Что действительно привлекало Ясмин, которая все глубже погружалась в дела Ротенбурга, — все, что было связано с бизнесом. Иногда Оскар просил Ясмин помочь ему разобраться в очередных финансовых операциях, но только в качестве помощника, а Ясмин рвалась в большой мир бизнеса.
Числа обладали собственным волшебством — образовывали сложные узоры взаимоотношений, которые подчинялись воле Ротенбурга. Разумеется, это было возможно лишь в том случае, если ты знаешь, чего от них хочешь. Ясмин любила смотреть на колонки цифр, и в голове у нее моментально возникала какая-нибудь картина. За числами Ясмин видела вещи, о которых Ротенбург не распространялся, например, о том, что цена предметов его коллекции может увеличиваться в зависимости от того, как он их продает и кому.
Ясмин обнаружила прямую связь между процентами, получаемыми от музея, и процентами от частных коллекционеров, Подобно колебаниям цен на золото, некоторые вещи то приобретали дополнительную ценность, то теряли ее, и знающие люди заботились об этом заблаговременно.
Ясмин поняла, что произведения искусства обладают теми же свойствами, что и деньги, соевые бобы, выращенные на продажу, домашний скот, скаковые лошади, драгоценные камни и металлы. Спрос и предложение. Диаметральные противоположности. Высокое предложение и малый спрос диктуют низкую цену. Низкое предложение и большой спрос — высокую. Говоря языком рынка, произведения искусства ничем не отличались от никеля, платины или свиных потрохов.
Просто на них приятнее смотреть.
Ясмин также нравилось наблюдать, как умеет Ротенбург показать товар лицом. Чем больше он хотел избавиться от какой-то вещи, тем меньше, казалось, ему хочется ее продать — по крайней мере такое впечатление складывалось у потенциального покупателя. Опять же — спрос и предложение. Временами, слыша монотонный голос Оскара в соседней комнате, Ясмин едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться во весь голос. Она не могла отказать себе в удовольствии подслушать, как за стеной Оскар вдохновенно заговаривает кому-то зубы.
Проблема заключалась в том, что Ясмин была лишь статистом, а ей хотелось играть главные роли, она мечтала как можно больше узнать о нюансах финансовой политики Ротенбурга. Ей хотелось быть причастной к решениям Оскара, хотелось, чтобы он научил Ясмин этому искусству, чтобы объяснил каждый свой шаг. Но у Ротенбурга никогда не было времени, а может, и желания. Всякий раз, когда Ясмин пыталась высказать свои соображения, Оскар менял тему разговора. Она не настаивала. Теперь же, после возвращения Ротенбурга из поездки, Ясмин твердо решила поговорить с ним без обиняков.
В автобусе, глядя в окно на желтеющие осенние деревья, Ясмин вспоминала о замечательной неделе, которую они провели с Соланж в августе в Испании, на острове Ивис. Каждое утро на велосипедах они обследовали остров, а потом все полуденное время валялись на песчаном морском берегу. Посвежевшая и загоревшая, Ясмин вернулась в Женеву, оставив счастливицу Соланж отдыхать еще неделю. Но Ясмин не жалела, что ее отпуск закончился. Квартира ее была прохладна и уютна, и девушка была рада с головой погрузиться в работу. Оцепенение, долгое время владевшее Ясмин, постепенно проходило, и теперь, оставаясь в одиночестве, она уже не боялась воспоминаний об Андре.
Шагая по хрустящим камешкам дорожки, ведущей к дому Ротенбурга, Ясмин думала, до чего же ей повезло, что у нее есть такие друзья — Соланж и Оскар. Оба они в отношениях с Ясмин постоянно проявляли терпение, сочувствие и пони, мание. Они терпеливо дожидались, когда Ясмин сможет разорвать сковывавшие ее путы горя, хотя сама она была убеждена, что этого никогда не произойдет. Друзья ни минуты не сомневались, что рано или поздно Ясмин сможет начать новую жизнь. Теперь она определенно была на пути к выздоровлению. Ясмин даже отыскала в городе конноспортивный клуб с вполне доступными ценами. Теперь она каждые выходные ездила верхом, полностью отдаваясь великолепному ощущению, радуясь мощной мускулистой лошади, несущей ее галопом, радуясь встречному ветру, бьющему в лицо и развевающему ее волосы. Для нее это было самым лучшим лекарством от всех проблем.
Вздохнув, Ясмин вошла в дом, поздоровалась с Францем и прошла в кабинет. Решив разобрать как можно больше бумаг, прежде чем начнутся телефонные звонки, она яростно застучала по клавишам пишущей машинки. Ясмин поставила себе целью закончить разбор корреспонденции до приезда Ротенбурга, зная, что тот обязательно привезет с собой массу новой работы.
