Это Рози. Мне кажется, это она виновата в том, что у меня исчез шофер. Она вчера забрала Эф. Ви. на танцы, и теперь его нет.
Аврора открыла газету на странице светских новостей и стала быстро просматривать ее, чтобы узнать, не было ли каких-нибудь интересных приемов и нет ли объявлений о помолвках дочерей ее друзей.
– А я понимаю, – сказала она. – Ты думаешь, что Рози соблазнила Эф. Ви. и решил, что виновата в этом я. Сколько же в тебе желчи, и какая она странная, Гектор. Рози никогда не проявляла ни малейшего интереса к Эф. Ви.
– Где же она тогда? Ей же пора начать работу? Почему ее нет?
Аврора открыла страницу финансовых новостей и стала внимательно ее проглядывать, она хотела знать состояние своих акций: какие из них поднялись, а какие упали в цене. Поскольку шрифт был очень мелкий, понять это было весьма трудно, но она обнаружила, что одна акция вроде бы поднялась, и сочла это хорошим признаком.
– Тебе все равно, – сказал Генерал. – Ты предпочитаешь читать газету. Ты меня на самом деле не любишь, а, Аврора?
– Откуда я могу знать? Ты же обо мне даже ничего не сказал за все утро. На какое-то время я показалась себе очень привлекательной, а теперь я даже не знаю, что и думать. Если хочешь знать правду, то вы, мужчины, всегда меня пугаете. Мне кажется, я не могу особенно любить того, кто вызывает у меня в мыслях неразбериху.
– Ты уклонилась от ответа, – заметил Генерал. Потом он вдруг снова заметил, какая она красивая, и забыв о своем раздражении на Эф. Ви. быстро передвинул свой стул на ее сторону стола. Она вся светилась, и Генерал подумал, что его пробежка не состоится. Сознавая, что у него нет надежды устоять, он зарылся лицом в ее волосы, потому что они покрывали большую часть ее шеи, и он почувствовал, что просто обязан ее поцеловать.
– Ах, mon petit, – сказал он, тыкаясь в волосы носом. Он всегда считал языком любви французский.
– Удивительно, как часто от страсти становится щекотно, – заметила Аврора, немного недовольно морща нос, не отрываясь от чтения. Посмотрев сверху на лысину Генерала, она подумала, что жизнь еще смешнее, чем ей всегда казалось. Почему такая голова пытается поцеловать ее шею?
– Кроме того, Гектор, было бы лучше, если бы ты обращался ко мне по-английски, – сказала она, двигая плечом так, чтобы избавиться от щекотки. – Твое знание французского языка, в лучшем случае, находится в рудиментарном состоянии, а тебе известно, как я ревностно отношусь к хорошему изложению мыслей. Мужчина, хорошо владеющий французским или элегантно говорящий на каком-нибудь ином языке, несомненно соблазнил бы меня в один миг, но мне кажется, тебе лучше полагаться не на красноречие, а на какое-либо иное свое достоинство. А тому, кто говорит так, что создается впечатление, словно он своими голосовыми связками доски пилит, лучше помолчать.
– И пожалуйста, не надо заводить разговоры о крылатых колесницах времени, – сказала она, – когда Генерал, на секунду осекшись, собрался вновь открыть рот. – Если ты прочитал одно стихотворение, не стоит ожидать, что именно оно вызовет у меня отклик. Раз уж об этом зашла речь, интересно, где Рози? Она эти дни такая взвинченная. Может быть, у нее с кем-то из детей что-нибудь случилось? Я думаю, мне надо ей позвонить.
– Не звони. Я не могу перед тобой устоять. Подумай обо всех потерянных годах. – Он попытался устроиться на том же стуле, на котором сидела Аврора, но это был всего лишь кухонный стульчик, и дело кончилось тем, что он устроился наполовину на ее стуле, наполовину на своем.
– Какие потерянные годы? Я определенно их не теряла. Я прекрасно проводила время каждый год моей жизни. Если, чтобы научиться радоваться жизни, ты ждал, когда тебе будет шестьдесят семь лет, это вовсе не дает тебе права обвинять меня в том, что я понапрасну растратила годы.
– Когда я вошел, ты была такая ласковая, – заметил Генерал. – Я не голоден и могу подождать.
Посмотрев ему в глаза, Аврора расхохоталась.
– Ах, – сказала она. – Признаю, что пыталась тебя завлечь, но теперь я решила, что предпочту приберечь тебя на вечер. Мне кажется, я имею дело не с подростком, или я ошибаюсь?
Потом, заметив, что он слишком сильно смешался и не может постоять за себя, она решила проявить снисходительность. Отложив газету, она сжала его пальцы.
– Это тебя научит, что нельзя мне грубить, когда я настроена пококетничать. В этот поздний час ничто не имеет преимущества перед завтраком. Почему бы тебе не облиться холодной водой, пока я готовлю? Ты, кажется, перегрелся оттого, что пропустил пробежку.
