Да, если дело дойдет до этого, то лучше уж я действительно убью ее…»
Его охватила дрожь – отчасти от холода, отчасти от сильного возбуждения, – и больше не доверяя себе, он поднялся с кровати, тихо выскользнул за дверь и вернулся в свою комнату. Но заснуть не смог. Уже рассвело, настал день, а он все лежал, одолеваемый сомнением и страхом, словно нахлынувшими на него из ящика Пандоры, который он, не подумав, открыл.
«Каким же глупцом я был, – думал он, – глупцом и мечтателем! Я верил, что смогу удержать «снежную королеву» в ее башне из слоновой кости. Довольно романтики! Довольно любви, такой сильной, что она ослепляет человека и лишает его разума, заставляя закрывать глаза на неопровержимые факты». С невероятной скорость пелена спадала с его глаз. Наконец-то вынужденный посмотреть правде в глаза, которую он до сих пор предпочитал не видеть, Хьюго понял, что уже ничто и никогда не будет так, как было раньше.
* * *
Пола страдала. Вот уже несколько недель – нет, месяцев – они с Грегом не виделись, и в самые тяжелые минуты она с ужасом думала, что они никогда больше не будут вместе.
Думать об этом было невыносимо. Эта мысль, как нечто ужасное, висела над ней, подобно огромной черной туче, омрачая все ее думы и мечты. Ей не хотелось есть – пища казалась ей несвежей, и желудок отказывался ее принимать; она не могла поддерживать разговор, потому что ее голова была постоянно занята ее личной мучительной проблемой. Неужели Грег покинул ее навсегда? Видит Бог, он заставлял ее страдать и раньше, однако всегда возвращался к ней. Но такого еще никогда не было. Даже будучи в Нью-Йорке, он не звонил, а когда однажды пришел к Хьюго, то вел себя так, будто она его ничуть не интересует. Пола тщетно прождала его всю весну и начало лета. Она понимала, что Хьюго подозревает неладное с той самой ночи, когда он застал ее бродящей по дому, но у нее не хватало сил что-либо предпринять.
Ничто не имело для нее значения, важно было одно – снова быть с Грегом, заниматься с ним любовью, если можно так назвать каждое их сумасшедшее совокупление.
Настал июнь – целых шесть долгих месяцев прошло без него! Может быть, у него есть другая? Почему бы нет? В нью-йоркском обществе Грег был по-прежнему порхающим мотыльком, но ведь он подолгу бывал за границей. К тому же вполне вероятно, что свою новую любовь он так же держит в тайне, как и их связь. Но если бы это было так, она бы узнала об этом, – думала Пола. Если бы Грег вел себя с кем-нибудь так же, как с ней, она бы первая заметила это. Она учуяла бы эту жестокую небрежность где угодно.
В тот год волна летней жары накатилась на город рано. В доме Хьюго благодаря кондиционерам атмосфера в комнатах была вполне сносной, тогда как снаружи листья на деревьях покрылись пылью, а над серым асфальтом улиц дрожало горячее марево.
В офисах атмосфера тоже накалилась, но погода тут была ни при чем. Имя Грега Мартина произносилось тут и там в сочетании с такими хлесткими словами, как шарлатан, обманщик и мошенник, и инвесторы, вложившие деньги в его проекты, начали терять терпение.
В конце концов Хьюго, обеспокоенный слухами, решил срочно поговорить с Грегом. Беззаботное отношение Грега ко всему происходящему не только не рассеяло опасения Хьюго, но и заставило его убедиться, надвигается нечто ужасное.
– Бог знает, чего добивается Грег, – сказал Хьюго Поле как-то за ужином. Он вовсе не собирался обсуждать с ней свои финансовые проблемы, потому что знал, что она не пожелала бы его выслушать и могла бы снова впасть в свое отрешенное состояние, но охваченный беспокойством, он не мог не заговорить об этом. К его удивлению, Пола ответила ему, как будто ее это действительно интересовало:
– Грег? Почему ты считаешь, что он чего-то добивается?
Хьюго покачал головой.
– Не знаю. Но если слухи обоснованны, мы можем оказаться в большой беде, Пола. Может рухнуть все, что я создал.
– Почему?
– Да потому, дорогая, что Грег дал мне денег на создание собственного дела. А теперь я начинаю размышлять о том, откуда взялись эти деньги. Дело принадлежит мне – слава Богу, Грег и я так и не стали партнерами официально, – поэтому, я полагаю, моей фирме опасность не грозит. Но если деньги, которые он вложил в нее принадлежат его клиенту, то я, возможно, буду вынужден в самом спешном порядке раздобыть, ни много, ни мало, несколько тысяч долларов. Мы можем разориться, Пола.
– А Грег? – Глаза у нее блестели, взгляд стал жестким.
