Убил его мэр.
— Потому что больше некому, — вставил Шаховский в рассказ Глеба.
— Короче, толку от них, как от козла молока, — закончил Спозаранник. — А теперь расскажите, как вы умудрились не взять распечатку у милиционеров. Как вы смогли провалить задание?
— Может быть, ты завтра сам попробуешь? — предложила ему Горностаева.
— И попробую, — ответил мини-шеф. — Покажу вам, как надо работать. Но, если серьезно, то надо что-то придумывать.
— Мы уже придумали, — сказал я.
И рассказал ему о нашем знакомстве с опером и об его экстравагантном предложении. Единственное, в чем я соврал, было описание объекта атаки. Вместо страшной девушки с кривыми ногами я поведал им о белокурой красавице с параметрами 90-60-90. А потом встал вопрос, кто из нас именно пойдет на задание.
— Нас трое, — сказал Шаховский. — Значит, надо кинуть жребий, но если кто-нибудь из вас откажется сам, то я возражать не буду.
— Мне нельзя, я женатый, серьезный человек, — отказался Спозаранник.
— Я тоже тебе уступаю, — согласился я.
Но тут произошло то, чего никто из нас никак не ожидал. Молчавшая до этого момента Горностаева вскочила на ноги и гневно заявила:
— Это в вас говорит мужской шовинизм! Мы одна команда и занимаемся одним делом! У нас равные права! И каждый из нас имеет право участвовать во всех операциях без исключения. Я требую, чтобы этот вопрос был решен общим жребием и чтобы я в нем тоже участвовала!
— Бред какой-то! — только и сказали мы хором.
— А что же ты с ней делать будешь, если выиграешь, а? — усмехаясь, поинтересовался Шах.
— Что надо! Это вас не касается, главное, чтобы она распечатку нам достала, — ответила Горностаева.
Затем мы долго спорили с ней, но она была непреклонна. В конце концов мы решили, что если она так хочет, то пусть будет жребий. Свернули трубочками три чистых бумажки и четвертую с написанным на ней словом «подвиг». Потом засунули их в бейсболку Шаха и стали по очереди тянуть. Хозяин головного убора пытал судьбу первым. Но ему не повезло.
Я был вторым. Результат тот же — нулевой. Два оставшихся участника смотрели друг на друга. Нас с Шахом начал понемногу разбирать смех, ситуация была довольно комической. Валька с героическим видом запустила руку в шапку, вытащила бумажку и начала ее медленно разворачивать. Мы давились от смеха, а Спозаранник с надеждой следил за ее действиями.
Нет! Горностаева тоже вытащила пустышку. Глеб растерянно на нас посмотрел и полез в шапку. На что он надеялся — непонятно.
— Ребята, выручайте! — взмолился Спозаранник. — Нельзя мне.
— Как в беду попал — сразу «выручайте», раньше только и слышали от тебя одни гадости и проповеди, — сказал Шах. — Но мы старое не помним. Я могу пойти вместо тебя, но не бескорыстно.
— А что ты хочешь?
— Уничтожь объяснительную Каширина.
— Это запросто.
Глеб достал «мои показания» и, глядя на нас, а не на бумагу, порвал ее на мелкие клочки, которые сжег в пепельнице.

8
Утром я проснулся от стука в дверь.
Очень хотелось еще поваляться в постели, но за дверью послышался голос:
— Эй, хорош спать! Открывай, давай!
Это был Шах. Что-то рановато он заявился… Я почему-то думал, что он будет до утра работать с «источником информации».
— Ты что так рано? — спросил я.
— Слушай, Родька, это такая женщина, просто огонь! Я вообще сегодня не спал ни минуты, представляешь?
— Я-то, может, и представляю, только мне-то что? Ты лучше скажи — насчет распечаток договорился?
— Каких еще распечаток? — совершенно искренне удивился Шах.
— Ни фига себе! Ты что? Тебя зачем на задание посылали? Командировочные деньги выделяли?
— Ах, распечатки… Ну да, типа договорился. Я утром сюда пошел, а она на работу отправилась. Я ей номер своего сотового дал, она, как все выяснит, отзвонится мне. Ладно, пойду к змею Егорычу докладываться. Кстати, я с ней на сегодня насчет подруги договорился. Говорит, есть какая-то Юлька, педиатром вкалывает, так вот она тоже погулять хочет. Так что готовься на вечер.
— Не надо мне никаких подруг! Спать хочу! — отказался я.
— Да? — удивился Шах. — Ну тогда я пошел…
Шах меня покинул, и я отправился в ванную. Все-таки Витька настоящий человек, про друзей не забывает. Юльку вон подгоняет…
А еще через час Спозаранник пригласил всех к себе в номер на «летучку».
Я пришел последним, так как пытался погладить рубашку взятым у горничной утюгом. Получилось плохо — утюг-пенсионер вообще не хотел нагреваться.
— Нас постигла неудача! — объявил Глеб. — И одна диверсия.
— Невеста с распечатками кинула? — догадался я.
— И да, и нет, — ответил Шах. — Она согласна их взять, но не может — прокуратура все заблокировала, поставила под особый контроль. Так что надо искать другие способы.
— Можно пойти к Трубочистову в приемную и там что-нибудь посмотреть, — предложила Валя.
— А что там смотреть? Там же менты все вверх дном перетрясли, — возразил Шах, — и вообще, у этих, местных, депутатов приемные-то в принципе существуют?
— Существуют! — заявил Спозаранник. — Надо идти туда и там смотреть.
Короче говоря, надо что-то делать, а то мы просто время теряем и Шаховского на общественные деньги поим и развлекаем.
— Минуточку! — возмущенно вскочил на ноги Шах. — Я не по своей воле! Сами же меня послали, и, между прочим, это ты, Глеб, должен был идти, а я тебя выручил!
Пожертвовал своим добрым именем и здоровьем…
— Ладно, я пошутил. В конце концов, это не твоя вина, что ничего из нашей затеи не получилось. Но отработать этот вариант было необходимо. А теперь, господин Шаховский, берите Каширина и звоните в местный ЗакС, узнавайте где было логово нашего депутата. Ведь где-то же это лежбище должно быть! А теперь про диверсию в отношении нас.
— Ого! — вырвалось у меня.
— Не ого, а очень серьезно. Пока меня не было в номере, кто-то его вскрыл и украл наше командировочное удостоверение. Враг думает, что он этим помешает нам работать, но он заблуждается.
Мы и без него можем, удостоверения-то у нас есть. Просто будьте теперь осторожнее — по всей видимости, за нами следят.

9
Все оказалось очень просто. В секретариате нам назвали адрес, и мы с Шахом направились туда. Офис Трубочистова находился рядом с магазином, торгующим запчастями для автомобилей. Но это нас никак не интересовало — свободная страна, имеем офисы «где хочем».
Встретила нас помощница депутата.
Узнав, что мы из Питера и приехали специально, чтобы написать большую статью о пропавшем борце с коррупцией, она разрыдалась. А потом начались рассказы о героическом слуге народа, не пощадившем живота своего в борьбе с беспределом.
— А почему вы о нем говорите в прошедшем времени? — удивились мы. — Ведь нет же никаких указаний на то, что он мертв.
— Вы что, тоже считаете, что это самопохищение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58