Зазвонил телефон, и Генерал вскипел.
– Как только мы садимся завтракать, обязательно звонит телефон.
Он встрепенулся потому, что телефонный звонок напомнил, как Аврора привлекательна и сколько мужчин желает ее, хотя она и заверила его, что отказывается от всех своих поклонников теперь, после того, как завела себе его. Он чувствовал, что у него есть все основания ненавидеть телефон.
– О чем ты говоришь, Гектор? Мы вместе завтракаем только во второй раз, а из-за твоих капризов мы еще сегодня не поели. И телефон здесь не виноват.
Она ответила на звонок, пристально наблюдая за Генералом. Он явно думал, что звонит его соперник, но это была лишь Рози.
– А, привет, моя радость, – сказала она, словно обращалась к мужчине. Макушка генеральской головы покраснела, а Рози замолчала, отчего Аврора снова весело рассмеялась. Благодаря тому, что Генерал появился в ее жизни, у нее хотя бы появились основания иногда посмеяться.
– Ну вот, я пошутила, а теперь говори, Рози, как у тебя дела?
– Вы меня никогда не называли «моя радость».
– Почему ты не на службе?
– Из-за Ройса. Разве вы не прочитали в газете?
– Нет, мне не дали, – сказала Аврора. – Ты что, хочешь сказать, что я что-то пропустила?
– Ага. Ройс прознал про то, что мы с Эф. Ви. собрались на танцы. Он въехал на грузовике в танцевальный зал, пытаясь нас задавить. Он гам все расколошматил, а потом выехал на улицу, попал в аварию и сломал себе лодыжку. Полночи провел в больнице. Вернон за все заплатил. На четырнадцатой странице, в самом низу.
– Ах нет. Бедный Вернон. Прямо или косвенно я ему уже почти в миллион обошлась. Я этого явно не стою.
– Спроси ее, что случилось с Эф. Ви. – подсказал Генерал, не желая, чтобы разговор задержался на Верноне.
– Тише ты, – отмахнулась Аврора. – А где Ройс сейчас?
– В постели. Играет с маленьким Бустером. Этот ребенок папку явно больше любит.
– Так значит ты вернула его домой?
– Не знаю. Мы об этом еще не говорили, – сказала Рози. – Ройс только что проснулся. Я подумала, если вам не особенно нужно, чтобы я пришла рано, может быть, я попытаюсь узнать, что у него на уме.
– Разумеется, не торопись. Главное сейчас – твой брак, и как бы там ни было, мы тут с Гектором только и делаем, что шипим друг на друга все утро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Аврора открыла газету на странице светских новостей и стала быстро просматривать ее, чтобы узнать, не было ли каких-нибудь интересных приемов и нет ли объявлений о помолвках дочерей ее друзей.
– А я понимаю, – сказала она. – Ты думаешь, что Рози соблазнила Эф. Ви. и решил, что виновата в этом я. Сколько же в тебе желчи, и какая она странная, Гектор. Рози никогда не проявляла ни малейшего интереса к Эф. Ви.
– Где же она тогда? Ей же пора начать работу? Почему ее нет?
Аврора открыла страницу финансовых новостей и стала внимательно ее проглядывать, она хотела знать состояние своих акций: какие из них поднялись, а какие упали в цене. Поскольку шрифт был очень мелкий, понять это было весьма трудно, но она обнаружила, что одна акция вроде бы поднялась, и сочла это хорошим признаком.
– Тебе все равно, – сказал Генерал. – Ты предпочитаешь читать газету. Ты меня на самом деле не любишь, а, Аврора?
– Откуда я могу знать? Ты же обо мне даже ничего не сказал за все утро. На какое-то время я показалась себе очень привлекательной, а теперь я даже не знаю, что и думать. Если хочешь знать правду, то вы, мужчины, всегда меня пугаете. Мне кажется, я не могу особенно любить того, кто вызывает у меня в мыслях неразбериху.
– Ты уклонилась от ответа, – заметил Генерал. Потом он вдруг снова заметил, какая она красивая, и забыв о своем раздражении на Эф. Ви. быстро передвинул свой стул на ее сторону стола. Она вся светилась, и Генерал подумал, что его пробежка не состоится. Сознавая, что у него нет надежды устоять, он зарылся лицом в ее волосы, потому что они покрывали большую часть ее шеи, и он почувствовал, что просто обязан ее поцеловать.
– Ах, mon petit, – сказал он, тыкаясь в волосы носом. Он всегда считал языком любви французский.
– Удивительно, как часто от страсти становится щекотно, – заметила Аврора, немного недовольно морща нос, не отрываясь от чтения. Посмотрев сверху на лысину Генерала, она подумала, что жизнь еще смешнее, чем ей всегда казалось. Почему такая голова пытается поцеловать ее шею?
