– Может, это и к лучшему. Детство закончилось в один день: как отрезало…
– Но ты ведь не станешь поступать так со своим ребенком? – сказал Майкл.
– Конечно, нет! – воскликнула она. Потом тихо прибавила: – Я хочу жить так, чтобы никому не причинять боли. Надеюсь, я не буду глуха к переживаниям моего ребенка. Детство и без того такое короткое. Часто оно обрывается внезапно… Нет, я не хочу, чтобы это случилось.
Глядя на Данику, Майкл почувствовал, что его душа наполнилась одновременно жалостью и любовью. Ему было грустно, когда он думал о том, чего она была лишена, и любил за то, что вопреки всему она выросла хорошим человеком. Он мог только мечтать о том, чтобы у его собственного ребенка была такая мать, как Даника.
Как и обещал, Блейк приехал в субботу утром. И, конечно, привез гору деловых бумаг – тоже, как обещал. Так что, когда в воскресенье днем он уезжал обратно, Даника спрашивала себя, стоило ли ей настаивать на его приезде. Они едва сказали друг другу несколько слов – на самые общие темы. Большую часть времени они провели, занимаясь каждый своим делом.
Неудивительно, что охлаждение в их отношениях на этот раз особенно удручало Данику. Впервые она начала сравнивать… «Но так нельзя, – упрекала она себя. – Все-таки Блейк – мой муж. А Майкл – друг…» Увы, она ничего не могла с собой поделать и – сравнивала. Разница была разительная. И чем больше она об этом думала, тем безотраднее становилось у нее на душе.
Впрочем, с Майклом она забывала о своих горестях. Когда в среду днем он снова позвонил ей, настроение у нее было из рук вон. Накануне они долго катались вместе на велосипедах, и Даника думала, что сегодня Майкл засядет за работу.
– Ты можешь выйти, Даника? – спросил он.
– Конечно. У тебя все в порядке?
– Все прекрасно. Просто я хочу тебя кое с кем познакомить.
– Правда, а с кем?!
– Приходи и увидишь.
Снова Майкл интриговал, а она не имела ничего против маленьких тайн. К тому же настроение было подходящее – ей так хотелось избавиться от одиночества!
Хорошо, что он ее предупредил. Она надела брюки и свитер. Слегка подрумянила щеки, подкрасила глаза и взбила волосы. Обувшись в сандалии, вышла из дома.
Майкл ждал ее на своей веранде. Рядом с ним стояла женщина. На ней была юбка ниже колен из тонкого хлопка, которую нещадно трепал ветер, блузка навыпуск и ветровка. На голове у нее была легкая косынка, из-под которой выбивались темные волосы. Она была очень женственна, и что-то неуловимо знакомое увидела Даника в ее лице. Она была такая же стройная, как и Майкл.
Майкл сбежал навстречу Данике и за руку повел ее к веранде. Даника улыбалась, с интересом разглядывая женщину.
– Даника, – начал Майкл, – я хочу тебя познакомить с…
– С Присциллой, – закончила она за него и широко улыбнулась его сестре. – Вы совсем не похожи на двойняшек, но все же что-то неуловимое есть, – сказала Даника, протягивая руку.
Такой же волевой подбородок, сильные губы и заразительная улыбка.
Чилла Бьюкенен энергично пожала руку Даники.
– Вижу, на вас стоило посмотреть, – сказала она. – Обычно я старалась уклониться, когда он собирался познакомить меня со своими подругами. Он такой пылкий…
Не зная, как реагировать на эти слова, Даника метнула на Майкла осуждающий взгляд. Но Майкл, судя по всему, ничуть не смутился и весело сказал:
– Чилла, это Даника Линдсей, моя соседка.
– Ну конечно, – медленно проговорила Чилла, – она живет там – за пляжем. Что ж, Даника, рада с вами познакомиться. Я приехала утром, и с тех пор Майкл места себе не находил, хотя и не признавался, в чем дело. Я уже начала думать, что разгадки придется ждать до вечера…
– Да уж, какие там тайны, – спокойно сказала Даника. – Он вообще склонен ко всему таинственному.
– Ему надо было стать мистическим писателем, а не историческим, – заметила Чилла.
– В истории тоже есть мистика, – возразил Майкл. – Нужно писать о ней с этой точки зрения, потому что…
– Да-да, ты уже много раз говорил мне об этом: история полна загадок. Но по мне, лучше уж бы ты работал в газете. Нет ничего более интригующего и загадочного, чем газетный репортаж. Вынюхивать, выслеживать и так далее…
– Ты говоришь так, словно ты работаешь ищейкой, – беззлобно сказал Майкл. – Прошу, садитесь! Даника, выпьешь лимонада?
Даника покачала головой.
– Я выпью, Майкл, – сказала Чилла, усаживаясь на веранде в плетеное кресло и кладя ногу на ногу. – Только, пожалуйста, сообрази чего-нибудь покрепче.