Разделываясь с последним письмом, Ясмин услышала, как за ее спиной отворилась дверь кабинета. Примерно в это время Хильда обычно приносила свежую почту; Ясмин по привычке даже не повернула головы.
— Спасибо, Хильда, — поблагодарила она, надеясь, что кипа писем не окажется слишком толстой. — Положи, пожалуйста, почту на мой стол. Я просмотрю ее, как только закончу с этим письмом.
Не получив ответа, Ясмин развернулась на крутящемся стуле взглянуть, в чем дело. Сердце ее тяжело упало куда-то вниз, как только она увидела стоявшую в дверях фигуру.
Хасан Халифа!
Сияя очаровательной улыбкой, не сводя с нее глаз, Хасан приближался к Ясмин, широко раскинув руки в стороны, как бы намереваясь заключить ее в объятия. Ясмин уже успела забыть кошачью грацию, с которой двигался Халифа. Впрочем, сейчас он выглядел как-то иначе. Неуловимая аура угрозы, окружавшая Хасана во время их последней встречи, казалось, исчезла. Может быть, он искусно ее маскировал? И все-таки в полуприкрытых карих глазах Хасана таилось трудноуловимое выражение, которое плохо сочеталось с улыбкой на его лице. Халифа подошел к Ясмин и слегка склонился к ней, опершись одной рукой на стол.
— Так-так-так, — медленно произнес он. — В конце концов мы снова встретились… и при гораздо, более приятных обстоятельствах.
— Что вы здесь делаете? — задохнувшись, дрожащим голосом спросила Ясмин. Она оттолкнулась от стола и отъехала на стуле подальше от Хасана. К сожалению, у нее не было возможности отодвинуться от него на такое расстояние, на которое ей хотелось бы. — Как вы меня нашли?
— Поверь, это было далеко не просто, — улыбнулся Хасан. При этом уголки его чувственного рта довольно изогнулись вверх, ; , — Что вам нужно? — резко спросила Ясмин, оглушенная этим неожиданным вторжением прошлой жизни.
— Мне нужна ты, малышка. И я потратил чертову уйму времени, чтобы отыскать тебя. Мы искали тебя повсюду, даже в твоей старой школе. Но к сожалению, она была закрыта на летние каникулы. Так что пришлось дожидаться возвращения твоей подруги — мадам Дюша, прежде чем я наконец напал на след.
— Я верну вам деньги, — сверкнула глазами Ясмин, после чего повернулась к пишущей машинке, моля Аллаха, чтобы Халифа тут же исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Числа обладали собственным волшебством — образовывали сложные узоры взаимоотношений, которые подчинялись воле Ротенбурга. Разумеется, это было возможно лишь в том случае, если ты знаешь, чего от них хочешь. Ясмин любила смотреть на колонки цифр, и в голове у нее моментально возникала какая-нибудь картина. За числами Ясмин видела вещи, о которых Ротенбург не распространялся, например, о том, что цена предметов его коллекции может увеличиваться в зависимости от того, как он их продает и кому.
Ясмин обнаружила прямую связь между процентами, получаемыми от музея, и процентами от частных коллекционеров, Подобно колебаниям цен на золото, некоторые вещи то приобретали дополнительную ценность, то теряли ее, и знающие люди заботились об этом заблаговременно.
Ясмин поняла, что произведения искусства обладают теми же свойствами, что и деньги, соевые бобы, выращенные на продажу, домашний скот, скаковые лошади, драгоценные камни и металлы. Спрос и предложение. Диаметральные противоположности. Высокое предложение и малый спрос диктуют низкую цену. Низкое предложение и большой спрос — высокую. Говоря языком рынка, произведения искусства ничем не отличались от никеля, платины или свиных потрохов.
Просто на них приятнее смотреть.
Ясмин также нравилось наблюдать, как умеет Ротенбург показать товар лицом. Чем больше он хотел избавиться от какой-то вещи, тем меньше, казалось, ему хочется ее продать — по крайней мере такое впечатление складывалось у потенциального покупателя. Опять же — спрос и предложение. Временами, слыша монотонный голос Оскара в соседней комнате, Ясмин едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться во весь голос. Она не могла отказать себе в удовольствии подслушать, как за стеной Оскар вдохновенно заговаривает кому-то зубы.
Проблема заключалась в том, что Ясмин была лишь статистом, а ей хотелось играть главные роли, она мечтала как можно больше узнать о нюансах финансовой политики Ротенбурга. Ей хотелось быть причастной к решениям Оскара, хотелось, чтобы он научил Ясмин этому искусству, чтобы объяснил каждый свой шаг. Но у Ротенбурга никогда не было времени, а может, и желания. Всякий раз, когда Ясмин пыталась высказать свои соображения, Оскар менял тему разговора. Она не настаивала. Теперь же, после возвращения Ротенбурга из поездки, Ясмин твердо решила поговорить с ним без обиняков.
