Когда он наконец поднял голову, они оба тяжело дышали. Огонь желания в глазах Лауры едва не заставил Дэниела подхватить ее и отнести в спальню. И к черту Эмили! Но тут пробили часы на камине, и этот бой заставил его образумиться.
Дэниел отстранился от девушки.
— Я должен идти. Посмотри, нет ли кого-нибудь в холле.
Лаура кивнула и пошла вместе с ним к двери. Она осторожно выглянула наружу, но ничего подозрительного не заметила.
— Никого. — Ее голос немного дрожал. — Прятаться и скрываться в моем возрасте! Если бы кто-то другой попросил об этом…
Дэниел поцеловал ее и, выскользнув из комнаты, направился к себе.
Когда он проходил мимо комнаты Алекса, дверь открылась. Кузен вышел в холл и с удивлением посмотрел на Дэниела.
— Ты опаздываешь, — сказал он.
— Я забыл о времени, — ответил Дэниел.
Алекс быстро осмотрелся и, понизив голос, сказал:
— Хорошо, что я поймал тебя. Нам нужно поговорить.
— Ты что-то нашел?
— Похоже на то. Сам увидишь.
— Это срочно? — спросил Дэниел.
Алекс на несколько секунд задумался.
— Так же срочно, как и все остальное. Думаю, до завтра подождет.
— Прекрасно. Сможешь найти время с утра?
— Да. А ты?
Дэниелу хотелось думать, что это не намек на его отношения с Лаурой. Однако улыбка Алекса свидетельствовала о том, что он, возможно, что-то заподозрил. Или Лаура оставила на нем свое клеймо?
Дэниел ответил:
— Около десяти у меня найдется несколько минут. Где встретимся?
— Лучше всего в моем кабинете. Я хочу тебе кое-что показать.
Пульс Дэниела участился. Он внимательно посмотрел на Алекса.
— Мы сможем использовать твою находку?
— Я уже сказал, сам посмотришь, — ответил Алекс.
Дэниел слишком хорошо знал кузена. Поэтому не стал настаивать. Он молча кивнул и прошел в свою спальню. Затем быстро разделся и встал под ледяные струи душа. Холодный душ в его возрасте! И, что самое обидное, это совершенно не помогло.
На душ и одевание у Дэниела ушло десять минут, и он даже успел побриться, чтобы Эмили не заметила нарушений в его обычном распорядке. Когда Дэниел спустился в гостиную, старинные часы в холле пробили шесть.
Он вошел в гостиную последним, если не считать Энн, но она, возможно, и не собиралась появляться.
— Выпьешь, Дэниел? — Алекс снова выполнял роль бармена.
— Шотландского.
Он взял у Алекса стакан, поблагодарил кивком и обвел глазами комнату, стараясь не задерживать взгляд на Лауре. Она стояла, как и в прошлый раз, у окна, за диваном. На ней было шелковое платье, совершенно неподходящее для рыжих — платье цвета пламени, с высоким воротом и без рукавов. На этот раз Лаура сделала высокую прическу, а ее единственными украшениями были жемчужины в ушах.
Она напоминала редкий экзотический цветок.
Поздоровавшись с матерью и Эмили, Дэниел прошел к своему обычному месту у камина. Он сам себе удивлялся. Удивлялся, что способен вести себя, как обычно. Казалось, никто не замечал ничего особенного.
— Почти все уже рассказали мне, как провели день, Дэниел, — сказала Эмили. — А как дела у тебя?
Он не знал, успела ли она выяснить, что он вернулся сегодня намного раньше, чем ожидал, и поэтому ответил:
— Как всегда, много дел. Кстати, завтра утром мне снова придется уехать.
— Ты слишком много работаешь, дорогой, — заметила Мэдлин.
— Ничего страшного, мама.
Дэниел посмотрел на нее, как всегда, не понимая, что она за человек. Она прекрасно играла роль матери: говорила в нужный момент именно то, что нужно, безумно горевала, когда убили Питера, но не очень-то горевала по мужу. Наверное, не стала бы страдать, если бы и Дэниел умер раньше ее. Насколько он знал, Мэдлин не любила никого, кроме Питера.
Он знал это с детства и мог бы страдать от этого всю жизнь, переживая свою отверженность, но еще мальчиком понял: чего-то недостает не в нем, а в самой Мэдлин. Неизвестно почему, но в ее сердце было место только для одного человека, и это место занял Питер. Ее муж и старший сын слышали правильные слова и получали положенные им улыбки, но ни один из них не принимал их за чистую монету.
— Я считаю, что ты должен отдыхать хотя бы по выходным, — сказала Мэдлин, с тревогой глядя на него глазами, как бы подернутыми легкой дымкой — от успокоительных таблеток.
— Я поработаю только до полудня, — пообещал Дэниел. Как он и ожидал, это совершенно успокоило Мэдлин, и она снова погрузилась в молчание.
Дэниел посмотрел в сторону Кэрри и Джози — те сидели на диване. И даже беглого взгляда на живое пламя, на Лауру, оказалось достаточно, чтобы зажечь в нем огонь. Проклятый бесполезный ледяной душ…
Когда Лаура заговорила, ему показалось, что ее голос дрогнул.
— Кэрри, что вы играли сегодня днем? Это было что-то знакомое.
— Бетховен, — ответила Кэрри. — Я играла «Лунную сонату».
— Прекрасная музыка, — сказала Лаура. — Эти звуки, казалось, наполняли весь Дом ощущением мира и покоя.
— Музыка помогала тебе писать? — спросила Джози, поворачиваясь к Лауре.
— Не знаю, может ли мне хоть что-нибудь в этом помочь, — ответила Лаура со смешком. — Но у меня полегчало на душе.
— Кэрри, ты можешь сыграть нам после ужина, — заявила Эмили.
— Хорошо, я поиграю.
Если Кэрри и не понравился тон Эмили, она сумела это скрыть.
Алекс, стоявший рядом с Мэдлин, неожиданно для всех спросил, нарушив негласный запрет:
— Кто-нибудь видел Энн в последнее время?
Лицо Эмили окаменело. Но она промолчала.
— Я видела, как она вернулась, а потом снова уехала сегодня после обеда, — сказала Кэрри. — Она очень несчастна, бедняжка.
Эмили неодобрительно посмотрела на нее и сухо заметила:
— Ты слишком великодушна, Кэрри.
— Почему? Потому что не ругаю Энн? — Кэрри улыбнулась. — Что бы ни произошло между ней и Питером, это не ее вина.
Дэниел с удивлением посмотрел на Кэрри. Впервые на его памяти она неодобрительно отозвалась о Питере. В этом доме редко слышалась критика в его адрес, и Дэниел был уверен, что Эмили не оставит подобное высказывание без ответа. Так и случилось.
— Ты думаешь, это Питер соблазнил ее? — выпалила леди Килбурн. Кэрри снова улыбнулась.
— Конечно, Эмили.
— Но почему ты так думаешь?
— Потому что он всегда так поступал. Питер был охотником, вы же сами знаете. Он коллекционировал трофеи. Хотя он не пользовался ружьем, но я думаю, что ему не раз удавалось доводить дело до кровопролития. Энн была его очередным трофеем. Как и женщина, которая его убила. — Немного помолчав, Кэрри добавила: — Если, конечно, его убила женщина.
Мало что можно было добавить к этой речи, произнесенной приятным мелодичным голосом. Даже Эмили не осмелилась ей возразить. Что касалось Мэдлин, она предпочла не слышать ничего, что бросало тень на ее любимого сына.
Дэниел удивился: почему Кэрри произнесла слово «трофей»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80