вопрос, Лаура вошла на веранду, а затем в оранжерею. Только тогда Дэниел отпустил ее руку, стряхнул с зонтика капли дождя и поставил его у двери.
— Эмили, наверное, в своей гостиной, — сказал он.
— Да, я тоже так думаю.
Лаура взяла рисунки с дивана, держа перед собой папку, как щит.
— Спасибо, что пришли мне на помощь, — улыбнулась она.
— Не за что.
Дэниел смотрел на нее так, будто хотел сказать что-то совсем другое, но, кивнув головой, скрылся в доме.
Оставшись одна, Лаура открыла свою папку и принялась быстро листать ее, проверяя, все ли на месте. Не хватало одного листа.
Пропал портрет Дэниела. Лист был вырван из папки.
И Лаура не знала, что пугает ее больше — сделал ли это сам Дэниел или кто-то другой?
Глава 8
— Вам понравился лабиринт, деточка? — спросила Эмили, когда девушка закончила рисовать ее на фоне мраморного камина в парадной гостиной.
Лаура, которая все это время отчаянно старалась не думать о своей модели как об убийце мужа, ответила рассеянно:
— Очень понравился. А беседка просто чудо.
— Вы так быстро нашли путь к центру?
— Нет. Я потерялась.
— Значит, это Дэниел проводил вас к центру?
Хотя тон леди Килбурн оставался таким же благожелательным, что-то в самом вопросе выдавало ее недовольство.
— Собирался дождь, — объяснила Лаура. — И ближайшим укрытием была беседка.
Чувствуя, что оправдывается, девушка добавила:
— Я собираюсь сама найти дорогу к центру. Хотя мне и понравилось блуждать по лабиринту, но прямой путь к центру имеет свои преимущества. Это замечательный лабиринт, Эмили.
— Да, Дэвид очень любил его, — сказала леди Килбурн. — Я не входила туда уже много лет.
Вывод напрашивался сам собой: Эмили не желала проводить время в том месте, которое нравилось ее покойному мужу. Лаура посмотрела на леди Килбурн поверх мольберта, вглядываясь в постаревшее, но все еще прекрасное лицо, загадочные темные глаза и легкую печальную улыбку и попыталась представить, какой была Эмили сорок лет назад. Возможно, как Энн, — недовольная и раздражительная? Могла ли она прийти в такую ярость, чтобы разбить голову собственному мужу?
И могла ли она после этого долгие годы носить траур?
Лаура закрыла папку и поспешно, боясь передумать, спросила:
— Эмили, почему вы предостерегали меня насчет Дэниела?
— Потому что я забочусь о вас, деточка, — быстро ответила Эмили, но в ее глазах промелькнуло беспокойство. — Вы красивая молодая женщина, и Дэниел не может остаться к вам равнодушен. Но он жестокий человек, Лаура. Он использует людей, а я не хочу, чтобы вас постигло разочарование.
На первый взгляд это выглядело довольно убедительно: пожилая женщина заботится о молодой подруге. Но Лаура не поверила ей. Предостережение Эмили в оранжерее прозвучало так серьезно и так пугающе, что речь могла идти только о серьезной опасности, а отнюдь не о неудачах в любовных делах. Теперь же леди Килбурн утверждает, будто волновалась, что ее внук может соблазнить и бросить Лауру. Явная ложь. Скорее всего Эмили решила изменить свои доводы — более интимное предупреждение, по ее мнению, вернее приведет к цели.
Помолчав, Лаура сказала, смягчая вежливым тоном резкость своих слов:
— Благодарю вас за заботу, Эмили, но мне уже двадцать восемь, а не восемнадцать, и я не девственница.
Эмили выглядела теперь еще более взволнованной.
— Я уверена, что вы считаете себя взрослой и опытной, деточка. Но сомневаюсь, что вам приходилось раньше встречаться с таким человеком, как Дэниел. Уверяю вас, он не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. Он вовсе не хочет считаться с чувствами других людей. Просто… будьте осторожны. Это все, что я хочу вам сказать. И не верьте всему, что он говорит.
Она слегка успокоилась и мягко добавила:
— Питер добивался своего с помощью обаяния. Дэниел более жесткий. Он никому не позволит встать на своем пути.
Маловероятно, что вы окажетесь у него на пути.
Лауру не удивило, что слова были теми же, она теперь была уверена, что Эмили и Дэниел стремятся к какой-то цели и ведут «тихую» войну. И каждый из них использует в этой борьбе ее, Лауру.
Она никак не могла понять, из-за чего идут эти военные действия, столь скрытны они были, и какова в этом ее роль — роль постороннего человека. Кто она: орудие или просто заложница?
Или все это игра ее воображения?
Но надо было ответить заботливой леди Килбурн.
— Хорошо, Эмили, я буду осторожна. — Лаура улыбнулась. — Но мне кажется, что вы преувеличиваете и мою привлекательность, и интерес Дэниела ко мне. Я здесь только для того, чтобы писать ваш портрет. Вот и все.
Эмили вежливо кивнула, оставаясь, как видно, при своем мнении.
Лаура уже собралась сказать, что хочет отправиться домой, но как раз в этот момент гроза, которая бушевала в отдалении, подобралась к дому. В окнах засверкали молнии, сопровождаемые грозными раскатами грома, мощные порывы ветра раскачивали деревья в саду.
— Лаура, — озабоченно сказала Эмили, — вы не можете ехать домой в такую бурю. На дороге сейчас опасно. Почему бы вам не остаться у нас на ночь? Комната для вас готова.
— Спасибо, Эмили, но я надеюсь, что гроза скоро пройдет и…
Следующий раскат грома помешал Эмили ответить, столь оглушителен он был.
— Если верить прогнозу погоды, — продолжила она, — гроза продлится до самой ночи. Останьтесь, Лаура, прошу вас. Хотя бы для моего спокойствия.
Лаура действительно не любила ездить в дождь, тем более в грозу. Кроме того, отказаться от любезного — и разумного — приглашения Эмили было бы невежливо. И хотя Лаура и считала, что дом излишне мрачен и в нем душно, ей не хотелось показывать это хозяйке.
Наконец она сдалась:
— Благодарю вас, Эмили, вы очень добры ко мне.
— Что вы, деточка. Я с самого начала хотела, чтобы вы остановились у нас, вы это прекрасно знаете.
Эмили встала, и, как обычно, ее грациозные движения не выдавали усталости от долгого сидения в одной позе.
— А теперь я покажу вам вашу комнату. Вы сможете немного отдохнуть, если захотите. Мы ужинаем в шесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80