– Кроме того, Гектор, было бы лучше, если бы ты обращался ко мне по-английски, – сказала она, двигая плечом так, чтобы избавиться от щекотки. – Твое знание французского языка, в лучшем случае, находится в рудиментарном состоянии, а тебе известно, как я ревностно отношусь к хорошему изложению мыслей. Мужчина, хорошо владеющий французским или элегантно говорящий на каком-нибудь ином языке, несомненно соблазнил бы меня в один миг, но мне кажется, тебе лучше полагаться не на красноречие, а на какое-либо иное свое достоинство. А тому, кто говорит так, что создается впечатление, словно он своими голосовыми связками доски пилит, лучше помолчать.
– И пожалуйста, не надо заводить разговоры о крылатых колесницах времени, – сказала она, – когда Генерал, на секунду осекшись, собрался вновь открыть рот. – Если ты прочитал одно стихотворение, не стоит ожидать, что именно оно вызовет у меня отклик. Раз уж об этом зашла речь, интересно, где Рози? Она эти дни такая взвинченная. Может быть, у нее с кем-то из детей что-нибудь случилось? Я думаю, мне надо ей позвонить.
– Не звони. Я не могу перед тобой устоять. Подумай обо всех потерянных годах. – Он попытался устроиться на том же стуле, на котором сидела Аврора, но это был всего лишь кухонный стульчик, и дело кончилось тем, что он устроился наполовину на ее стуле, наполовину на своем.
– Какие потерянные годы? Я определенно их не теряла. Я прекрасно проводила время каждый год моей жизни. Если, чтобы научиться радоваться жизни, ты ждал, когда тебе будет шестьдесят семь лет, это вовсе не дает тебе права обвинять меня в том, что я понапрасну растратила годы.
– Когда я вошел, ты была такая ласковая, – заметил Генерал. – Я не голоден и могу подождать.
Посмотрев ему в глаза, Аврора расхохоталась.
– Ах, – сказала она. – Признаю, что пыталась тебя завлечь, но теперь я решила, что предпочту приберечь тебя на вечер. Мне кажется, я имею дело не с подростком, или я ошибаюсь?
Потом, заметив, что он слишком сильно смешался и не может постоять за себя, она решила проявить снисходительность. Отложив газету, она сжала его пальцы.
– Это тебя научит, что нельзя мне грубить, когда я настроена пококетничать. В этот поздний час ничто не имеет преимущества перед завтраком. Почему бы тебе не облиться холодной водой, пока я готовлю? Ты, кажется, перегрелся оттого, что пропустил пробежку.
Зазвонил телефон, и Генерал вскипел.
– Как только мы садимся завтракать, обязательно звонит телефон.
Он встрепенулся потому, что телефонный звонок напомнил, как Аврора привлекательна и сколько мужчин желает ее, хотя она и заверила его, что отказывается от всех своих поклонников теперь, после того, как завела себе его. Он чувствовал, что у него есть все основания ненавидеть телефон.
– О чем ты говоришь, Гектор? Мы вместе завтракаем только во второй раз, а из-за твоих капризов мы еще сегодня не поели. И телефон здесь не виноват.
Она ответила на звонок, пристально наблюдая за Генералом. Он явно думал, что звонит его соперник, но это была лишь Рози.
– А, привет, моя радость, – сказала она, словно обращалась к мужчине. Макушка генеральской головы покраснела, а Рози замолчала, отчего Аврора снова весело рассмеялась. Благодаря тому, что Генерал появился в ее жизни, у нее хотя бы появились основания иногда посмеяться.
– Ну вот, я пошутила, а теперь говори, Рози, как у тебя дела?
– Вы меня никогда не называли «моя радость».
– Почему ты не на службе?
– Из-за Ройса. Разве вы не прочитали в газете?
– Нет, мне не дали, – сказала Аврора. – Ты что, хочешь сказать, что я что-то пропустила?
– Ага. Ройс прознал про то, что мы с Эф. Ви. собрались на танцы. Он въехал на грузовике в танцевальный зал, пытаясь нас задавить. Он гам все расколошматил, а потом выехал на улицу, попал в аварию и сломал себе лодыжку. Полночи провел в больнице. Вернон за все заплатил. На четырнадцатой странице, в самом низу.
– Ах нет. Бедный Вернон. Прямо или косвенно я ему уже почти в миллион обошлась. Я этого явно не стою.
– Спроси ее, что случилось с Эф. Ви. – подсказал Генерал, не желая, чтобы разговор задержался на Верноне.
– Тише ты, – отмахнулась Аврора. – А где Ройс сейчас?
– В постели. Играет с маленьким Бустером. Этот ребенок папку явно больше любит.
– Так значит ты вернула его домой?
– Не знаю. Мы об этом еще не говорили, – сказала Рози. – Ройс только что проснулся. Я подумала, если вам не особенно нужно, чтобы я пришла рано, может быть, я попытаюсь узнать, что у него на уме.
– Разумеется, не торопись. Главное сейчас – твой брак, и как бы там ни было, мы тут с Гектором только и делаем, что шипим друг на друга все утро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115