— Цветочки! — воскликнула девочка. — Мои цветочки!
— Да, они твои, — подтвердила мать.
Поселившись в нью-йоркском отеле, адрес которого Китсия передала в Бостон девушке, они стали ждать, когда она приедет, а потом все вместе уехали на Звар, где установился нерушимый распорядок, девушка ухаживала за ребенком, а когда малышка спала, позировала Китсии.
Как-то раз, возвратившись с базара, Китсия нашла свою дочь надрывающейся от плача; девушка же забилась в угол, откуда ее пыталась извлечь нагрянувшая без предупреждения Пози.
— Воровка! — набросилась Пози на хозяйку.
— Возьми ребенка и оставь нас, — приказала Китсия девушке.
Та повиновалась.
— Разве она твоя собственность, чтобы ее можно было украсть? — Китсия в упор смотрела на Пози. — Она уехала по собственной воле. Ей захотелось на свободу.
— Ты ничего не смыслишь в любви. Тебе этого не дано. Ты законченная эгоистка!
— Тебе ли рассуждать об эгоизме? Для тебя она всего лишь невольница, постельная грелка. Она заслуживает лучшей участи.
— Можешь говорить любые гадости, Китсия, но тебе она не достанется. — Пози протянула документ — судебное постановление, назначающее ее опекуншей девушки.
Китсия смяла бумагу:
— Здесь твои бумаги и твои суды не стоят ломаного гроша.
— Либо она возвращается со мной домой, либо я пойду к эмиру!
Китсия устремила на нее пронзительный взгляд. Приспичило же ей поведать Пози свою страшную тайну!
— Обеих тебе не сохранить. Выбирай! Иначе — помоги мне Господь! — я расскажу им про Кит.
— Ладно, бери то, за чем приехала.
Китсия долго старалась забыть выражение лица девушки, когда Пози волокла ее в лодку. По прошествии двух лет Пози нарушила молчание и сообщила в письме, что ее воспитанница поступила на первый курс колледжа Редклифф.
«Поздравляю с успехом научного эксперимента», — телеграфировала Китсия в ответ.
Потом пошли письма от девушки, написанные восхитительным, почти каллиграфическим почерком, но полные горьких жалоб.
«Я умоляла ее разрешить мне жить в Кембридже, рядом со студенческим городком, но она и слышать об этом не хочет. Я чувствую себя еще большей невольницей, чем прежде».
Как у всех заключенных, у нее появились саморазрушительные привычки. Она писала, что отдается любому, кто первым бросит на нее призывный взгляд. Ей нравилось вызывать вожделение у мужчин. Интересно, подозревали ли они о ее отношениях с Пози?
На самом деле она спала не со всяким, а только с выходцами из неимущих семей, получавшими стипендии, они напоминали ей нищих приятелей по Саут-Энду.
«Я как будто пытаюсь вернуться в прошлое, — писала она, — и похожа на собаку, валяющуюся в пыли, чтобы избавиться от хозяйского запаха. Пози — моя хозяйка, а мне надо стать хозяйкой самой себе!»
Сначала Китсия хотела снова перевезти ее на остров, но это было невозможно. Она ограничилась переводом денег и помощью в поступлении в Королевскую академию искусств в Лондоне. Детали были поручены Верньер-Планку, и Китсия не отвлекалась больше на реальную девушку, ежеминутно возрождая ее в своих работах.
Девушка же изучала живопись, чтобы сделать приятное Китсии, и признавалась в своих письмах, что еще никогда не была так счастлива. Когда, окончив учебу, она решила вернуться в США, Китсия сделала перерыв в работе и пересекла Атлантику вместе с ней. Затем девушка была доверена Хэмптону Беркли, старому другу и клиенту Китсии. Беркли поселил ее в своем доме и помог получить работу в музее. По настоянию Китсии Беркли с женой вычеркнули Пози из списка желанных гостей. Когда Китсия вернулась на остров, чтобы снова приступить к работе, ее ждала открытка:
«Как вам, не стыдно! Китсия, почему вы его от меня утаили Благодаря Хэму и Этель я познакомилась с чудеснейшим на свете человеком».
Вскоре пришла еще одна открытка:
«День за днем я все сильнее в него влюбляюсь».
Китсия дала телеграмму с просьбой опровергнуть ее ужасные подозрения, но было уже поздно. Итак, они поженились — порочная и проклятый.
Глава 6
Кит снится сон. Она снова в «Кларе» с Бренданом. Они сидят на террасе и любуются штормовым морем. Только что они любили друг друга. На Кит синий шелковый халат, и Брендан улыбается, когда от порыва ветра халат распахивается, обнажая ее грудь.
Потом она подает ужин: свинину, отдающую диким кабаном, которая мариновалась в красном вине с ягодами можжевельника, тимьяном и шалфеем, сорванными на склоне.
Она зачерпывает из синей глиняной миски густой соус с сельдереем и картофелем, передает Брендану морковь с укропом.
Брендан моет посуду. Кит сидит рядом, держа бокал с красным вином за тонкую ножку, и он обращается к ней, но его голос заглушен шумом моря. Он отворачивается от раковины, вытирает руки расшитым кухонным полотенцем.
— Раздевайся. Скорее!
Он врывается в нее.
Она испытывает острое наслаждение и громко кричит…
Услышав звонок. Кит сняла трубку.
— Доброе утро, мисс Рейсом. Вы просили разбудить вас в десять часов. Спасибо.
Кит сонно уронила трубку. Она бы с удовольствием поспала еще, но вместо этого пришлось брести в душ. Сон встревожил ее. Ей показалось, что она снова обрела Брендана. С каждым днем ей было все легче его вспоминать. Не то что два месяца назад, когда произошел разрыв. Тогда из памяти стерлось даже его лицо. А теперь вновь в ушах звучал его голос…
— Выключи чертов компьютер!
— Сейчас, сейчас! Я почти закончила.
Дело было утром в воскресенье, и она проверяла сборы субботних кинопремьер. Брендан готовил завтрак, а она просматривала данные, поступившие из разных городов.
— Эта дрянь сделает тебя бесплодной!
— Представляешь, за выходные мы можем заработать шесть миллионов! Только бы не подкачали малые города… — Кит никак не могла оторвать взгляд от дисплея. , — Бесплодие и слепота!
— Пойми, Брендан, для меня это важно. — Она села за стол и принялась за крохотные блинчики с яблоками.
— Неужели? — Вопрос долго оставался без ответа, пока не стало неудобно даже ему. — А я думал, что мы займемся «Последним шансом».
— Займемся, дай только позвоню Арчеру, расскажу о наших успехах.
Кит не стала пить молоко: слишком красиво смотрелся полный белый стакан между банкой малинового варенья и открытой масленкой.
— Ты еще не все продумала ? — спросил Брендан.
— Что именно ? — Кит потянулась к телефону.
— По-моему, никто лучше тебя не знает, как исправить сценарий. Никто не сумеет так хорошо сориентировать режиссера…
Кит прикрыла трубку ладонью.
— Спасибо…
Вытершись, Кит вернулась в спальню и надела серые брюки и белую мужскую рубашку.
Официант принес завтрак. Следом за ним в номер вошла Саша — юная, улыбающаяся, в оранжевом платьице спортивного покроя. Кит спросила, есть ли отклики на «Желтую реку»
— Да, и вам надо сразу их прочесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112