– Спорим, не продержишься? – На что?
– На что угодно.
Он начал раскачиваться из стороны в сторону и делать лягательные движения. Дженни в полном восторге вцепилась в него. Чувствуя, что вот-вот соскользнет, она схватила Тристрама за уши. Он взвизгнул и снова упал на колени.
– Это нечестно.
– А мы правил не устанавливали. И она снова пришпорила его.
– Ну, ладно. Твоя взяла. – Он говорил с полузакрытым ртом, на ковбойский манер. – Сегодня мне не повезло.
– То-то, приятель.
И она слезла на пол.
Они вытянулись на одеяле, держась за руки. Тристрам замурлыкал какую-то песенку, Дженни подхватила. Вот бы и мне с ними! Я проглотил слюну. А он начал поглаживать ее груди. Круглые, твердые, чистенькие яблочки, их форма не зависела от того, лежала Дженни или стояла. Нежные розовые сосочки медленно вздыбились, Тристрам смотрел на них во все глаза.
– Ты такая же умная, как и я. Твои груди – они меняются.
– Вовсе нет.
– Меняются. Смотри.
– Ничего они не делают.
– Сейчас нет, а раньше – да. Ты ничего не чувствовала?
– Чувствовала, конечно. Они, что, двигаются? В следующий раз ты мне скажи, ладно?
– Ну, Дженни.
– Правда. Скажи.
Он прильнул ртом к ее груди и начал осыпать ее поцелуями, ее пальцы поглаживали его волосы. Его рука скользнула вниз и погрузилась в шелковистый пух. Какой он гладкий, нежный. Никаких узелков. Рука его двинулась еще дальше, еще ниже.
– Не надо. Не сейчас. – Она вздохнула. – Не надо. Вдруг будет больно.
– Извини.
– Ты же не расстроился?
– Нет. Жалко, но раз нельзя, значит, нельзя. Но погладить-то можно?
– М-мм.
М-мм. Чтоб я сдох. Его рука бродила вверх-вниз по ее телу, а она смотрела на него со своей очаровательной улыбкой. Я взглянул на часы. Половина одиннадцатого. Ребятишкам пора домой. Я взял камешек и бросил его в сад Траншанов. Мои влюбленные замерли, превратились в слух.
– Что это было? – прошептала Дженни.
– Не знаю. На человека не похоже. Мы бы еще что-нибудь услышали. Но вообще уже поздно. Нас вот-вот хватятся.
– А сколько времени?
– Половина одиннадцатого.
– Ничего себе!
Они уже поднялись, уже натягивали на себя одежду. И тут только я заметил. Вот дурные! Они оба были в носках! Видно, не хотели, чтобы ноги мерзли. Разделись догола, а носки не сняли. Две нимфы. Оделись они быстро – минуты за две. Сложили ложе и затолкали в угол. Тристрам достал из коробки печенье, и малые дети немного пожевали, поулыбались, загасили масляную лампу – и исчезли.
Я задышал глубоко, шумно – все равно никто не услышит. Мне бы сейчас вытянуться в кресле, расслабиться, зажечь сигару. Я встал, размял ноги. Слизистое пятно подсыхало, брюки липли к коже. Я встряхнул ногами, чтобы их освободить. Сарай был пуст… интересно, чем там сейчас пахнет? Я пролез через дыру в заборе. Не я – Эпплби прокрался на территорию Траншанов, застыл в стойке карате, вслушиваясь в тишину, потом шагнул к двери сарая. Взялся за ручку двери. Один поворот – и можно входить. Вдруг раздались шаги, хрустнул прутик – кто-то шел к сараю. Не я, кто-то еще. Только этого не хватало. Спасите! Сердце заколотилось – так мы не договаривались. Я ретировался в кусты – и из темноты появился Тристрам. Вошел в сарай и через несколько секунд вышел, держа в руке свой галстук.
