– Салли? – голос Гарриет ворвался в ее воспоминания, и она взглянула на девушку, словно возвратилась издалека.
– Да?
– Извини, но ты так и не рассказала мне, что случилось… А я должна знать.
– Да, да, я думаю, тебе следует знать. Ну, как я уже сказала, я влюбилась в твоего отца и, полагаю, он тоже полюбил меня. Нам, конечно, приходилось скрывать наши отношения, чтобы люди не говорили, что это неприлично, потому что прошло слишком мало времени, но на самом деле все было не так. Он не стал меньше любить Полу, я это знала, и наши отношения не мешали его любви к ней. Но она погибла, а я была жива и была нужна ему. Лето подходило к концу – пора было возвращаться в Англию – у Марка начинался учебный год в подготовительном классе. Я с ужасом думала об отъезде. Но Хьюго попросил меня остаться. «Я потерял Полу, боюсь потерять и тебя», – сказал он. Я, конечно, осталась. Почему бы и нет? Так хотел Хьюго, да и тебе я тоже была нужна. Исчезновение Полы очень сильно повлияло на тебя, хотя она никогда не баловала тебя вниманием; может быть, тебе просто передалось отчаяние, которым были охвачены окружающие. Как бы то ни было, а я могла успокоить тебя, когда это не удавалось другим, и мне не хотелось оставлять тебя на попечении вереницы сменяющих друг друга нянь, особенно если вдруг у твоего отца снова начнется глубокая депрессия. Да и для Марка это было хорошо. Мне было нелегко растить его одной на свои скудные заработки – он прошел через руки разных женщин, присматривающих за детьми, побывал в дневных яслях, а впоследствии стал бы типичным ребенком работающей мамы с ключом от квартиры на шее, и ему пришлось бы обходиться без тех маленьких удовольствий, которые мать не могла ему обеспечить на свои заработанные деньги – а их, видит Бог, было не так уж много! Здесь, в Штатах, он мог пользоваться всеми преимуществами жизни в доме, который был полной чашей. А я? Ну, как я уже сказала, такого счастья я не испытывала никогда в жизни. Для меня, как говорится, все вокруг было голубым и розовым. И тут взорвалась эта бомба!
– Какая? – спросила Гарриет. У нее даже дыхание перехватило.
– Пришло письмо… из Италии. Оно было адресовано твоему отцу, но он в то время уехал в турне с новой коллекцией, и поэтому я его вскрыла. Поверишь ли, вскрывая письмо, я чувствовала физическое недомогание, как будто предчувствовала, что мой мир вот-вот рухнет.
– Оно было от мамы? – спросила Гарриет.
– Нет… о, нет. Я узнала бы ее почерк. Письмо было от какой-то сестры Марии-Терезы. Странно, не правда ли? Это имя врезалось мне в память. Я его никогда не забуду. Сестра Мария-Тереза.
– Кто это?
– Монахиня ордена, которому принадлежал небольшой приют на крошечном островке неподалеку от Сицилии. Очень необычный приют, надо сказать.
– Что же дальше?
– В письме говорилось, что Пола находится там. Она вовсе не погибла, осталась жива. – Салли замолчала. В глазах ее появился отсутствующий взгляд, как будто она снова впервые увидела то письмо, которое означало конец ее только что обретенного счастья.
Конечно, все было не так просто. Сначала ее захлестнула волна радости, оттого что сестра жива, хотя она и не вполне поверила этому. Потом, когда новость дошла до ее сознания, у нее появилась мысль, от которой она, к стыду своему, никак не могла отделаться. Ведь если Пола жива, то Хьюго отнюдь не свободен. Не только юридически, но и эмоционально. Салли с болью в сердце вынуждена была признать, что, как бы ни близки они стали с Хьюго, она никогда не сможет соперничать с Полой. Никто никогда не предпочел бы ее Поле. И уж, конечно, Хьюго, обожавший Полу, никогда не оставит ее ради Салли. У нее и сейчас мороз пробежал по коже, как и тогда, когда ее мечты на глазах обращались в пепел, и она, ненавидя себя за эгоизм, ничего не могла с этим поделать.
– Салли? – голос Гарриет снова вернул ее к действительности. – Что ты имеешь в виду? Мама была ранена во время взрыва, и ее выхаживали монахини?
– Не ранена, нет. Об этом ничего не говорилось.
– В таком случае, почему она оказалась в этом приюте? И почему никто не знал, что она там? Это было… сколько времени тогда прошло со дня взрыва? Несколько месяцев? Монахини наверняка сообщили обо всем властям.
– По-видимому, не сообщили. Они не знали, кто она такая.
– Но сообщение о взрыве, наверное, можно было прочитать во всех газетах?
– У них не было газет. Это очень маленький островок, оторванный от цивилизации, и они совсем не общаются с внешним миром.
Гарриет недоверчиво покачала головой:
– Если мама была жива и не ранена, то почему она не рассказала им, кто она? Почему сама не подала весточки о себе?
Салли некоторое время молчала. По ее лицу проскользнула тень, и она сжала руки, лежавшие на коленях. Потом посмотрела Гарриет прямо в глаза.
– Она не была ранена и не была больна в общепринятом смысле этого слова. Боюсь, что тебе придется узнать горькую правду дело в том, что у твоей матери была тяжелая форма психического расстройства.
Гарриет онемела от ужаса.
– Что ты сказала?
Салли нервно сглотнула, избавляясь от комка в горле. Ее глаза теперь светились сочувствием, смешанным со стыдом и смятением.
– Извини, но это правда. За некоторое время до случившегося у нее уже появились первые симптомы болезни, но никому и в голову не приходило, что все это так серьезно. Она уходила в себя, страдала паранойей, часто погружалась в депрессию – я сама наблюдала это, когда приезжала навестить их года за два до случившегося, – и Хьюго какое-то время был очень обеспокоен ее состоянием. Но ты ведь знаешь, как это бывает – каждый продолжал надеяться, что ошибся. Сейчас, оглядываясь назад, я отчетливо вижу, что у нее тогда уже была начальная стадия шизофрении. Если бы ей помогли в то время, – кто знает? – все могло бы быть по-другому. Но когда она бросила твоего отца и уехала в Италию с Грегом, произошло нечто, ускорившее развитие болезни. К тому времени, как монахини написали письмо, она уже была безнадежно больна и ей уже ничто не могло помочь, хотя для лечения было сделано все возможное. Она полностью ушла в свой собственный мир – и даже забыла, кто она такая.
– Я не понимаю. – Почти каталептическое оцепенение, вызванное пережитым потрясением, прошло, и Гарриет охватила дрожь. – Если мама не помнила, кто она такая, то как они смогли сообщить об этом папе? И как она оказалась на этом острове? Она отплыла на яхте с Грегом Мартином на глазах у множества людей!
– Возможно, всю правду никому никогда не удастся узнать, – сказала Салли. – Об этом мог бы рассказать только Грег, если ему это известно. А я знаю лишь то, что рассказала сестра Мария-Тереза: какие-то рыбаки нашли Полу в корабельной шлюпке, полузахлебнувшуюся и потерявшую рассудок от ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129