С внутренней стороны забора никого не было, и я высунул голову на внешнюю сторону. Вот именно там, у забора и стояла таинственная шептунья. Лет ей было, этак за шестьдесят и лет тридцать из них, она видно пила беспробудным образом. Последствия этой вредной привычки хорошо просматривались на её лице даже издалека. Её внешний вид портил все надежды на какие-то дела и поэтому справляла она их скорее всего не часто.
– Парень спиртику не кинешь? – стала просить меня неприятная незнакомка, увидев, что я, наконец, её заметил и, вертя при этом в руке помятую десятку. – У меня и грелка на замену есть.
– Какого спиртику?
– Чего новенький что ли? – рассержено, плюнула в сторону моей будки бабушка. – В первый раз, что ли здесь?
– В первый, – лаконично признался я.
– Ну, давай сбегай до цеха, налей мне в грелку спирта, – стала строго вещать мне старуха пока ещё не понятные предложения. – Там ваших не проверяют. Сбегай. Тут до разливочного рукой подать.
– Как же я сбегаю, я ведь здесь вроде на посту, – дивился я вслух неприемлемым предложениям незнакомки. – Нельзя мне никуда отлучаться. Не положено.
– А чего здесь случится? – пожала плечами она. – Забор что ли унесут? Так ты за забор не бойся, я посторожу. Помогу тебе, уж больно ты парень симпатичный, не то, что здешние дурососы. Ну, так сбегаешь?
– Нет.
– А чего нет-то, я ведь не просто так, а заплачу? Деньги-то у меня есть, а деег не хочешь, так мы с тобой и по-другому сговоримся.
– Да не могу я бабушка никуда бежать со своего поста, не положено мне. Я ведь вроде здесь как на службе, – ни с того ни с сего вдруг стал оправдываться я перед пожилой женщиной.
– Козел ты стоеросовый с занюханной задницей, – подвела итог нашему разговору уже строгая старушка, плюнула в пыльную траву и гордо двинулась дальше вдоль забора.
Я посмотрел ей вслед и дождался, когда она дойдет до будки моего соседа. О чем они там беседовали, не знаю, но факт взаимной передачи чего-то друг другу замечен мною был. Ладно, это не моё дело, пусть передают. У них своя свадьба, а у меня своя. Чего мне за других заботится, своих проблем по уши. О Ксюше почему-то больше не думалось. В голову всё больше лезла неприятная старуха с её дерзким предложением. Видно охрана здесь тоже легкой коммерцией занимается. Вот тебе и наш забор – неприступная крепость, а наша охрана самая строгая в округе. Внизу заскрипели ступеньки. Я метнулся к двери и столкнулся там грудью со лбом начальника караула. Он поправил очки и стал чинить с меня спрос.
– Ну, что здесь видно? Посторонние на границу поста подходили или ты спал на посту? Отвечай быстро, всё как было.
Я пожал плечами, решая по ходу пожиманий сказать про старуху или нет. Решил всё-таки сказать.
– Старуха какая-то подходила. Просила чего-то ей передать. Только я решительно отказался.
– Решительно?
– Решительно.
– А чего именно она просила? – спросил суровый начальник таким протокольным тоном, что я очень пожалел о своем признании, но решил все-таки открывать ему всю правду дальше.
– Спирта какого-то.
– Так, значит, спирт стали таскать. Молодец, – похлопал меня по плечу маленький шеф и торопливо удалился, шепча под нос кому-то угрозы. – Думают меня провести, не выйдет. Посмотрим, посмотрим. Ох, и получите вы у меня. Думают, что я не увижу. Вздумали вокруг пальца обвести. Я на охране десять лет стою, кого обмануть вздумали.
Я же остался стоять дальше над колючим забором. Прошло немного времени, и меня опять окрикнули.
– Слышь, мужик, дай я здесь пролезу. Сотнягу плачу прямо сейчас и ещё одну на обратном пути. Ну, чего пустишь или как?
На этот раз с внешней стороны забора стоял рыжий пацан лет тринадцати и, задрав голову, ждал моего ответа на своё, скорее всего коммерческое предложение.
– А как же ты пролезешь? – искренне удивился я, осматривая сверху плотные круги колючей проволоки около моей будки.
– Не твое собачье дело, – сбил моё любопытство юный предприниматель. – Так да или нет?
– Нет, – покачал я головой. – Работа у меня такая никого не пускать. Я можно сказать здесь на посту охрану несу.
Пацан, получив безапелляционный отказ на свою противозаконную просьбу, отошел на пару шагов в сторону и выдал мне такой поток изысканных оскорблений с обещанием прирезать на днях меня и всю мою семью, что меж лопатками у меня похолодело и похолодело не слегка. Только я опомнился от неожиданности дерзкого ответа юнца, на пост опять нежданным ураганом влетел начальник караула.
– Что опять переговоры ведешь? Кто разрешил? Почему без спроса? Когда же вы наконец службу научитесь нести правильно?
– Да ничего я не веду, – стал неуверенно оправдываться я и опять открыл начальнику всю правду.
Начальник в очередной раз похвалил меня, грозно сверкнул очками, и подозрительно оглядываясь, удалился к зарослям лопухов.
Скоро пришла смена. Менял меня, как раз мой первый знакомый в караульном помещении, тот самый кудрявый мужчина с проседью. Звали его Михал Михалычем, и я сразу же чистосердечно рассказал ему обо всех своих первых приключениях. Он меня успокоил и посоветовал:
– Ты Андрей, на первых порах не отвечай никому, посылай мысленно всех как можно дальше, и все случаи такие вот здесь журнале записывай. На всякий случай. Мало ли за что оправдываться придется. В нашей службе ведь никогда не угадаешь где, когда и во что вляпаешься. Бывает, начальство специально стукачей с улицы посылает, чтобы на крючок подцепить.
Михаил Михайлович достал с полки потрепанный журнал и, открыв его, ткнул пальцем в чистую страницу. Крякнул и, пожурив слегка, посвятил меня немного в охранную мудрость.
– Вот видишь у тебя ни одной записи, это плохо: или скрыть чего-то пытаешься или спишь на посту. Ты всё пиши сюда подряд, бумаги больше, чище зад, а чище зад и телу приятно и душа спокойна. Бабка Дуня подошла, пиши, что посторонний нарушил границу поста, и ты провел профилактическую беседу. А с медным Костиком будь поосторожней, он гад еще тот. Он так подставить может, что не ототрешься.
– С кем? – переспросил я.
– Ну, начальник нашего караула. Давным-давно был такой руководитель КГБ – железный Шурик, вот в честь его Костика и прозвали медным. Почему, не спрашивай, не знаю, наверное, по должности и по въедливому характеру да свойству его лица зеленеть иногда от злости, а чаще с перепоя. Сегодня он точно следить за тобой будет. Ему тебя на крючок надо посадить. Этот гад всех на крючок сажает. Проверять он будет каждую смену. Так что ты бди. Наше руководство все сволочи, а особенно те, кто помоложе. Так перед начальством задницу и рвут, чтобы выслужиться. Был один тут, Паша Балабол. Вот гнида, так гнида. За всеми следил и на каждого досье вел. Мы у него были, как на рентгене. Вроде мужик местный, а всё выслужиться хотел, рвал и метал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71