Выждав немного, проник в сарай и я. Ах, этот запах, эти ощущения! Какая-то пряность, еще что-то необъяснимое. Кажется, так бы и утонул в нем. Это их запах. Ее. Такой странный и совершенно для меня новый… и все же чем-то знакомый, мои ноздри улавливают его уже много лет. Если на свете есть жизнь, то вот она – здесь. И она принадлежит – хоть чуточку – мне.
ГЛАВА 16
– Сынок, давай подброшу тебя до школы. Отцовские усы приветливо махнули мне поверх залитых молоком кукурузных хлопьев.
– Не надо, папа, спасибо. Пройдусь пешком. Погода отличная. Спасибо.
– Келвин. Ну что ты! Если отец предлагает… Что с тобой творится! Каждый вечер куда-то исчезаешь. А теперь новость – ты предпочитаешь идти в школу, а не ехать. Это совсем на тебя не похоже, правда, Джордж?
– Оставь парня в покое. Не хочет побыть с отцом – его дело.
– Папа, да неправда это. Просто я не хочу, чтобы ты из-за меня крюк делал.
– Это пустяки, сынок.
Что оставалось делать? А ведь я хотел пойти в школу вместе с Тристрамом. Хотел услышать, что он скажет. Посмотреть, изменилось ли в нем хоть что-нибудь. Но… увы.
– Спасибо, папа. С большим удовольствием поеду.
– Только не пережимай.
– Джордж! Теперь ты.
– Приготовь еще кофе, Элис. И он мне подмигнул. Господи.
Он задом выгонял свой «ягуар» из гаража, я стоял на дороге и якобы руководил его действиями, а сам поглядывал – не появится ли маленький Тристрам? Про отца и машину я вспомнил лишь когда мне в лодыжки уткнулся задний бампер.
– Ты что, лунатик? Тебя зачем сюда поставили?
– Извини, папа. Замечтался.
Садясь в машину, я все-таки увидел Тристрама.
– Погоди секунду. Может, Тристрама подбросим?
– Кого?
– Парня Холландов.
– А-а, да. Парень Холландов.
И он сдал машину назад, резко нажал на тормоз прямо возле Тристрама.
– Залезай, парень. Подбросим.
Отказаться было неудобно. Боже, какой у него усталый вид! Нужно быть смельчаком, чтобы в таком состоянии даже подумать о том, чтобы в таком состоянии идти в школу, – нужно быть смельчаком. А что Дженни?
– Как отец? Матушка? – спросил отец. Тристраму было не до светской беседы. Ему бы сейчас побыть одному, уйти в себя, предаться всяким лирическим мыслям.
– В добром здравии, – немногословно ответил он. Отец засмеялся.
– В добром здравии? Один-ноль в твою пользу. А что в школе? Как школа? Тоже в добром здравии, надо думать?
Отец. Ну как он может? У человека первое утро после той самой ночи, а он с чем пристает?
– Нормально.
Я повернулся и посмотрел на него. Спокойный, притихший, аккуратненький в своей школьной форме под темно-синим плащиком. Но я вижу тебя насквозь. От меня – никаких секретов. Все как на ладони. Можешь закрываться в душевой, сколько угодно. Я уже все видел. Ну, сладенький, красивенький Тристрамчик, что скажешь? Под моим взглядом он заерзал. Да не хочу я тебя смутить. Знаю, тебе требуется защита.
– Ну, как тебе в соборной школе? Не так уж плохо, верно? – спрашивал отец. – Да и город ничего. Согласен?
Тристрам кивнул, думая совершенно о другом.
– Сегодня мы с Келвином совершим рекордный трюк – двухчасовое родео по городу. Он учится водить, – объяснил отец Тристраму. – Выучится – сам тебя сможет в школу подвозить. Верно, Келвин?
– Точно. Обязательно.
– Вот и молодец.
Почему-то мне показалось, что Тристрам ухмыляется за моей спиной. Я пожал плечами – так, без всякой причины.
– Парнишка-то тихоня, да? Ногу со сцепления убирай плавно.
– Кто? Тристрам?
– Да. Я же говорю тебе – плавно.
– Понял, папа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46