– Вот вы, дядя, и предложите им – насоветовал агроном.
Ионни так рьяно ухватился за эту идею, что его недавнюю усталость как рукой сняло.
– А как ты думаешь, – спросил он агронома, – сколько мне могут дать за такой водопад, в котором понимаешь, льется двадцать тысяч конских сил?
Агроном ответил:
– Пожалуй, около миллиона они могут вам заплатить. Ведь за каждую лошадиную силу платят примерно около ста марок.
От этого известия Ионии почти протрезвился. Предсказания коммерции советника Лундберга, кажется, уже осуществились. Надо спешно закончить сделку, пока этот набожный Пунтури не разнюхал об акционерном обществе в Тампере.
Тотчас по возвращении Пунтури Ионни торопливо заявил ему:
– Есть! Договорились, Пунтури! Плачу наличными двадцать тысяч!
Это был торжественный момент в жизни господина Пунтури и его семьи.
Однако Пунтури, елейно вздохнув, ответил.
– Уж не знаю, что моя жена на это скажет!
Хозяйка пришла в возвышенное настроение и, покорная велению бога, смиренно ответила:
– Ну, что в таких делах значат мои слова…
Итак, сделка свершилась. Пунтури объявил, что он в четверг съездит к исправнику и возьмет у него нужные бумаги, чтобы оформить купчую. Он хотел это сделать вчера, но чиновник был в отъезде.
Эта небольшая задержка не тревожила Ионни. Он волновался только лишь в отношении водопада. В присутствии всех он задал официальный вопрос Пунтури:
– Значит, вы продали мне ваше имение со всеми его потрохами? Не так ли?
– Да, – подтвердил Пунтури.
Но такой ответ не удовлетворил Ионни, и поэтому он снова спросил:
– Значит, продали мне землю и всю воду до последней ее капли?
Пунтури торжественно подтвердил:
– Да, всю землю и воду, кроме той воды, которая в тучах. Та вода зависит от всевышнего, перед которым мы все жалкие грешники.
– Ну, в той-то водичке я не нуждаюсь, – заявил Ионни.
Хозяйка набожно поправила его:
– Не следует отказываться от дождя. Ведь господь бог посылает его и праведникам и неверным.
Пунтури смиренно добавил к словам жены:
– С божьей помощью мы безгорестно прожили в нашей усадьбе. Имели и дождь и солнышко по милости творца.
Разговор явно клонился к божественной теме. Общее настроение захватило и безбожника Ионни, который, прикинувшись святошей, неожиданно изрек:
– Ну так ведь создатель наш переменчив в своей натуре. То он припекает нас своим солнышком, то вдруг все равно как взбесится и начнет воду лить со всех своих туч.
6
Ионни был доволен, что окончательное завершение сделки отодвинулось на несколько дней. Ведь он еще не имел в своих руках нужных двадцати тысяч наличными.
Тут он вспомнил своего нового друга Антти Питкянена, который дал ему адрес лесного общества. Теперь можно будет продать лес этому обществу. Ведь имение в сущности уже куплено. Осталась чистая формальность – подписать купчую.
Итак, он решил втихомолку махнуть в Тампере и продать лес. Но его еще сильнее тянуло туда желание продать водопад. Ионни крепко запомнил, что сказал ему агроном.
Между тем агроному предстояла служебная поездка через Тампере, и он попросил Ионни взять его с собой. Свою просьбу он выразил в чрезвычайно вежливых словах и с извинениями:
– Дядя не обидится, что я так настойчиво добиваюсь его общества?
Ионни согласился на это, и таким образом они стали спутниками.
Что касается Пунтури, то он поехал за необходимыми бумагами и заодно решил побывать в городе Хямеенлинна, откуда родом была его жена. Он хотел приобрести там домик, чтоб избавиться от многих забот и хлопот помещика.
Ионни торчал вместе с агрономом в повозке, которая направлялась в Тампере. Они ехали на почтовых. На первой же станции Ионни решил расплатиться с возчиком. Он вытащил из кармана свой тысячный билет и на глазах агронома протянул его возчику.
Возчик сплюнул, утерся и сердито спросил:
– Помельче-то нет?
– Ну, я так и думал, что у тебя сдачи не найдется, – с важностью произнес Ионни.
Возчик попался не из робкого десятка. Прилепив свою трубку к губе, он ядовито ответил:
– Может, и найдется, да только противно мне брать от человека его последнюю бумажку.
Эту едкую колкость возчик произнес с превеликим наслаждением – хоть раз да удалось как следует подколоть одного из этих заносчивых бар. Но Ионни попросту не обратил никакого внимания на эту колкость. Напротив, он был доволен, что представилась возможность показать еще и пятисотенную. Однако возчик и с этой купюры не нашел сдачи. Ионни захотел все дело повернуть в свою пользу и поэтому сказал возчику:
– Ну, если эти деньги не годятся, так и не получишь ничего.
По тут на помощь поспешил агроном и уплатил из своих денег. Если раньше у него и мелькали сомнения и том, что Ионни – коммерции советник Ионс Лундберг, то теперь все его сомнения рассеялись при виде крупных денег, какими Ионни расплачивался даже в столь малых делах.
Тощий конь повез их дальше. Воз с седоками был слишком тяжел для него, и возчик мысленно обвинял в этом грузного босяка. И поэтому молча злился на него.
Услужливый агроном всю дорогу старался говорить о самых тонких предметах. Сейчас он взял тему о цивилизации.
– Вообще говоря, – тянул он, – мы еще сильно отстаем в вопросах культуры.
Незнакомое слово «культура» окончательно спутало Ионни. Он не понял фразу и, желая разведать, что означает это слово, переспросил:
– Что ты хочешь этим сказать?
Но теперь агроном не понял, что нужно Ионни, и поэтому стал пояснять философию всей высказанной идеи:
– Дело в том, что нам многого еще не хватает…
– Денег нам не хватает! – с уверенностью воскликнул Ионни. – Если б было что положить на стол, то и горевать не пришлось бы.
Агроном не стал оспаривать богатого дядю. И даже свои убеждения он тотчас постарался приладить к Ионниному категорическому восклицанию:
– Признаюсь, дядя глубоко прав. Богатство есть истинная основа и опора всякой культуры.
И тут он до того унизился, что стал роптать на беспомощность финского народа.
– У нашего народа, – сказал он глубокомысленно, – нет такой, что ли, предприимчивости, как, например, у англичан. Нет способности накапливать и богатеть.
В этом вопросе Ионни согласился с агрономом и, вспомнив свежий случай с возчиком, не менее глубокомысленно произнес:
– Уж если финн не смог разменять мне тысячу марок, то что можно ожидать от него!
Эти слова показались агроному глубокими по своему значению. Он запомнил их.
Все более восхищаясь дядей, агроном снова завел речь о культуре, сообразуясь на этот раз с дядиной поправкой. Долго развивал он свои мысли. Ионни же сидел; молча и, помышляя о чем-то своем, не обращал никакого внимания на агронома. Потом у него зачесалась нога, и он незаметно для себя погрузился в осмысление этого факта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36