Я не тупой.
– Жаль, что я беременна, – сказала Эмма срывающимся голосом. – Мне неприятно, что я беременна от такого мелочного, низкого и противного человека, как ты.
Задыхаясь от слез, она пошла в ванную. Стараясь лишить Флэпа удовлетворения, что ему удалось довести ее до слез, она пыталась удержаться от плача. Вернувшись, она обнаружила, что плачет Флэп. Это ее поразило.
– Извини, – сказал он. – Я вел себя отвратительно. При мысли о твоей матери я теряю рассудок. Я надену этот галстук, но пожалуйста, скажи мне, что ты только от раздражения сказала, что жалеешь о своей беременности.
– Господи, Флэп, – Эмма сразу же почувствовала облегчение. – Ну конечно, я этого не думаю. Я только хотела дать сдачи. Иди умойся.
Когда он вышел из ванной, к нему вернулось дружелюбие, но оба они, пока одевались, чувствовали неуверенность.
– Не знаю, зачем мы себя так изводим, – заметил Флэп.
– Когда мы туда приедем, все сразу наладится. Я нервничаю, пока думаю о вечере. Похоже на визит к стоматологу. Я хочу сказать, что когда собираешься в гости, не надо трястись, словно идешь лечить зубы. К тому же, в отличие от стоматологов, там тебе больно не сделают, – продолжил он.
– У меня волосы не блестят, – с сожалением сказала Эмма, разглядывая себя в зеркало. В последнюю минуту она надумала переодеваться, а Флэп, забыв о своем обещании надеть новый галстук, как впрочем и о том, что он у него появился, повязал старый. Сесил приехал как раз в тот момент, когда Эмма размышляла, стоит ли, рискуя вызвать новую сцену, напоминать ему о новом галстуке.
– Привет, милашка, – сказал Сесил, похлопывая ее по плечу и стискивая руку выше локтя. Он был одет в допотопный костюм-тройку, в котором традиционно посещал дом Авроры. Войдя в комнату, он сразу же заметил новый галстук, лежавший на кушетке, который ему так понравился, что он попросил разрешения его надеть, если он все равно никому не нужен. Флэп был в замешательстве. Сесил сказал, что в жизни не видел такого красивого галстука.
– Правда, вот бы мне на нем повеситься, – заявила Эмма, заинтриговав этим высказыванием Сесила. Махнув рукой на этот вечер, она пошла в ванную, чтобы окончательно решить проблему платья. Когда она вернулась, Сесил с очень довольным видом расхаживал по комнате в новом галстуке, а Флэп сумел шепнуть, что галстук действительно чудесный.
Сесил повез их, насвистывая за рулем. Эмма и Флэп были очень встревожены, и Эмме казалось, что если он не перестанет свистеть, то она закричит. Когда они миновали половину пути, он вдруг воскликнул: – Эх-ма!
– В чем дело? – спросила Эмма.
– Я всегда так жду ужина у твоей матери, она так чудесно готовит. Никогда не знаешь, что ешь, но вкуснее быть не может.
Аврора встречала их у двери. На ней было великолепное длинное зеленое платье, которое, по ее предположениям, могло быть венгерским. Она также надела много серебряных украшений.
– Вам давно пора было приехать, – сказала она с улыбкой. – Вот и вы, Сесил, галстук у вас просто чудесный. Никогда не видела ничего лучше. Томас, тебе тоже надо как-нибудь такой купить.
– Можно мне помочь с напитками? – предложил Флэп, глядя в пол.
– Очень любезно с твоей стороны, – заметила Аврора, оглядывая его с ног до головы. – Однако я вижу тебя так редко, что мне не хочется сразу давать тебе поручения. Это сделает мой друг Вернон.
Она взяла под руку Сесила и повела его к внутреннему дворику, а Эмма с Флэпом пошли за ними.
– Я все испортил, да? – спросил Флэп.
– Нет, если ты дальше заткнешься и не будешь огрызаться. Если бы ты его надел, она бы о нем слова не сказала.
В этот момент в дверях показалась Рози, державшая поднос с бокалами.
– Что с вами приключилось? – спросила она, глядя на Флэпа так, словно поймала его на краже.
Не успел он ответить, как из кухни вышел Вернон с каким-то кувшином.
– Здрасьте – здрасьте, – сказал он, пожимая руки. Эмма почувствовала, что сейчас захихикает. Ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы из кухни ее матери показывался коротышка, который бы говорил «здрасьте».
Во дворике Аврора потчевала Сесила паштетом, а также комплиментами, относившимися, главным образом, к его здоровью.
– Просто удивительно, как мужчины с возрастом набираются сил. Я уверена, что никогда не видела у вас лучшего кровообращения, чем сейчас, Сесил. Удивительно, что ни одна женщина до сих пор не прибрала вас к рукам.
