– Нет никакой необходимости в полицейской охране, – воскликнул он. – Доктор Пирретти вовсе не преступница!
– Это приказ детектива инспектора Уилера, сэр, – ответил сержант Чадвик.
– Как она?
– По-моему, неплохо. Но они собираются задержать ее на ночь, чтобы провести обследование.
Доктор Дайер негромко постучал в дверь и вошел в палату. Доктор Пирретти лежала на кровати лицом к окну.
– Эндрю? – спросила она.
– Да, – ответил доктор Дайер, удивившись ее догадке. Наверное, Анита увидела его отражение в стекле.
– Эндрю. Аппарат Тима… временной дифференциал прямо пропорционален величине произведенной антигравитации.
– Что-что?
– Результат временного дифференциала прямо пропорционален величине произведенной антигравитации.
– Вы хотите сказать, что мы в состоянии контролировать, как далеко во времени может путешествовать антигравитационный аппарат? Что ж, славная идея… Но я думал, вы отдыхаете. Как вы себя чувствуете?
Он подошел ближе к кровати и посмотрел на доктора Пирретти. Судя по ее глубокому дыханию, она внезапно заснула.
– Анита? – тихонько сказал доктор Дайер. – Анита?
Анита не отвечала. Доктор Дайер взглянул еще раз на ее спокойное лицо и на цыпочках вышел из комнаты.
– Она спит, – сказал он сержанту Чадвику, направляясь к лифту.

Мы с лордом Льюксоном сидели в библиотеке, среди его любимых книг, чье общество он предпочитал обществу большинства своих знакомых. В комнате царил полумрак, лишь тот, к кому я пришел, сидел в золотом круге солнечного света, блистая голубым шелком. При встрече лицом к лицу с тем, кто спас мою жизнь и дал мне еду, кров, положение в обществе и более того – свое доверие, решимость моя бесследно исчезала. Кто я такой, чтобы становиться его судьей?
– Как я соскучился по твоему застенчивому, неодобрительному, пристальному взгляду, – произнес он наконец, снисходительно улыбаясь при виде моей неловкости. – Ты злишься, Гидеон, – продолжал он, – но я счастлив, что сегодня ты пришел по своей воле, хотя не могу отрицать того, что я озадачен.
Его обаяние всегда разоружало меня, но на этот раз я решился сказать, что навсегда покончил с прежней жизнью и ничто в мире не сможет втянуть меня обратно.
– Милорд, я пришел сюда умолять вас быть милосердным – каким, я знаю, вы можете быть, – не ко мне, но к моему единоутробному брату Джошуа и двум молодым людям, которые сейчас находятся вдали от своего дома…
– Милосердным? Выходит, я – бессердечный, жестокий тиран? Разве плохо, что твоему брату предлагается некое положение в этом доме? И разве это я забрал у детей волшебный ящик? Я на самом деле не столь свиреп, как тебе кажется, мой друг.
Настоящей или притворной была боль, исказившая его лицо? Не знаю, но я в тот момент почувствовал себя самым неблагодарным негодяем, когда-либо жившим на земле.
Жизнь и времена Гидеона Сеймура, карманника и джентльмена, 1792 год
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Правда о будущем. Путешествие Кэйт в офис
Когда Питер и Кэйт закончили говорить, наступила пугающая тишина. В маленьком кабинете сэра Ричарда стало душно. Тишину нарушало лишь звучное тиканье медных каретных часов.
Внезапно сэр Ричард наклонился вперед, по его серьезному лицу было видно, как он напряжен и озабочен. Он воскликнул:
– Мистер Сеймур, можете ли вы поклясться, что все рассказанное детьми – правда?
Питер и Кэйт уставились на ковер: им было стыдно, что они скрывали истину от тех, кто проявил к ним такую доброту.
– Могу в этом поклясться, – сказал Гидеон. – Я был свидетелем их появления и видел аппарат, возникший в воздухе над склоном холма в долине, в пяти лигах от Бэслоу-Холла. Дети держались на этом устройстве благодаря неведомой силе. По прошествии некоторого времени природа этой силы переменилась. Притяжение сменилось отталкиванием, аппарат подбросил мастера Питера и мистрис Кэйт в воздух, и они упали на землю. Я даже испугался, решив, что они мертвы. А также могу поклясться, что они не понимали, как все это с ними случилось. Они только спрашивали, могут ли вернуться домой к своим семьям.
– Значит, вы не помнили, как промчались сквозь годы? – спросил сэр Ричард. Питер и Кэйт покачали головами.
– А эта обнаруженная вами способность, которую вы называете… раствориться, проявляется сама по себе, или вы можете ее контролировать?
– И то, и другое, – ответила Кэйт.
– Хотя прошло всего несколько дней с тех пор как мы оба растворялись, сами того не желая, – сказал Питер, – мы будто бы… обосновались в 1763 году. Но оказалось, легче растворяться по желанию – особенно хорошо это получается у Кэйт…
– Одна беда, – перебила его Кэйт, – попадая в наше время, мы можем оставаться там лишь несколько минут. Нас затягивает обратно в ваш век. А если этому начинаешь сопротивляться, то становится очень больно…
– Вы хотите сказать, что аппарат может доставить вас обратно? – спросил сэр Ричард.
– О-ох! Даже и не знаю… – Кэйт помолчала. – Если бы здесь был мой папа, он бы ответил на ваш вопрос! Да, мы не знаем. Может быть…
– Вы полагаете, аппарат необходим для вашего возвращения в двадцать первый век?
– Мы не можем, растворившись, остаться дома. Значит, без аппарата нам не обойтись.
Сэр Ричард откинулся на спинку кресла и пригладил волосы.
– Поразительно… – сказал он. – Совершенно поразительно. Насколько безгранична тайна жизни… Что ж, мой дорогой преподобный, что вы думаете об этом?
– Сэр, мой разум старается найти смысл во всем том, что я услышал. Когда я первый раз увидел мастера Скокка и мистрис Дайер, я почувствовал определенную… странность… в их одежде и манере говорить, но я в своей жизни не слышал ничего более поразительного! Тем не менее я хорошо разбираюсь в людях, и у меня складывается мнение, что эти дети не намереваются вводить нас в заблуждение. В противном случае мы все выжили из ума и просто обманываем друг друга, сидя по доброй воле в кабинете сэра Ричарда и разговаривая о путешествии во времени…
– Если хотите, – предложила Кэйт, – мы можем попытаться раствориться прямо здесь.
Она посмотрела на Питера, но он покачал головой.
– Я не уверен, что у меня сейчас получится…
Кэйт, шурша голубым шелковым платьем, встала. Она неподвижно стояла, закрыв глаза. Питер наблюдал за реакцией сэра Ричарда и преподобного. Даже не глядя на Кэйт, мальчик чувствовал пульсацию времени, когда Кэйт стала переходить из одного века в другой. Он вытянул руку по направлению к ней и понял, что Кэйт потянет его за собой, как в Ковент-Гардене. Он отдернул руку. Очертания Кэйт уже расплывались. Вот она стала прозрачной, будто изображение на кисее, и сразу после этого пропала.
Преподобный перекрестился, на лбу сэра Ричарда выступили бусинки пота-он выглядел очень испуганным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75