Он попятился, зажав рот рукой, и со страхом посмотрел на людей, которым только что помогал.
– Не пугайтесь, добрый человек, – сказал преподобный. – Мы не убийцы. Это не кто другой, как известный разбойник Нед Портер.
Любопытство фермера было так велико, что он украдкой посмотрел на лицо Неда, однако шлепнул сына по спине, когда тот попытался сделать то же самое.
Благодаря Кэйт Том должен был ехать вместе с ними, но прежде преподобный Ледбьюри строго поговорил с ним.
– Я не спускаю с тебя глаз, парень. Ты должен поблагодарить мистрис Кэйт. Если она ошибается, доверяя тебе, то можешь быть уверен, следующей остановкой на твоем пути будет тюрьма Ньюгейта.
Несчастный мальчишка еще сильнее съежился и убрал руки поглубже в карманы, где он прятал свою маленькую мышку – единственного во всем мире друга.
Фермер отказывался прикасаться к телу Неда, но согласился сообщить о произошедшем в магистрат Личфилда. Преподобный Ледбьюри пообещал написать обо всем, что происходило этой ночью, и отправить в магистрат, но сказал, что не готов более откладывать свое путешествие в Лондон, поскольку у них назначена встреча с Его Величеством королем Георгом III.
– У меня золотуха, – гордо объявил Джек фермеру и его сыну, на которых это произвело впечатление.
Лицо Неда накрыли камзолом и тело укрыли ветками с листьями, чтобы уберечь, хотя бы на короткое время, от грачей и лис. Преподобный постоял над ним и произнес несколько слов. Над покойником уже жужжали мухи.
Гидеон неохотно передал кучеру, которому уже не нужно было сопровождать путешественников, Полуночника. После полученных в схватке ударов по голове Мартин был счастлив вернуться домой на быстрой лошади.
– Надеюсь, у меня больше не будет неожиданных встреч с джентльменами с большой дороги, – сказал он.
– Сомневаюсь, Мартин, – постарался уверить его преподобный, – что твой жалкий вид вызовет интерес даже самого дерзкого разбойника. Скорее, он сам предложит тебе шестипенсовик.
Гидеон погладил Полуночника по носу и пожелал коню и наезднику доброго пути. Когда кучер ударил Полуночника по бокам каблуками, конь полетел вперед. Все следили, как бедный Мартин исчез из виду, вцепившись в поводья, словно это было самое ценное сокровище мира.
В то время как массивные битюги фермера тянули тяжелые телеги по дороге в Бирмингем, путешественники обсуждали случившееся прошлой ночью. Все немного оправились от потрясения, вызванного нападением и убийством Неда Портера. Фермер внимательно слушал их разговоры, а когда Ханна рассказала ему, как раздетый преподобный читал проповедь пьяным бродягам, шлепнул себя по ляжкам и громко захохотал, попросив за это прощения у преподобного. Он не переставая повторял:
– Ну надо же, Нед Портер… Ну надо же… – и совершенно притих, когда преподобный позволил ему подержать бриллиантовое ожерелье миссис Бинг. Когда Гидеон, который правил второй телегой, доверху нагруженной багажом, глянул назад и увидел ожерелье в руках фермера, он поднял брови и выразительно посмотрел на преподобного. Тот понял этот взгляд, быстро забрал ожерелье и спрятал его в глубинах камзола.
– Да уж, вы провели такую тревожную ночь, какой у меня в жизни не было! – воскликнул фермер.
Вскоре они добрались до Алдриджа. Им нужно было спешить в Бирмингем, чтобы успеть на дилижанс, отправляющийся утром в Лондон. Фермера с сыном от души поблагодарили, заплатили им за беспокойство два шиллинга, и они отправились назад в свой Шенстоун, возбужденные рассказами о бродягах и разбойниках.
Поскольку народу набралось слишком много, то подали еще один дилижанс. Преподобный Ледбью-ри заплатил огромную сумму в двадцать шиллингов (которую он был вынужден одолжить у Гидеона), и вся компания забралась в карету. Объявление гласило, что лондонский дилижанс отбывает в 9 часов утра и прибудет в гостиницу «Синий кабан» в 10 часов утра следующего дня, останавливаясь всего на четырех станциях, чтобы сменить лошадей.
Гидеон и Том сидели наверху вместе с кучером и его охранником, у которого были мушкетон и устрашающего вида мотыга на случай нападения. Остальные забрались в карету, пахнувшую лошадьми и конюшней. Но это уже никого не расстроило. Охранник сказал, что доктор Сэмюэль Джонсон часто ездит на дилижансе от Личфилда и клянется, что спит в нем гораздо лучше, чем в любой гостинице. Тем не менее дилижанс постоянно проваливался в рытвины, а то и внезапно останавливался, пропуская стадо овец или коров. Часто дорога становилась настолько плохой, что кучер, дабы не завязнуть в грязи, должен был объезжать ее по фермерским полям. Перед Оксфордом кучер остановился у заставы и заплатил за пользование частной дорогой, которая оказалась более ровной и позволила им ехать намного быстрее.