В подтверждение справедливости сказанного о его кровообращении Сесил слегка зарделся. Эта картина, видимо, понравилась Вернону, который и сам покраснел. С минуту они прекрасно гармонировали друг с другом цветом лиц. – Ну, вот, вся компания в сборе, а у меня все в лучшем виде, – заявила Рози, торопясь на кухню.
Аврора предстала перед гостями в таком блеске, что Эмма почти не верила своим глазам. В ней невозможно было узнать женщину, которая пять часов назад сидела перед зеркалом с совершенно безжизненным видом. Все свое внимание она обратила на Сесила, отчего бедняга почти лишился речи. Пожевав понемногу от нескольких восхитительных закусок, Эмма перешла к наблюдению. Флэп передавал закуски и напитки и постепенно напивался. Он находился в таком напряжении, что успел прилично набраться, прежде чем заметил, что в виде исключения сегодня его теща настроена добродушно. Она не выказывала никаких поползновений срезать его под корень. Как только Флэп это осознал, он так расслабился, что выпил еще несколько коктейлей. К тому времени, как стали подавать горячее, он был так пьян, что едва дошел до стола. Только тогда ему пришло в голову, что Эмма весь вечер толкала его локтем, чтобы он так много не пил, но осознание опоздало на несколько коктейлей.
Когда они садились к столу, Сесил так раскраснелся от удовольствия, что даже не мог вспомнить, кто раньше стал президентом: Эйзенхауэр или Кеннеди. Потеряв всякую жалость, Аврора положила на его тарелку такую порцию, что даже Сесила, в его восторженном состоянии, это несколько озадачило.
– Боже милостивый, Аврора, – воскликнул он. – Разве я столько съем?
– Ерунда, Сесил. Вы у меня почетный гость, – кокетливо улыбнулась Аврора. – Кроме того вы же так много знаете о сербах.
Флэпу, оттого что он был пьян, это замечание показалось чрезвычайно остроумным, и он хохотал, пока не почувствовал, что от этого его может вырвать. Но ему удалось вовремя с извинениями выбежать в холл.
Рози из кухни наблюдала за ним как ангел мести. – Я уж давно заметила, что тебя тошнит, – удовлетворенно сказала она сама себе.
У Эммы было такое чувство, словно она наблюдала за всем происходящим откуда-то издали, благодаря чему она сумела даже забыться и оценить блюда, приготовленные Авророй. Она решила, что созерцать мать во всем великолепии будет неинтересно и переключила свое внимание на Вернона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Жаль, что я беременна, – сказала Эмма срывающимся голосом. – Мне неприятно, что я беременна от такого мелочного, низкого и противного человека, как ты.
Задыхаясь от слез, она пошла в ванную. Стараясь лишить Флэпа удовлетворения, что ему удалось довести ее до слез, она пыталась удержаться от плача. Вернувшись, она обнаружила, что плачет Флэп. Это ее поразило.
– Извини, – сказал он. – Я вел себя отвратительно. При мысли о твоей матери я теряю рассудок. Я надену этот галстук, но пожалуйста, скажи мне, что ты только от раздражения сказала, что жалеешь о своей беременности.
– Господи, Флэп, – Эмма сразу же почувствовала облегчение. – Ну конечно, я этого не думаю. Я только хотела дать сдачи. Иди умойся.
Когда он вышел из ванной, к нему вернулось дружелюбие, но оба они, пока одевались, чувствовали неуверенность.
– Не знаю, зачем мы себя так изводим, – заметил Флэп.
– Когда мы туда приедем, все сразу наладится. Я нервничаю, пока думаю о вечере. Похоже на визит к стоматологу. Я хочу сказать, что когда собираешься в гости, не надо трястись, словно идешь лечить зубы. К тому же, в отличие от стоматологов, там тебе больно не сделают, – продолжил он.
– У меня волосы не блестят, – с сожалением сказала Эмма, разглядывая себя в зеркало. В последнюю минуту она надумала переодеваться, а Флэп, забыв о своем обещании надеть новый галстук, как впрочем и о том, что он у него появился, повязал старый. Сесил приехал как раз в тот момент, когда Эмма размышляла, стоит ли, рискуя вызвать новую сцену, напоминать ему о новом галстуке.
– Привет, милашка, – сказал Сесил, похлопывая ее по плечу и стискивая руку выше локтя. Он был одет в допотопный костюм-тройку, в котором традиционно посещал дом Авроры. Войдя в комнату, он сразу же заметил новый галстук, лежавший на кушетке, который ему так понравился, что он попросил разрешения его надеть, если он все равно никому не нужен. Флэп был в замешательстве. Сесил сказал, что в жизни не видел такого красивого галстука.
– Правда, вот бы мне на нем повеситься, – заявила Эмма, заинтриговав этим высказыванием Сесила. Махнув рукой на этот вечер, она пошла в ванную, чтобы окончательно решить проблему платья. Когда она вернулась, Сесил с очень довольным видом расхаживал по комнате в новом галстуке, а Флэп сумел шепнуть, что галстук действительно чудесный.
