– Это касается гомосексуального домогательства, – проговорил он наконец.
Чилла даже не шевельнулась. Она перебирала в памяти случаи, о которых когда-либо слышала. На слуху была пара имен высокопоставленных лиц. Но незнакомец назвал, по крайней мере, три круга в высших сферах, а значит, были и другие имена…
Итак, гомосексуальное домогательство.
– Я вся внимание, – как можно равнодушнее сказала Чилла.
Он нервно затеребил лацкан пиджака, а потом сунул руки в карманы.
– Некоторые высокопоставленные чиновники, например, пригрели под своим крылышком подчиненных, которые ровным счетом ничего не делают.
– Что ж, – сказала Чилла, – бюрократия есть бюрократия. Без балласта не обойтись.
– Но так не должно быть! – запальчиво воскликнул незнакомец. – Многие из нас хотели бы проявить себя на службе, но начальники продвигают только любимчиков.
Чилла заметила, что он раздражен. Возможно, им движет обида?
– Вам кажется, что вас обошли по службе? – как можно доброжелательнее спросила она.
Он начал что-то говорить, но его голос был едва слышен:
– В том-то и дело, что достойные люди обойдены по службе. Со многими поступили нехорошо… Налогоплательщики даже не подозревают, что они оплачивают содержание не чиновников, а бездельников и извращенцев, которые используют свое служебное положение для того, чтобы…
– Вы испытывали на себе подобные домогательства?
– Совершенно верно.
– Можете сказать что-либо конкретное?
Мужчина замялся.
– Мне нужны подробности, Робин, – настаивала Чилла. – Я уже говорила вам об этом.
– Я обозначил тему, – возразил он.
– Только в самых общих чертах, – сказала она. – Объясните мне, что вы хотите конкретно от меня?
– Я хочу, чтобы вы разоблачили этих людей.
– Но я не могу иметь дело с безымянными личностями, тем более когда дело касается высокопоставленных лиц. Мне нужны имена, даты, места, документальные подтверждения… Вам они известны, мне – нет.
Чилла пристально смотрела на собеседника. Он нахмурился и сжал губы.
– Поймите, – продолжала она, – это обычное дело. К нам приходят люди, делятся с нами своей информацией, мы ее проверяем, а потом публикуем. Уверяю вас, ваша анонимность не будет раскрыта! – Чилла догадывалась, что перед ней не просто обиженный тип – обычно именно эти люди и дают журналистам такую информацию. Вот если бы он потерял работу или был понижен в должности, тогда у него был бы повод для мести. Здесь было нечто другое. Нечто очень личное. Что именно – ей и надо было выяснить. – Но почему вы обратились именно ко мне? И зачем вам предавать это гласности?
Он отвернулся.
– Потому что это нехорошо.
– Но почему это вас так задевает? – не унималась Чилла. – Вы лишились работы?
– Нет-нет, работа у меня есть.
– А где вы работаете?
Она не подала виду, что узнала в нем того человека, что разговаривал с ней на дипломатическом приеме.
– Это к делу не относится.
– Нет, относится. Иначе я не могу вам доверять.
– Это не имеет значения, – упрямо повторил он.
– Тогда я могу предположить, что вы «голубой» и просто хотите отомстить вашему партнеру, – неожиданно заявила она.
Ей нечего было терять.
Он как будто оживился.
– Вы можете предполагать все, что вам угодно, – сказал он. – Дело не в моей личности.
– Но вы, а не кто-нибудь другой вытащили меня сюда, черт возьми!
Она специально старалась его задеть. На крайний случай у нее был припасен особый аргумент, о котором говорил Джеффри. Она назовет его трепачом.
– Так вы напишете об этой истории? – поинтересовался он, делая шаг назад.
– Я бы написала, но вы так ничего мне и не рассказали. Давайте, мистер Робин. Выкладывайте что-нибудь посущественнее или давайте попрощаемся. Не собираюсь вас уговаривать.
Он покачал головой и зашагал прочь. Потом вдруг остановился и, обернувшись, пробормотал:
– Вам что-нибудь известно о том, что на Ближнем Востоке к нашим дипломатам намеренно подсылают «голубых»?
– Что вы имеете в виду?
– А вам известно, что один из членов президентской команды состоит в связи с человеком, который представляет интересы определенного лобби?
– О ком идет речь?
Но Робин только покачал головой и быстро пошел прочь. Когда Чилла его окликнула, он лишь ускорил шаг. Не прошло и минуты, как она снова была одна на пустынной автостоянке. У нее опустились руки.
– Но мне нужно знать еще хоть что-нибудь! – выкрикнула она в ночь. – Мне нужны факты!
Но ответа не было. Оставалось надеяться, что Робин успел услышать ее возглас.
Сенатор Уильям Маршалл решительным шагом шел по коридору министерства торговли. В приемной он назвал секретарше Блейка свое имя.
– Он меня ждет, – добавил сенатор.
Если б его воля, Уильям Маршалл ни за что бы не стал искать этой встречи с зятем. Несколько недель он не решался на разговор, хотя они не раз виделись на приемах. Впрочем, вокруг было много посторонних, и возможности для откровенного разговора не представлялось.
– Билл!
В дверях кабинета показался Блейк и пригласил сенатора войти.
Они обменялись рукопожатием, а затем уединились в кабинете Блейка.
– Меня удивил твой звонок, – сказал Блейк. – Все в порядке?
Уильям опустился в глубокое кресло.
– Я бы не сказал. Поэтому я и пришел поговорить с тобой.
Блейк уселся в свое вращающееся кресло и наморщил лоб.
– А что такое?
– Мне надо поговорить с тобой о Данике. Когда ты с ней в последний раз виделся?
Блейк натужно улыбнулся.
– Она приезжала в прошлом месяце. И еще мы оба видели ее на приеме у Уэйнера.
– И с тех пор ты с ней не виделся?
– Она очень занята работой на радио. Для нее это прекрасная возможность проявить себя. Ты так не считаешь?
Уильям пропустил вопрос мимо ушей.
– Какие у вас планы на лето? Собираетесь отдохнуть вместе? – поинтересовался он.
Блейк насторожился.
– Не думаю, – проговорил он. – Обычно лето Даника проводит в Мэне.
– Хорошо бы, чтобы и ты был там.
Но Блейка такая перспектива явно не прельщала.
– Это еще почему? – спросил он.
Уильям задумчиво молчал. Он уже начал сомневаться, стоило ли заводить с Блейком этот разговор. Но обратной дороги не было. Он пытался запугать Майкла, но Майкл напугал его еще больше и по-прежнему встречался с Даникой. Что же касается Даники, то она его явно избегала, и Уильям так и не решился показать ей фотографии. К тому же он догадывался, что этим он вряд ли чего-нибудь добьется. Уильяму Маршаллу было неприятно сознавать свое бессилие, а в этом случае он, похоже, был бессилен.
– А потому, – зло проговорил он, – что, по-моему, ее отношения с этим Бьюкененом зашли слишком далеко! Если ты ничего не предпримешь, чтобы это пресечь, нам обоим не поздоровится. Тебе известно, что они встречаются?
Блейк хранил невозмутимый вид, а слова подбирал весьма тщательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99