В автобусе, глядя в окно на желтеющие осенние деревья, Ясмин вспоминала о замечательной неделе, которую они провели с Соланж в августе в Испании, на острове Ивис. Каждое утро на велосипедах они обследовали остров, а потом все полуденное время валялись на песчаном морском берегу. Посвежевшая и загоревшая, Ясмин вернулась в Женеву, оставив счастливицу Соланж отдыхать еще неделю. Но Ясмин не жалела, что ее отпуск закончился. Квартира ее была прохладна и уютна, и девушка была рада с головой погрузиться в работу. Оцепенение, долгое время владевшее Ясмин, постепенно проходило, и теперь, оставаясь в одиночестве, она уже не боялась воспоминаний об Андре.
Шагая по хрустящим камешкам дорожки, ведущей к дому Ротенбурга, Ясмин думала, до чего же ей повезло, что у нее есть такие друзья — Соланж и Оскар. Оба они в отношениях с Ясмин постоянно проявляли терпение, сочувствие и пони, мание. Они терпеливо дожидались, когда Ясмин сможет разорвать сковывавшие ее путы горя, хотя сама она была убеждена, что этого никогда не произойдет. Друзья ни минуты не сомневались, что рано или поздно Ясмин сможет начать новую жизнь. Теперь она определенно была на пути к выздоровлению. Ясмин даже отыскала в городе конноспортивный клуб с вполне доступными ценами. Теперь она каждые выходные ездила верхом, полностью отдаваясь великолепному ощущению, радуясь мощной мускулистой лошади, несущей ее галопом, радуясь встречному ветру, бьющему в лицо и развевающему ее волосы. Для нее это было самым лучшим лекарством от всех проблем.
Вздохнув, Ясмин вошла в дом, поздоровалась с Францем и прошла в кабинет. Решив разобрать как можно больше бумаг, прежде чем начнутся телефонные звонки, она яростно застучала по клавишам пишущей машинки. Ясмин поставила себе целью закончить разбор корреспонденции до приезда Ротенбурга, зная, что тот обязательно привезет с собой массу новой работы.
Разделываясь с последним письмом, Ясмин услышала, как за ее спиной отворилась дверь кабинета. Примерно в это время Хильда обычно приносила свежую почту; Ясмин по привычке даже не повернула головы.
— Спасибо, Хильда, — поблагодарила она, надеясь, что кипа писем не окажется слишком толстой. — Положи, пожалуйста, почту на мой стол. Я просмотрю ее, как только закончу с этим письмом.
Не получив ответа, Ясмин развернулась на крутящемся стуле взглянуть, в чем дело. Сердце ее тяжело упало куда-то вниз, как только она увидела стоявшую в дверях фигуру.
Хасан Халифа!
Сияя очаровательной улыбкой, не сводя с нее глаз, Хасан приближался к Ясмин, широко раскинув руки в стороны, как бы намереваясь заключить ее в объятия. Ясмин уже успела забыть кошачью грацию, с которой двигался Халифа. Впрочем, сейчас он выглядел как-то иначе. Неуловимая аура угрозы, окружавшая Хасана во время их последней встречи, казалось, исчезла. Может быть, он искусно ее маскировал? И все-таки в полуприкрытых карих глазах Хасана таилось трудноуловимое выражение, которое плохо сочеталось с улыбкой на его лице. Халифа подошел к Ясмин и слегка склонился к ней, опершись одной рукой на стол.
— Так-так-так, — медленно произнес он. — В конце концов мы снова встретились… и при гораздо, более приятных обстоятельствах.
— Что вы здесь делаете? — задохнувшись, дрожащим голосом спросила Ясмин. Она оттолкнулась от стола и отъехала на стуле подальше от Хасана. К сожалению, у нее не было возможности отодвинуться от него на такое расстояние, на которое ей хотелось бы. — Как вы меня нашли?
— Поверь, это было далеко не просто, — улыбнулся Хасан. При этом уголки его чувственного рта довольно изогнулись вверх, ; , — Что вам нужно? — резко спросила Ясмин, оглушенная этим неожиданным вторжением прошлой жизни.
— Мне нужна ты, малышка. И я потратил чертову уйму времени, чтобы отыскать тебя. Мы искали тебя повсюду, даже в твоей старой школе. Но к сожалению, она была закрыта на летние каникулы. Так что пришлось дожидаться возвращения твоей подруги — мадам Дюша, прежде чем я наконец напал на след.
— Я верну вам деньги, — сверкнула глазами Ясмин, после чего повернулась к пишущей машинке, моля Аллаха, чтобы Халифа тут же исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118