– Не знаю, дорогая, говорю тебе честно, не знаю. Но самое невероятное заключается в том, что он, поверишь ли, завтра отправляется отдыхать! Говорит, что запланировал отпуск несколько недель назад и не собирается его отменять из-за какой-то дурацкой паники на Уолл-стрит.
И вдруг Пола оживилась.
– Куда он уезжает? – напряженно спросила она.
– В Италию, конечно, как всегда. Подумай только, он просто улетает, как будто ничего не случилось.
Пола ничего не сказала, но у нее участилось дыхание, потому что она вдруг вспомнила состоявшийся однажды разговор с Грегом. Тогда только что обанкротился один известный нью-йоркский бизнесмен, и, лежа в постели с Грегом в его роскошной квартире, Пола спросила: «А что бы сделал ты, Грег, если бы тебе пришлось потерять все?»
Он засмеялся, проведя пальцем по ее маленькой груди.
– Не беспокойся, я не обанкрочусь.
– Как ты можешь говорить это с такой уверенностью? – настаивала она. – Банкротами часто становятся те, от кого этого меньше всего ожидают.
– Что правда, то правда. Но я предусмотрел выход из любой самой неожиданной ситуации. Поверь, нищета мне не грозит.
– Но как ты сможешь обезопасить себя от этого? Он пробежал пальцами вверх между ее грудями, по шее и подбородку и постучал по носу.
– А это уж мое дело, кара миа. Но кое-что скажу: я не собираюсь оставаться здесь и терпеть унижения. О нет! Подамся в другие края, туда, где можно снова разбогатеть.
Тогда при этих словах она шутливо укусила его за палец, который уже прогуливался по ее губам, и когда началась любовная игра, Пола полностью забыла об этом разговоре. А теперь вдруг он всплыл в ее памяти да так отчетливо, что она вздрогнула, поняв то, о чем не хотела бы знать.
Грег попал в беду и Грег бежит – в этом она была уверена. Отпуск был лишь предлогом для того, чтобы беспрепятственно покинуть страну. А потом он возьмет деньги там, где их припрятал, – она была уверена и в этом – и на несколько лет ляжет на дно. Он всегда предвидел, что нечто подобное может случиться, и хорошо подготовился. Она чуть не рассмеялась, думая о том, как он всех обвел вокруг пальца, если бы, к своему ужасу, не поняла: все это означает, что она его наверняка никогда больше не увидит.
– Послушай, дорогая, мне сейчас надо уйти, – сказал Хьюго, когда они закончили ужин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Его охватила дрожь – отчасти от холода, отчасти от сильного возбуждения, – и больше не доверяя себе, он поднялся с кровати, тихо выскользнул за дверь и вернулся в свою комнату. Но заснуть не смог. Уже рассвело, настал день, а он все лежал, одолеваемый сомнением и страхом, словно нахлынувшими на него из ящика Пандоры, который он, не подумав, открыл.
«Каким же глупцом я был, – думал он, – глупцом и мечтателем! Я верил, что смогу удержать «снежную королеву» в ее башне из слоновой кости. Довольно романтики! Довольно любви, такой сильной, что она ослепляет человека и лишает его разума, заставляя закрывать глаза на неопровержимые факты». С невероятной скорость пелена спадала с его глаз. Наконец-то вынужденный посмотреть правде в глаза, которую он до сих пор предпочитал не видеть, Хьюго понял, что уже ничто и никогда не будет так, как было раньше.
* * *
Пола страдала. Вот уже несколько недель – нет, месяцев – они с Грегом не виделись, и в самые тяжелые минуты она с ужасом думала, что они никогда больше не будут вместе.
Думать об этом было невыносимо. Эта мысль, как нечто ужасное, висела над ней, подобно огромной черной туче, омрачая все ее думы и мечты. Ей не хотелось есть – пища казалась ей несвежей, и желудок отказывался ее принимать; она не могла поддерживать разговор, потому что ее голова была постоянно занята ее личной мучительной проблемой. Неужели Грег покинул ее навсегда? Видит Бог, он заставлял ее страдать и раньше, однако всегда возвращался к ней. Но такого еще никогда не было. Даже будучи в Нью-Йорке, он не звонил, а когда однажды пришел к Хьюго, то вел себя так, будто она его ничуть не интересует. Пола тщетно прождала его всю весну и начало лета. Она понимала, что Хьюго подозревает неладное с той самой ночи, когда он застал ее бродящей по дому, но у нее не хватало сил что-либо предпринять.
Ничто не имело для нее значения, важно было одно – снова быть с Грегом, заниматься с ним любовью, если можно так назвать каждое их сумасшедшее совокупление.