Когда они проезжали мимо других карет, кучера и пассажиры обменивались приветствиями и махали из окошек носовыми платками.
– Есть небольшая разница по сравнению с пробкой на шоссе M l, – прошептала Питеру Кэйт.
– Ага, – тихо ответил Питер. – Хотел бы я остановиться на станции обслуживания, попить коки, съесть бургер и чипсы.
Потихоньку яркие краски дня поблекли. День сменился ночью, а ночь перешла в день. Однажды они увидели висящее на столбе тело человека, которое покачивалось от дуновения летнего ветерка. На повешенном все еще была надета треуголка. Ханна не позволила Джеку на это смотреть. В остальном путешествие проходило без особых событий.
Самым волнующим оказался случай в Хайгейте на следующее утро, когда кучер наехал на фатоватого молодого джентльмена, который не желал уступать дорогу, из-за чего дилижанс чуть не сбил женщину с ребенком. Молодой джентльмен управлял симпатичной, немного смешной одноместной коляской и летел по шумным улицам, не обращая никакого внимания на окружающих.
Кучер взмахнул кнутом и стал искусно преследовать молодого джентльмена, а когда догнал, начал теснить его к краю дороги, почти касаясь непрочных раскрашенных колес коляски тяжелыми колесами в металлической оправе. Джентльмен покраснел от злости и крикнул:
– Какого черта, ты, наглый пес!
Кучер с удовольствием гавкнул на него, как собака, и ответил:
– Вы не слышали об охоте на белок? Оченно славная игра – до тех пор, пока оба игрока берегут свои нервы…
С этими словами он послал своих лошадей вперед, заставив коляску съехать на обочину, где у нее завязло одно колесо. Коляска накренилась, и молодой денди вывалился в грязь. Комья земли, которыми закидали его ребятишки, сбили с него последнюю спесь. Все хохотали, даже Том, за весь путь не проронивший ни слова.
Дорога становилась все более оживленной, и Питер с Кэйт высунули головы в окно, рассматривая Лондон 1763 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Не пугайтесь, добрый человек, – сказал преподобный. – Мы не убийцы. Это не кто другой, как известный разбойник Нед Портер.
Любопытство фермера было так велико, что он украдкой посмотрел на лицо Неда, однако шлепнул сына по спине, когда тот попытался сделать то же самое.
Благодаря Кэйт Том должен был ехать вместе с ними, но прежде преподобный Ледбьюри строго поговорил с ним.
– Я не спускаю с тебя глаз, парень. Ты должен поблагодарить мистрис Кэйт. Если она ошибается, доверяя тебе, то можешь быть уверен, следующей остановкой на твоем пути будет тюрьма Ньюгейта.
Несчастный мальчишка еще сильнее съежился и убрал руки поглубже в карманы, где он прятал свою маленькую мышку – единственного во всем мире друга.
Фермер отказывался прикасаться к телу Неда, но согласился сообщить о произошедшем в магистрат Личфилда. Преподобный Ледбьюри пообещал написать обо всем, что происходило этой ночью, и отправить в магистрат, но сказал, что не готов более откладывать свое путешествие в Лондон, поскольку у них назначена встреча с Его Величеством королем Георгом III.
– У меня золотуха, – гордо объявил Джек фермеру и его сыну, на которых это произвело впечатление.
Лицо Неда накрыли камзолом и тело укрыли ветками с листьями, чтобы уберечь, хотя бы на короткое время, от грачей и лис. Преподобный постоял над ним и произнес несколько слов. Над покойником уже жужжали мухи.
Гидеон неохотно передал кучеру, которому уже не нужно было сопровождать путешественников, Полуночника. После полученных в схватке ударов по голове Мартин был счастлив вернуться домой на быстрой лошади.
– Надеюсь, у меня больше не будет неожиданных встреч с джентльменами с большой дороги, – сказал он.
– Сомневаюсь, Мартин, – постарался уверить его преподобный, – что твой жалкий вид вызовет интерес даже самого дерзкого разбойника. Скорее, он сам предложит тебе шестипенсовик.
Гидеон погладил Полуночника по носу и пожелал коню и наезднику доброго пути. Когда кучер ударил Полуночника по бокам каблуками, конь полетел вперед. Все следили, как бедный Мартин исчез из виду, вцепившись в поводья, словно это было самое ценное сокровище мира.