Сесил повез их, насвистывая за рулем. Эмма и Флэп были очень встревожены, и Эмме казалось, что если он не перестанет свистеть, то она закричит. Когда они миновали половину пути, он вдруг воскликнул: – Эх-ма!
– В чем дело? – спросила Эмма.
– Я всегда так жду ужина у твоей матери, она так чудесно готовит. Никогда не знаешь, что ешь, но вкуснее быть не может.
Аврора встречала их у двери. На ней было великолепное длинное зеленое платье, которое, по ее предположениям, могло быть венгерским. Она также надела много серебряных украшений.
– Вам давно пора было приехать, – сказала она с улыбкой. – Вот и вы, Сесил, галстук у вас просто чудесный. Никогда не видела ничего лучше. Томас, тебе тоже надо как-нибудь такой купить.
– Можно мне помочь с напитками? – предложил Флэп, глядя в пол.
– Очень любезно с твоей стороны, – заметила Аврора, оглядывая его с ног до головы. – Однако я вижу тебя так редко, что мне не хочется сразу давать тебе поручения. Это сделает мой друг Вернон.
Она взяла под руку Сесила и повела его к внутреннему дворику, а Эмма с Флэпом пошли за ними.
– Я все испортил, да? – спросил Флэп.
– Нет, если ты дальше заткнешься и не будешь огрызаться. Если бы ты его надел, она бы о нем слова не сказала.
В этот момент в дверях показалась Рози, державшая поднос с бокалами.
– Что с вами приключилось? – спросила она, глядя на Флэпа так, словно поймала его на краже.
Не успел он ответить, как из кухни вышел Вернон с каким-то кувшином.
– Здрасьте – здрасьте, – сказал он, пожимая руки. Эмма почувствовала, что сейчас захихикает. Ей еще никогда не приходилось видеть, чтобы из кухни ее матери показывался коротышка, который бы говорил «здрасьте».
Во дворике Аврора потчевала Сесила паштетом, а также комплиментами, относившимися, главным образом, к его здоровью.
– Просто удивительно, как мужчины с возрастом набираются сил. Я уверена, что никогда не видела у вас лучшего кровообращения, чем сейчас, Сесил. Удивительно, что ни одна женщина до сих пор не прибрала вас к рукам.
В подтверждение справедливости сказанного о его кровообращении Сесил слегка зарделся. Эта картина, видимо, понравилась Вернону, который и сам покраснел. С минуту они прекрасно гармонировали друг с другом цветом лиц. – Ну, вот, вся компания в сборе, а у меня все в лучшем виде, – заявила Рози, торопясь на кухню.
Аврора предстала перед гостями в таком блеске, что Эмма почти не верила своим глазам. В ней невозможно было узнать женщину, которая пять часов назад сидела перед зеркалом с совершенно безжизненным видом. Все свое внимание она обратила на Сесила, отчего бедняга почти лишился речи. Пожевав понемногу от нескольких восхитительных закусок, Эмма перешла к наблюдению. Флэп передавал закуски и напитки и постепенно напивался. Он находился в таком напряжении, что успел прилично набраться, прежде чем заметил, что в виде исключения сегодня его теща настроена добродушно. Она не выказывала никаких поползновений срезать его под корень. Как только Флэп это осознал, он так расслабился, что выпил еще несколько коктейлей. К тому времени, как стали подавать горячее, он был так пьян, что едва дошел до стола. Только тогда ему пришло в голову, что Эмма весь вечер толкала его локтем, чтобы он так много не пил, но осознание опоздало на несколько коктейлей.
Когда они садились к столу, Сесил так раскраснелся от удовольствия, что даже не мог вспомнить, кто раньше стал президентом: Эйзенхауэр или Кеннеди. Потеряв всякую жалость, Аврора положила на его тарелку такую порцию, что даже Сесила, в его восторженном состоянии, это несколько озадачило.
– Боже милостивый, Аврора, – воскликнул он. – Разве я столько съем?
– Ерунда, Сесил. Вы у меня почетный гость, – кокетливо улыбнулась Аврора. – Кроме того вы же так много знаете о сербах.
Флэпу, оттого что он был пьян, это замечание показалось чрезвычайно остроумным, и он хохотал, пока не почувствовал, что от этого его может вырвать. Но ему удалось вовремя с извинениями выбежать в холл.
Рози из кухни наблюдала за ним как ангел мести. – Я уж давно заметила, что тебя тошнит, – удовлетворенно сказала она сама себе.
У Эммы было такое чувство, словно она наблюдала за всем происходящим откуда-то издали, благодаря чему она сумела даже забыться и оценить блюда, приготовленные Авророй. Она решила, что созерцать мать во всем великолепии будет неинтересно и переключила свое внимание на Вернона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115