Настал июнь – целых шесть долгих месяцев прошло без него! Может быть, у него есть другая? Почему бы нет? В нью-йоркском обществе Грег был по-прежнему порхающим мотыльком, но ведь он подолгу бывал за границей. К тому же вполне вероятно, что свою новую любовь он так же держит в тайне, как и их связь. Но если бы это было так, она бы узнала об этом, – думала Пола. Если бы Грег вел себя с кем-нибудь так же, как с ней, она бы первая заметила это. Она учуяла бы эту жестокую небрежность где угодно.
В тот год волна летней жары накатилась на город рано. В доме Хьюго благодаря кондиционерам атмосфера в комнатах была вполне сносной, тогда как снаружи листья на деревьях покрылись пылью, а над серым асфальтом улиц дрожало горячее марево.
В офисах атмосфера тоже накалилась, но погода тут была ни при чем. Имя Грега Мартина произносилось тут и там в сочетании с такими хлесткими словами, как шарлатан, обманщик и мошенник, и инвесторы, вложившие деньги в его проекты, начали терять терпение.
В конце концов Хьюго, обеспокоенный слухами, решил срочно поговорить с Грегом. Беззаботное отношение Грега ко всему происходящему не только не рассеяло опасения Хьюго, но и заставило его убедиться, надвигается нечто ужасное.
– Бог знает, чего добивается Грег, – сказал Хьюго Поле как-то за ужином. Он вовсе не собирался обсуждать с ней свои финансовые проблемы, потому что знал, что она не пожелала бы его выслушать и могла бы снова впасть в свое отрешенное состояние, но охваченный беспокойством, он не мог не заговорить об этом. К его удивлению, Пола ответила ему, как будто ее это действительно интересовало:
– Грег? Почему ты считаешь, что он чего-то добивается?
Хьюго покачал головой.
– Не знаю. Но если слухи обоснованны, мы можем оказаться в большой беде, Пола. Может рухнуть все, что я создал.
– Почему?
– Да потому, дорогая, что Грег дал мне денег на создание собственного дела. А теперь я начинаю размышлять о том, откуда взялись эти деньги. Дело принадлежит мне – слава Богу, Грег и я так и не стали партнерами официально, – поэтому, я полагаю, моей фирме опасность не грозит. Но если деньги, которые он вложил в нее принадлежат его клиенту, то я, возможно, буду вынужден в самом спешном порядке раздобыть, ни много, ни мало, несколько тысяч долларов. Мы можем разориться, Пола.
– А Грег? – Глаза у нее блестели, взгляд стал жестким.
– Не знаю, дорогая, говорю тебе честно, не знаю. Но самое невероятное заключается в том, что он, поверишь ли, завтра отправляется отдыхать! Говорит, что запланировал отпуск несколько недель назад и не собирается его отменять из-за какой-то дурацкой паники на Уолл-стрит.
И вдруг Пола оживилась.
– Куда он уезжает? – напряженно спросила она.
– В Италию, конечно, как всегда. Подумай только, он просто улетает, как будто ничего не случилось.
Пола ничего не сказала, но у нее участилось дыхание, потому что она вдруг вспомнила состоявшийся однажды разговор с Грегом. Тогда только что обанкротился один известный нью-йоркский бизнесмен, и, лежа в постели с Грегом в его роскошной квартире, Пола спросила: «А что бы сделал ты, Грег, если бы тебе пришлось потерять все?»
Он засмеялся, проведя пальцем по ее маленькой груди.
– Не беспокойся, я не обанкрочусь.
– Как ты можешь говорить это с такой уверенностью? – настаивала она. – Банкротами часто становятся те, от кого этого меньше всего ожидают.
– Что правда, то правда. Но я предусмотрел выход из любой самой неожиданной ситуации. Поверь, нищета мне не грозит.
– Но как ты сможешь обезопасить себя от этого? Он пробежал пальцами вверх между ее грудями, по шее и подбородку и постучал по носу.
– А это уж мое дело, кара миа. Но кое-что скажу: я не собираюсь оставаться здесь и терпеть унижения. О нет! Подамся в другие края, туда, где можно снова разбогатеть.
Тогда при этих словах она шутливо укусила его за палец, который уже прогуливался по ее губам, и когда началась любовная игра, Пола полностью забыла об этом разговоре. А теперь вдруг он всплыл в ее памяти да так отчетливо, что она вздрогнула, поняв то, о чем не хотела бы знать.
Грег попал в беду и Грег бежит – в этом она была уверена. Отпуск был лишь предлогом для того, чтобы беспрепятственно покинуть страну. А потом он возьмет деньги там, где их припрятал, – она была уверена и в этом – и на несколько лет ляжет на дно. Он всегда предвидел, что нечто подобное может случиться, и хорошо подготовился. Она чуть не рассмеялась, думая о том, как он всех обвел вокруг пальца, если бы, к своему ужасу, не поняла: все это означает, что она его наверняка никогда больше не увидит.
– Послушай, дорогая, мне сейчас надо уйти, – сказал Хьюго, когда они закончили ужин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129