– Надеюсь.
Не могла же она сказать матери, что проблема была и заключалась в Блейке: он либо уезжал по делам, оставляя ее одну дома, либо возвращался с работы усталым и раздраженным. К сожалению, отношения Даники и Элинор никогда не были доверительными. Данике и в голову не приходило рассказывать своей матери свои детские секреты. Да и сама Элинор никогда не пыталась сделать их отношения более теплыми.
Даника попыталась сменить тему.
– Что касается политической карьеры Блейка, – сказала она, – я бы с удовольствием отправилась с ним в Мэн. Кстати, тебе нужно посмотреть наш дом. Это прелесть что такое!
И Даника оживленно начала рассказывать матери о хлопотах по устройству загородного дома. По крайней мере, это была относительно безопасная тема. Правда, и на этот раз мать нашла, к чему придраться.
– Мне не нравится, что ты ездишь туда одна, – решительно заявила она.
– В следующий раз я поеду туда с Блейком, – заверила ее Даника. – Во всяком случае, он мне обещал. Если, конечно, теперь он не будет занят целиком предвыборной кампанией Клейвлинга…
– Конечно, теперь он будет очень занят… Но разве это причина, чтобы ездить одной?
– В этом нет ничего страшного, мама. Каких-то полтора часа.
– За полтора часа на твоем автомобильчике вполне можно угодить в аварию. Если Блейк не сможет ездить с тобой, тебя должен отвозить Маркус.
– Господи, да зачем ему торчать там без дела столько времени?! Ведь я буду занята домом…
– Ничего, подождет! Это же его работа. Заодно и он там осмотрится. Все равно ему придется переехать туда с женой.
– Нет, они туда не поедут, – решительно возразила Даника. Мать изумленно подняла брови. – Я хочу, чтобы этот дом был только мой и Блейка, – объяснила дочь. – Это будет наше загородное гнездо. Мы не будем там принимать гостей и обойдемся без прислуги.
– А кто будет вам готовить? Ты об этом подумала?
– Я же умею готовить, мама!
– Знаю, знаю. Но не лучше, если будет готовить миссис Хэнна?
Даника нахмурилась. Она и так всегда уступала матери и шла на попятную. Теперь она твердо решила настоять на своем.
– Нет. Хэнна будет присматривать за квартирой в Бостоне, пока мы с Блейком будем в Мэне. К тому же мне совсем не помешает поучиться хозяйничать. Отцу там очень понравится. Ведь вы приедете к нам, правда?
– Мне кажется, нам там будет скучно… Ты же знаешь, отец просто не умеет бездельничать.
– Мама, вам там будет хорошо!
– Ладно, – вздохнула мать, – мы приедем. Но мне бы хотелось, чтобы ты не была такой упрямой. Имей в виду, мне не нравится, что ты ездишь туда одна. Изволь считаться с моим мнением, в конце концов, я – твоя мать и беспокоюсь за тебя.
– Тебя послушать, мама, так мне как будто еще шестнадцать лет.
– Знаю, что не шестнадцать. Но все-таки волнуюсь. Во всяком случае, тебе следует ездить туда на «Мерседесе». Он гораздо устойчивее, чем малолитражка.
– А мне нравится «Ауди». Мне не часто удается садиться за руль. В Бостоне ужасные дороги. По сравнению с ним, Кеннебанкпорт просто сказка. – Даника вздохнула и посмотрела в окно. – Когда выезжаешь на пустую дорогу, возникает такое потрясающее ощущение свободы! – с жаром проговорила она.
– Ты рассуждаешь так, словно тебе действительно шестнадцать лет. Правда, тогда ты не говорила о свободе так патетически. К чему бы это?
– А тебе никогда раньше не приходило в голову, что делала я в то время, когда вы с папой занимались политикой или собственной карьерой? – вдруг вопросом на вопрос ответила Даника.
– Что ты имеешь в виду? – Элинор изумленно уставилась на дочь.
– Ну, скажем, курение, алкоголь, злачные места…
– За тобой всегда был хороший присмотр, я и не думала волноваться.
– Но не каждую же минуту! Даже воспитательница не всегда знает, что происходит в спальне у девочек.
– Не думаю, что в хорошем колледже… – начала миссис Маршалл.
– Я говорю не о колледже, а о школе-интернате. До того, как я отправилась учиться в колледж, могло много чего произойти…
– Но, Даника, о чем ты говоришь! Тебе тогда было только тринадцать лет.
– Тем не менее я уже прекрасно во всем разбиралась. Некоторые девушки приносили в спальню разные запрещенные вещи. Причем за этим никто из персонала не следил. Вот видишь, мама, – раздраженно заключила Даника, – тебе бы следовало лучше знать о том, что происходит на самом деле.
– Да, но… – медленно покачала головой Элинор, – надеюсь, ты не делала ничего такого…
Вот так всегда. Даника улыбнулась.
– Ну конечно. Я же была трусихой.
– Трусихой? Нет-нет, дорогая, я думаю это не так. Просто ты всегда предъявляла к себе высокие требования.
– Это папа предъявлял ко мне высокие требования. Так будет точнее. Я была так наивна, что если бы решилась на что-то, то меня бы сразу поймали. А если бы меня застали за чем-то неблаговидным, отец никогда бы мне этого не простил. – Ее улыбка померкла. – Ужасно прискорбно, что я бросила теннис. Я знаю, он ужасно расстроился тогда, но никогда ни словом об этом не обмолвился.
– Он до сих пор старается посещать все турниры. Ты же знаешь, что он обожает теннис. Конечно, он больше не мечтает о том, чтобы ты была среди чемпионов. Делать нечего, он смирился с тем, что есть.
Даника вяло поковыряла вилкой в салате из крабов.
– Жаль, что у меня ничего не получилось. Если бы я добилась успеха, вот бы он мною гордился!
– А ты и правда об этом жалеешь?
– Что касается самого тенниса, то не особенно. Я вовсе не из тех, кто мечтает везде быть первым. К тому же, как говорится, что было, то прошло. Может быть, в этом я похожа на отца. Я смирилась с тем, что никогда не буду блистать на Уимблдоне… Смешно вспоминать об этом десять лет спустя.
«Не столько странно, – добавила она про себя, – сколько грустно». Многие вещи она не решалась обсуждать с матерью. Элинор Маршалл всегда была в первую очередь женой, а уж потом матерью. В отношениях с дочерью она всегда стояла на позициях «дорогого Уильяма».
– Кстати, – продолжала Элинор, – твоя подруга, участвуя в чемпионате Вирджинии Слимз, неплохо заработала.
– Откуда ты знаешь? – встрепенулась Даника.
– Отец читал в газете об этой… Как бишь ее?
– Аарон Кригстайн.
– Ну да… Она буквально зубами вырвала последнюю победу. Наверное, она истощена не только психически, но и физически. – Элинор приподняла брови. – Пока она здесь, может быть, вам с ней встретиться на корте? – поинтересовалась она.
– У нее, я думаю, совсем другие планы.
– Но я уверена, что она бы с радостью согласилась с тобой сыграть.
– Я не играю. Тебе это прекрасно известно.
– Гм… И напрасно! У тебя замечательно получалось, дорогая. Если тебе не суждено стать чемпионкой, это не причина, чтобы вообще бросать спорт. Дорогая, когда тебе было шестнадцать лет, ты была в пятерке лучших теннисисток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99