Майкл бросил на сестру суровый взгляд и исчез.
– Он хороший брат, – сказала Чилла. – И мне действительно хотелось бы, чтобы он работал в газете. Тогда бы мы могли видеться чаще…
Даника опустилась в кресло рядом.
– Он не говорил, что вы приедете.
– Он и не знал об этом, – сказала Чилла, играя кончиками косынки и внимательно посматривая на Данику. – Вчера вечером я обнаружила, что все гостиницы в городе переполнены из-за наплыва делегатов съезда. А здесь – благодать: тихо, спокойно. Я решила этим воспользоваться. Потом мне придется вернуться в Сент-Луис и снова окунуться в этот бедлам.
– Глядя на вас, не скажешь, что вы делаете политические репортажи, – осторожно заметила Даника.
– Главным образом, я занимаюсь всяческими расследованиями. Но когда на носу выборы, каждый так или иначе оказывается в это втянут. Впрочем, я не жалею. Дело увлекательное.
– Неужели в Сан-Франциско тоже столпотворение? Я думала, что там предвыборная кампания Пикарда проходит спокойно, без суеты.
– Смотря, с чем сравнивать. Пикарду приходится соответствовать. Грядут изрядные баталии. Часть делегатов стоит за коренные изменения в платформе. Они требуют, чтобы президент пересмотрел политику в области экономики и внешней торговли.
Что-что, а это Даника могла понять. Блейк и ее отец тоже поддерживали Джейсона Клейвлинга по той же причине, хотя отличия их программы от президентской были значительные.
– Надеюсь, они не зайдут слишком далеко, – сказала Даника.
– Нет, конечно… А вот и мое питье!
Она взяла из рук Майкла высокий бокал. Майкл предложил второй бокал Данике на тот случай, если она передумала. Но она снова покачала головой, и он поставил бокал на стол. Усевшись в кресло напротив, он поинтересовался:
– О чем беседа? Надеюсь, не о политике?
– О ней самой, – покаялась Чилла. Но только для того, чтобы перебить брата.
– Должен тебя предупредить, в политике Даника кое-что смыслит, – поспешно сказал Майкл.
Он хотел предостеречь сестру от того, чтобы она не болтала лишнего. У нее был острый язычок. Ее политические воззрения были ему хорошо известны и волновали мало, но он опасался, как бы она не задела своими высказываниями Данику.
– Ее отец – Уильям Маршалл, – добавил Майкл.
Чилла поперхнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Но ты ведь не станешь поступать так со своим ребенком? – сказал Майкл.
– Конечно, нет! – воскликнула она. Потом тихо прибавила: – Я хочу жить так, чтобы никому не причинять боли. Надеюсь, я не буду глуха к переживаниям моего ребенка. Детство и без того такое короткое. Часто оно обрывается внезапно… Нет, я не хочу, чтобы это случилось.
Глядя на Данику, Майкл почувствовал, что его душа наполнилась одновременно жалостью и любовью. Ему было грустно, когда он думал о том, чего она была лишена, и любил за то, что вопреки всему она выросла хорошим человеком. Он мог только мечтать о том, чтобы у его собственного ребенка была такая мать, как Даника.
Как и обещал, Блейк приехал в субботу утром. И, конечно, привез гору деловых бумаг – тоже, как обещал. Так что, когда в воскресенье днем он уезжал обратно, Даника спрашивала себя, стоило ли ей настаивать на его приезде. Они едва сказали друг другу несколько слов – на самые общие темы. Большую часть времени они провели, занимаясь каждый своим делом.
Неудивительно, что охлаждение в их отношениях на этот раз особенно удручало Данику. Впервые она начала сравнивать… «Но так нельзя, – упрекала она себя. – Все-таки Блейк – мой муж. А Майкл – друг…» Увы, она ничего не могла с собой поделать и – сравнивала. Разница была разительная. И чем больше она об этом думала, тем безотраднее становилось у нее на душе.
Впрочем, с Майклом она забывала о своих горестях. Когда в среду днем он снова позвонил ей, настроение у нее было из рук вон. Накануне они долго катались вместе на велосипедах, и Даника думала, что сегодня Майкл засядет за работу.
– Ты можешь выйти, Даника? – спросил он.
– Конечно. У тебя все в порядке?
– Все прекрасно. Просто я хочу тебя кое с кем познакомить.
– Правда, а с кем?!
– Приходи и увидишь.
Снова Майкл интриговал, а она не имела ничего против маленьких тайн. К тому же настроение было подходящее – ей так хотелось избавиться от одиночества!
Хорошо, что он ее предупредил. Она надела брюки и свитер. Слегка подрумянила щеки, подкрасила глаза и взбила волосы. Обувшись в сандалии, вышла из дома.
