Очень тяжело потерять уважение своего отца. Это очень угнетало лорда Льюксона. Я считаю, в этом его трагедия.
– А зачем вы работали у лорда Льюксона, если он такой плохой человек?
– У меня не было выбора.
– Вы мне про это расскажете? Гидеон кивнул.
– Если хотите. В этой истории нет ничего необычного. У многих детей судьба гораздо хуже.
Гидеон немного помолчал, собираясь с мыслями. А Питеру хотелось, чтобы Гидеон успел все рассказать до прибытия в Личфилд.
– Моя мать, мой отец и восемь из девяти моих братьев и сестер умерли, – начал Гидеон.
Питер вздохнул.
– Ужасно.
– Это случилось много лет тому назад.
– Так кто же вас растил?
– До десяти лет – моя мама… а потом один человек, о котором у меня нет причин вспоминать с любовью.
Отец Гидеона, искусный столяр-краснодеревщик, умер, когда мальчику было два года, и матери пришлось самой тащить всю большую семью. Вскоре внезапно умер один из старших братьев, и семья переехала из Сомерсета в Суррей, в маленькую деревню Эбинджер, где жила единственная оставшаяся в живых мамина сестра. Мать Гидеона снова вышла замуж за жителя этой деревни, Джошуа Сеймура, и у них родились двое детей – мальчик Джошуа и девочка. Однажды в марте, когда Гидеону было десять лет, в деревне началась эпидемия скарлатины. После тяжелой зимы, когда было плохо с едой, смогли выжить только Гидеон и его сводный брат, шестилетний Джошуа. На смертном одре миссис Сеймур написала письмо пастору, умоляя его найти жилье для ее маленьких мальчиков. Она писала, что они честные, богобоязненные дети, которые знают буквы и не страшатся тяжелой работы.
Вот так местный помещик обзавелся двумя рабами. Не получая ни гроша за работу, вечно голодные и замерзшие, а часто и избитые, мальчики влачили жалкое существование, но по крайней мере, они были вместе. Только тогда, когда помещик уезжал по делам, или в воскресенье, когда их одевали в хорошую одежду и показывали в церкви как образец великодушия хозяина, они получали некоторую передышку.
В день пятнадцатилетия повар дал Гидеону кружку сидра, чтобы тот отпраздновал свой день рождения. Не будучи привычным к хмельным напиткам, Гидеон грохнул японскую чашу о каменный пол в тот самый момент, когда хозяин с пустыми руками и в плохом настроении возвращался с утренней рыб-ной ловли. Он вытащил Гидеона во двор, разорвал на спине рубашку и бил до крови, пока тот не потерял сознание, а затем привел в чувство, вылив на него ведро ледяной воды. Бедный Джошуа следил за этим из окна и заливался слезами.
В ту ночь Гидеон дал клятву, что убежит и начнет новую жизнь, но вернется за Джошуа при первой возможности.
– Но почему вы никому об этом не рассказали? – удивился Питер. – Наверняка местная полиция, или судья, или кто-нибудь еще могли запретить хозяину бить вас. В наше время бить детей считается противозаконным. Если бы про кого-то такое узнали, его посадили бы в тюрьму.
– Противозаконно! Если бы в этой стране был закон, то в тюрьме оказалось бы людей больше, чем на свободе! Но как странно это слышать – не вешают! не бьют! Выходит, в будущем нас ожидает рай на земле!
– Ну, не совсем… Итак, вы сбежали?
– Я сглупил, убежав в ту же ночь. Нужно было дождаться весны. Я направился в Лондон, но не добрался даже до Эшера.
Гидеон рассказал, как быстро съел прихваченные с собой сыр и хлеб. Опасаясь погони, мальчик шел не по дорогам. Он безнадежно заблудился, шагая по бесконечным полям под хмурым небом, и чуть не умер от холода, когда спал на земле под замерзшими кустами. Дважды он вымаливал у фермеров какую-то еду, но всякий раз они прогоняли его со своей земли. После десяти дней скитаний, ослабевший от голода и холода, он принял решение. Он должен украсть чего-нибудь поесть, иначе умрет. Десятилетний мальчик упал на колени в мерзлую траву и стал молить о прощении. Гидеон объяснял, что обещал забрать Джошуа, а если он умрет, то его младшего брата некому будет спасти.
Добравшись до маленькой фермы около Оксшотта, Гидеон издали наблюдал за домом, пока фермер с собакой не ушли в поля. Тогда он пробрался во двор и, почувствовав дразнящий запах еды, подошел к кухонной двери. Сердце Гидеона бешено заколотилось, когда он заглянул в закопченное окошко. На выскобленном деревянном столе лежали три пирога. В кухне никого не было. Гидеон толкнул незапертую дверь, которая предательски скрипнула, и прокрался в дом. От страха он готов был убежать, но вспомнил о Джошуа. Он схватил пирог и, обжегшись, выронил его. Пирог с шумом шлепнулся на стол. Гидеон замер, ожидая, что услышит чьи-нибудь шаги, но было тихо. Тогда он снял с крючка ложку и пробил ею толстую сальную корку. Из пирога вырвалось облако душистого пара. Гидеон зачерпнул полную ложку мяса, поднес ее ко рту и стал дуть. Каким блаженством было ощущать в животе горячую пищу! Он проглотил еще одну ложку, потом еще и еще, понимая, что должен бежать, пока есть возможность.
