Я сразу спустился в склеп.
Дженни и Тристрам прячутся где-то здесь – больше негде. Я медленно стал обходить склеп, прикасаясь к стенам, ощупывая их. Камень был холодным и жестким. Я обошел все боковые часовни. Дженни и Тристрам здесь. Я точно это знаю. Они ждут, когда я их найду. Фонарем я высвечивал все углы. Ничего. Наверху началась служба – до меня едва слышно доносились звуки органа, пение хора.
Господи, зачем ты меня так мучаешь? Даже слезы в глазах. Я же знаю: дети здесь, где-то рядом. Ну, проведи меня к ним. Я стоял и ждал, вглядывался во тьму, надеясь что-то увидеть. В оконце под самым потолком просочился солнечный свет, в слабых лучиках заплясали пылинки. Я попытался сосредоточиться на одной и проследить, как она опустится, глаза мои следовали за лучом света. Луч коснулся пола под углом и не остановился, а пошел дальше и замер у входа в одну из боковых келий. Так просто! Я вошел в крохотную часовенку и огляделся. Сигнал свыше меня слегка разочаровал – я ведь здесь уже был и ничего не нашел… надо все обшарить еще раз как следует. Тут было шесть плетеных стульев и небольшой алтарь, на котором стоял небольшой деревянный крест. Я посмотрел на крест, и глаза мои заслезились, все перед ними поплыло. Я вытер их рукой – и внезапно в стене за алтарем заметил небольшое углубление. Я же знал, что все будет просто!
Я осветил углубление фонарем. Оно оказалось проходом, резко уходившим влево. Я стал протискиваться внутрь. Было темно, холодно и сыро, вокруг ни души, страшно. Да, до такого додумается не каждый, хотя чего, вроде бы, проще. Едва свернув налево, я увидел келью.
Она была продолговатой, но чуть искривлялась в месте слияния с проходом. В длину – футов тридцать, ширина максимум футов двадцать. Пол гладкий, песочного цвета. В дальнем углу что-то темнело. Я посветил туда фонарем.
Одетые в школьную форму, они лежали на плаще Тристрама. Рядом с ними – пять горочек воска, сгоревшие свечи. Ее голова покоилась на его правой руке, его щека прижималась к ее лбу. Он, вытянувшись, лежал на спине, она – чуть на боку, подтянув к животу колени. Ее руки, сведенные на его груди, держат его левую руку. Глаза сомкнуты, будто они вот-вот проснутся, а рты чуть приоткрыты, на лицах – ни улыбки, ни боли.
Надо их разбудить. Пусть откроют глаза, улыбнутся мне. Придется их будить. У меня просто нет выбора. Ничего другого не придумаешь. Я пересек келью, испытывая при этом странное чувство – я подхожу к ним, приближаюсь, но они остаются на том же от меня расстоянии, их словно относит течение. Я убавил шаг – и они приблизились, оставаясь бесконечно далеко. Сон должен уже слететь с них, глаза должны открыться, губы – зашевелиться. Я прикоснулся к ее щеке – ледяная. Взял его за руку – одеревеневшая.
К горлу подступил ком, глаза наполнились слезами, но я не закричал, не заплакал. Просто стоял и смотрел на их тела… они мне уже не принадлежат.
Я мягко развел руки Дженнифер и поднял ее. Взглянул на Тристрама. Лежи спокойно, я не собираюсь вас разлучать. Я пронес ее в часовенку и склеп, выбрался на воздух и у входа в собор остановился. Осторожно положил ее на траву. Погоди минутку, сейчас он будет с тобой.
Я вынес из собора тело Тристрама и положил его рядом с Дженни.
Никто на нас не смотрел. Я опустился на траву рядом с моими детьми, преклонил колени – никому не было до нас дела. Город наполнялся обычной субботней толпой, люди собирались делать покупки, а в воздухе звучала негромкая какофония – резкие звуки бегущих машин сталкивались с доносившимся из собора церковным пением.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46