Майкл ждал ее на своей веранде. Рядом с ним стояла женщина. На ней была юбка ниже колен из тонкого хлопка, которую нещадно трепал ветер, блузка навыпуск и ветровка. На голове у нее была легкая косынка, из-под которой выбивались темные волосы. Она была очень женственна, и что-то неуловимо знакомое увидела Даника в ее лице. Она была такая же стройная, как и Майкл.
Майкл сбежал навстречу Данике и за руку повел ее к веранде. Даника улыбалась, с интересом разглядывая женщину.
– Даника, – начал Майкл, – я хочу тебя познакомить с…
– С Присциллой, – закончила она за него и широко улыбнулась его сестре. – Вы совсем не похожи на двойняшек, но все же что-то неуловимое есть, – сказала Даника, протягивая руку.
Такой же волевой подбородок, сильные губы и заразительная улыбка.
Чилла Бьюкенен энергично пожала руку Даники.
– Вижу, на вас стоило посмотреть, – сказала она. – Обычно я старалась уклониться, когда он собирался познакомить меня со своими подругами. Он такой пылкий…
Не зная, как реагировать на эти слова, Даника метнула на Майкла осуждающий взгляд. Но Майкл, судя по всему, ничуть не смутился и весело сказал:
– Чилла, это Даника Линдсей, моя соседка.
– Ну конечно, – медленно проговорила Чилла, – она живет там – за пляжем. Что ж, Даника, рада с вами познакомиться. Я приехала утром, и с тех пор Майкл места себе не находил, хотя и не признавался, в чем дело. Я уже начала думать, что разгадки придется ждать до вечера…
– Да уж, какие там тайны, – спокойно сказала Даника. – Он вообще склонен ко всему таинственному.
– Ему надо было стать мистическим писателем, а не историческим, – заметила Чилла.
– В истории тоже есть мистика, – возразил Майкл. – Нужно писать о ней с этой точки зрения, потому что…
– Да-да, ты уже много раз говорил мне об этом: история полна загадок. Но по мне, лучше уж бы ты работал в газете. Нет ничего более интригующего и загадочного, чем газетный репортаж. Вынюхивать, выслеживать и так далее…
– Ты говоришь так, словно ты работаешь ищейкой, – беззлобно сказал Майкл. – Прошу, садитесь! Даника, выпьешь лимонада?
Даника покачала головой.
– Я выпью, Майкл, – сказала Чилла, усаживаясь на веранде в плетеное кресло и кладя ногу на ногу. – Только, пожалуйста, сообрази чего-нибудь покрепче.
Майкл бросил на сестру суровый взгляд и исчез.
– Он хороший брат, – сказала Чилла. – И мне действительно хотелось бы, чтобы он работал в газете. Тогда бы мы могли видеться чаще…
Даника опустилась в кресло рядом.
– Он не говорил, что вы приедете.
– Он и не знал об этом, – сказала Чилла, играя кончиками косынки и внимательно посматривая на Данику. – Вчера вечером я обнаружила, что все гостиницы в городе переполнены из-за наплыва делегатов съезда. А здесь – благодать: тихо, спокойно. Я решила этим воспользоваться. Потом мне придется вернуться в Сент-Луис и снова окунуться в этот бедлам.
– Глядя на вас, не скажешь, что вы делаете политические репортажи, – осторожно заметила Даника.
– Главным образом, я занимаюсь всяческими расследованиями. Но когда на носу выборы, каждый так или иначе оказывается в это втянут. Впрочем, я не жалею. Дело увлекательное.
– Неужели в Сан-Франциско тоже столпотворение? Я думала, что там предвыборная кампания Пикарда проходит спокойно, без суеты.
– Смотря, с чем сравнивать. Пикарду приходится соответствовать. Грядут изрядные баталии. Часть делегатов стоит за коренные изменения в платформе. Они требуют, чтобы президент пересмотрел политику в области экономики и внешней торговли.
Что-что, а это Даника могла понять. Блейк и ее отец тоже поддерживали Джейсона Клейвлинга по той же причине, хотя отличия их программы от президентской были значительные.
– Надеюсь, они не зайдут слишком далеко, – сказала Даника.
– Нет, конечно… А вот и мое питье!
Она взяла из рук Майкла высокий бокал. Майкл предложил второй бокал Данике на тот случай, если она передумала. Но она снова покачала головой, и он поставил бокал на стол. Усевшись в кресло напротив, он поинтересовался:
– О чем беседа? Надеюсь, не о политике?
– О ней самой, – покаялась Чилла. Но только для того, чтобы перебить брата.
– Должен тебя предупредить, в политике Даника кое-что смыслит, – поспешно сказал Майкл.
Он хотел предостеречь сестру от того, чтобы она не болтала лишнего. У нее был острый язычок. Ее политические воззрения были ему хорошо известны и волновали мало, но он опасался, как бы она не задела своими высказываниями Данику.
– Ее отец – Уильям Маршалл, – добавил Майкл.
Чилла поперхнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99