В то время как массивные битюги фермера тянули тяжелые телеги по дороге в Бирмингем, путешественники обсуждали случившееся прошлой ночью. Все немного оправились от потрясения, вызванного нападением и убийством Неда Портера. Фермер внимательно слушал их разговоры, а когда Ханна рассказала ему, как раздетый преподобный читал проповедь пьяным бродягам, шлепнул себя по ляжкам и громко захохотал, попросив за это прощения у преподобного. Он не переставая повторял:
– Ну надо же, Нед Портер… Ну надо же… – и совершенно притих, когда преподобный позволил ему подержать бриллиантовое ожерелье миссис Бинг. Когда Гидеон, который правил второй телегой, доверху нагруженной багажом, глянул назад и увидел ожерелье в руках фермера, он поднял брови и выразительно посмотрел на преподобного. Тот понял этот взгляд, быстро забрал ожерелье и спрятал его в глубинах камзола.
– Да уж, вы провели такую тревожную ночь, какой у меня в жизни не было! – воскликнул фермер.
Вскоре они добрались до Алдриджа. Им нужно было спешить в Бирмингем, чтобы успеть на дилижанс, отправляющийся утром в Лондон. Фермера с сыном от души поблагодарили, заплатили им за беспокойство два шиллинга, и они отправились назад в свой Шенстоун, возбужденные рассказами о бродягах и разбойниках.
Поскольку народу набралось слишком много, то подали еще один дилижанс. Преподобный Ледбью-ри заплатил огромную сумму в двадцать шиллингов (которую он был вынужден одолжить у Гидеона), и вся компания забралась в карету. Объявление гласило, что лондонский дилижанс отбывает в 9 часов утра и прибудет в гостиницу «Синий кабан» в 10 часов утра следующего дня, останавливаясь всего на четырех станциях, чтобы сменить лошадей.
Гидеон и Том сидели наверху вместе с кучером и его охранником, у которого были мушкетон и устрашающего вида мотыга на случай нападения. Остальные забрались в карету, пахнувшую лошадьми и конюшней. Но это уже никого не расстроило. Охранник сказал, что доктор Сэмюэль Джонсон часто ездит на дилижансе от Личфилда и клянется, что спит в нем гораздо лучше, чем в любой гостинице. Тем не менее дилижанс постоянно проваливался в рытвины, а то и внезапно останавливался, пропуская стадо овец или коров. Часто дорога становилась настолько плохой, что кучер, дабы не завязнуть в грязи, должен был объезжать ее по фермерским полям. Перед Оксфордом кучер остановился у заставы и заплатил за пользование частной дорогой, которая оказалась более ровной и позволила им ехать намного быстрее.
Когда они проезжали мимо других карет, кучера и пассажиры обменивались приветствиями и махали из окошек носовыми платками.
– Есть небольшая разница по сравнению с пробкой на шоссе M l, – прошептала Питеру Кэйт.
– Ага, – тихо ответил Питер. – Хотел бы я остановиться на станции обслуживания, попить коки, съесть бургер и чипсы.
Потихоньку яркие краски дня поблекли. День сменился ночью, а ночь перешла в день. Однажды они увидели висящее на столбе тело человека, которое покачивалось от дуновения летнего ветерка. На повешенном все еще была надета треуголка. Ханна не позволила Джеку на это смотреть. В остальном путешествие проходило без особых событий.
Самым волнующим оказался случай в Хайгейте на следующее утро, когда кучер наехал на фатоватого молодого джентльмена, который не желал уступать дорогу, из-за чего дилижанс чуть не сбил женщину с ребенком. Молодой джентльмен управлял симпатичной, немного смешной одноместной коляской и летел по шумным улицам, не обращая никакого внимания на окружающих.
Кучер взмахнул кнутом и стал искусно преследовать молодого джентльмена, а когда догнал, начал теснить его к краю дороги, почти касаясь непрочных раскрашенных колес коляски тяжелыми колесами в металлической оправе. Джентльмен покраснел от злости и крикнул:
– Какого черта, ты, наглый пес!
Кучер с удовольствием гавкнул на него, как собака, и ответил:
– Вы не слышали об охоте на белок? Оченно славная игра – до тех пор, пока оба игрока берегут свои нервы…
С этими словами он послал своих лошадей вперед, заставив коляску съехать на обочину, где у нее завязло одно колесо. Коляска накренилась, и молодой денди вывалился в грязь. Комья земли, которыми закидали его ребятишки, сбили с него последнюю спесь. Все хохотали, даже Том, за весь путь не проронивший ни слова.
Дорога становилась все более оживленной, и Питер с Кэйт высунули головы в окно, рассматривая Лондон 1763 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75