Сначала он услышал глухое рычание пса. Жена фермера, которая была в сарае около заболевшей коровы, увидела, как Гидеон забрался в кухню, и побежала за мужем. И вот фермер стоял в дверях кухни, в одной руке держа косу, а другой придерживая собаку. Большая лохматая дворняга скалила зубы и рвалась броситься и схватить Гидеона за глотку.
– Последние пять дней у меня во рту не было ни крошки еды! Будьте милосердны! – крикнул Гидеон.
Фермер ни секунды не колебался и отпустил пса. Гидеон швырнул в собаку деревянный стул и кинулся в комнату, а оттуда к входной двери. Он добежал до сарая и запрыгнул на кучу хвороста, а затем взвился вверх и ухватился за балку стропил. Ноги его свисали в опасной близости от собачьих челюстей. После нескольких попыток Гидеону удалось уцепиться за балку обеими ногами, и он дюйм за дюймом начал продвигаться к ближайшему углу сарая. Там был виден свет, пробивающийся сквозь прореху в крыше.
Фермер с перекошенным лицом кричал, что отучит его воровать чужой ужин.
– Что он делает с нашей крышей? – завопила жена фермера, когда Гидеон начал отчаянно колотить кулаком по кровле.
Слышно было, как сначала одна, а потом три или четыре черепицы разбились о брусчатку двора. Гидеон пролез через проделанную дыру и вскарабкался на заостренную крышу. Там он сел верхом на конек и постарался успокоить дыхание. Огромный пес заливался лаем. Разгневанный фермер наклонился, поднял камень и прицелился. Тут на узкой дорожке, ведущей к ферме, Гидеон увидел изящного всадника в великолепном камзоле небесно-голубого цвета. Вся эта заварушка привлекла внимание джентльмена. Камень просвистел в воздухе и нашел свою цель. Полдюйма выше – и Гидеон остался бы без глаза; однако камень ударил по скуле, и он потерял равновесие. Сползая с крыши, Гидеон ухватился за край дыры, которую сам и проделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– А зачем вы работали у лорда Льюксона, если он такой плохой человек?
– У меня не было выбора.
– Вы мне про это расскажете? Гидеон кивнул.
– Если хотите. В этой истории нет ничего необычного. У многих детей судьба гораздо хуже.
Гидеон немного помолчал, собираясь с мыслями. А Питеру хотелось, чтобы Гидеон успел все рассказать до прибытия в Личфилд.
– Моя мать, мой отец и восемь из девяти моих братьев и сестер умерли, – начал Гидеон.
Питер вздохнул.
– Ужасно.
– Это случилось много лет тому назад.
– Так кто же вас растил?
– До десяти лет – моя мама… а потом один человек, о котором у меня нет причин вспоминать с любовью.
Отец Гидеона, искусный столяр-краснодеревщик, умер, когда мальчику было два года, и матери пришлось самой тащить всю большую семью. Вскоре внезапно умер один из старших братьев, и семья переехала из Сомерсета в Суррей, в маленькую деревню Эбинджер, где жила единственная оставшаяся в живых мамина сестра. Мать Гидеона снова вышла замуж за жителя этой деревни, Джошуа Сеймура, и у них родились двое детей – мальчик Джошуа и девочка. Однажды в марте, когда Гидеону было десять лет, в деревне началась эпидемия скарлатины. После тяжелой зимы, когда было плохо с едой, смогли выжить только Гидеон и его сводный брат, шестилетний Джошуа. На смертном одре миссис Сеймур написала письмо пастору, умоляя его найти жилье для ее маленьких мальчиков. Она писала, что они честные, богобоязненные дети, которые знают буквы и не страшатся тяжелой работы.
Вот так местный помещик обзавелся двумя рабами. Не получая ни гроша за работу, вечно голодные и замерзшие, а часто и избитые, мальчики влачили жалкое существование, но по крайней мере, они были вместе. Только тогда, когда помещик уезжал по делам, или в воскресенье, когда их одевали в хорошую одежду и показывали в церкви как образец великодушия хозяина, они получали некоторую передышку.
В день пятнадцатилетия повар дал Гидеону кружку сидра, чтобы тот отпраздновал свой день рождения. Не будучи привычным к хмельным напиткам, Гидеон грохнул японскую чашу о каменный пол в тот самый момент, когда хозяин с пустыми руками и в плохом настроении возвращался с утренней рыб-ной ловли. Он вытащил Гидеона во двор, разорвал на спине рубашку и бил до крови, пока тот не потерял сознание, а затем привел в чувство, вылив на него ведро ледяной воды. Бедный Джошуа следил за этим из окна и заливался слезами.
В ту ночь Гидеон дал клятву, что убежит и начнет новую жизнь, но вернется за Джошуа при первой возможности.
– Но почему вы никому об этом не рассказали? – удивился Питер. – Наверняка местная полиция, или судья, или кто-нибудь еще могли запретить хозяину бить вас. В наше время бить детей считается противозаконным. Если бы про кого-то такое узнали, его посадили бы в тюрьму.
– Противозаконно! Если бы в этой стране был закон, то в тюрьме оказалось бы людей больше, чем на свободе! Но как странно это слышать – не вешают! не бьют! Выходит, в будущем нас ожидает рай на земле!
– Ну, не совсем… Итак, вы сбежали?
– Я сглупил, убежав в ту же ночь. Нужно было дождаться весны. Я направился в Лондон, но не добрался даже до Эшера.
Гидеон рассказал, как быстро съел прихваченные с собой сыр и хлеб. Опасаясь погони, мальчик шел не по дорогам. Он безнадежно заблудился, шагая по бесконечным полям под хмурым небом, и чуть не умер от холода, когда спал на земле под замерзшими кустами. Дважды он вымаливал у фермеров какую-то еду, но всякий раз они прогоняли его со своей земли. После десяти дней скитаний, ослабевший от голода и холода, он принял решение. Он должен украсть чего-нибудь поесть, иначе умрет. Десятилетний мальчик упал на колени в мерзлую траву и стал молить о прощении. Гидеон объяснял, что обещал забрать Джошуа, а если он умрет, то его младшего брата некому будет спасти.
Добравшись до маленькой фермы около Оксшотта, Гидеон издали наблюдал за домом, пока фермер с собакой не ушли в поля. Тогда он пробрался во двор и, почувствовав дразнящий запах еды, подошел к кухонной двери. Сердце Гидеона бешено заколотилось, когда он заглянул в закопченное окошко. На выскобленном деревянном столе лежали три пирога. В кухне никого не было. Гидеон толкнул незапертую дверь, которая предательски скрипнула, и прокрался в дом. От страха он готов был убежать, но вспомнил о Джошуа. Он схватил пирог и, обжегшись, выронил его. Пирог с шумом шлепнулся на стол. Гидеон замер, ожидая, что услышит чьи-нибудь шаги, но было тихо. Тогда он снял с крючка ложку и пробил ею толстую сальную корку. Из пирога вырвалось облако душистого пара. Гидеон зачерпнул полную ложку мяса, поднес ее ко рту и стал дуть. Каким блаженством было ощущать в животе горячую пищу! Он проглотил еще одну ложку, потом еще и еще, понимая, что должен бежать, пока есть возможность.
Сначала он услышал глухое рычание пса. Жена фермера, которая была в сарае около заболевшей коровы, увидела, как Гидеон забрался в кухню, и побежала за мужем. И вот фермер стоял в дверях кухни, в одной руке держа косу, а другой придерживая собаку. Большая лохматая дворняга скалила зубы и рвалась броситься и схватить Гидеона за глотку.
– Последние пять дней у меня во рту не было ни крошки еды! Будьте милосердны! – крикнул Гидеон.
Фермер ни секунды не колебался и отпустил пса. Гидеон швырнул в собаку деревянный стул и кинулся в комнату, а оттуда к входной двери. Он добежал до сарая и запрыгнул на кучу хвороста, а затем взвился вверх и ухватился за балку стропил. Ноги его свисали в опасной близости от собачьих челюстей. После нескольких попыток Гидеону удалось уцепиться за балку обеими ногами, и он дюйм за дюймом начал продвигаться к ближайшему углу сарая. Там был виден свет, пробивающийся сквозь прореху в крыше.
Фермер с перекошенным лицом кричал, что отучит его воровать чужой ужин.
– Что он делает с нашей крышей? – завопила жена фермера, когда Гидеон начал отчаянно колотить кулаком по кровле.
Слышно было, как сначала одна, а потом три или четыре черепицы разбились о брусчатку двора. Гидеон пролез через проделанную дыру и вскарабкался на заостренную крышу. Там он сел верхом на конек и постарался успокоить дыхание. Огромный пес заливался лаем. Разгневанный фермер наклонился, поднял камень и прицелился. Тут на узкой дорожке, ведущей к ферме, Гидеон увидел изящного всадника в великолепном камзоле небесно-голубого цвета. Вся эта заварушка привлекла внимание джентльмена. Камень просвистел в воздухе и нашел свою цель. Полдюйма выше – и Гидеон остался бы без глаза; однако камень ударил по скуле, и он потерял равновесие. Сползая с крыши, Гидеон ухватился за край дыры, которую сам и проделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75