Рендол не обладал силой Крафта, он рассчитывал на традиционные методы уничтожения. В его руке блеснул металл.
"Замри. Замри.. - Мысленно приказала ему Полина. И время остановилось. Чернел у стены костюм Писецкого, замер в бледной руке Рендола наведенный на девушку автоматический пистолет, затаилось в её груди сердце...
В комнате контрольной службы, разделенной с Кладовой стеклянной стеной, находились двое. Крошечное помещение предназначалось для охранника, контролирующего ситуацию за пультом. Стекло просматривалось лишь в одну сторону и для людей в Кладовой выглядело обычной панелью из нержавейки. В последнее время здесь обычно таился Мальцев, тестировавший работающтх с комьпьютером на предмет благонадежности. Он никогда не видел экрана дисплея, но мог безпрепядственно вглядываться в лицо объекта.
На рассвете, подкупивший заранее охрану Глеб проник в помещение контрольной
службы. Вскоре к нему присоединился Мальцев. Не сговариваясь, они решили перехватить инициативу. Писецкий и Полина будут заперты в этой крохотной комнате, пока пока Глеб и Вова не проделают необходимую работу не переведут деньги Комитета на личный швейцарсекий счет. Затем они скроются на заранее подготовленные позиции. Поглощенный предстояцей аферой Мальцев не усомнился в порядочности соучастника, оставившего, якобы, для него в ячейке камеры хранения необходимые документы.
Заговорщики поджидали Писецкого, предполагая использовать нокаут и
клейкую ленту для его нейтрализации.
- А девку надо сильно огреть по затылку. - Инструктировал Володя. Если
она не вырубится, могут быть крупные неприятности. По большому счету, её лучше сразу убрать. Черт знает, что она сумеет "разглядеть", когда придет в себя, может,
твой новый адресок. Или мое скромное заграничное место жительства. Вот эта штуковина подойдет? - Мальцев извлек из ящика с инструментом топор. Когда окошко фискальное в Кладовую прорубали, натащили орудий труда. Здесь и дрель имеется.
- Оставь. Я сам. - Сквозь зубы процедил Глеб. Он так ещё и не принял
окончательного решения, на какую сторону встанет. Ночью решил однозначно: миллиардов Комитета не стоит ни одна женщина, а тем более какой-то там липовый оздоровительный фонд. "Посторонись, Ина. - Уговаривал не её - себя
Глеб. - Тебе достаточно денег Россо. Уймись, детка, не лезь в мужские игры." Он был готов оттолкнуть её от кормушки, но убивать...
В начале восьмого в коридоре послышались шаги. Незнакомый мужчина миновал
безприпядственно посты охраны, проник в Кладовую, устроился в кресле
и включил компьютер. Вскоре появился одетый как для банкета Писецкий и
скромно встал у стены. Так скорбно и покорно возвышаются в почетном
карауле товарищи у гроба погибшего. Наступила неестественная, томительная тишина. Сарыче и Мальцев переглянулись. По ужасу, застывшему в глазах ясновидящего, Глеб понял, что в у компьютера орудует сам "ревизор", причем, производит операции прямо противоположные их собственным намерениям. У него мелькнула здравая мысль - немедля бежать, покинуть эту комнату, эти места, края. Возможно, он сделал бы это, не появись в Кладовой Полина. Она вступила с ревизором в дискуссию на английском языке и не дрогнула при виде нацеленной на неё пушки, лишь окаменела, как в заколдованном царстве. Да они там все оцепенели, словно замороженные. Человек у пульта не торопился стрелять. Он заговорил тихо, едва выплевывая слова неподвижныи губами. Грабители не шелохнулись, боясь перевести дух...
- Я убью тебя здесь, в подвале. Это не уничтожение противника, это
показателтьный расстрел в назидание тем, кто осмелится стать на моем
пути. - Рендол, вещавший как во сне, медленно оживал, словно одержимый духом зла. - Вилли Уорка постигла печальная участь, "кливлендский отшельние "был
опечален. Сейчас он получит ещё один подарок... - Ревизор снова зашелся смехом, отодвигаясь от пульта. - Ты полагала, что я не способен "уговаривать"? Смелее, крошка, иди сюда. Выйди на связь со своим патроном и сообщи, как обстоят дела. Я не пртивник прощальных сцен. Крики, вопли, мольбы - как раз то, что надо.
- А мне нравиться иное: радость, жизнь, свет. Тот, кто подарил человечеству добро, сострадание, любовь, сильнее. Он сильнее тебя, нечисть! - Полина ощутила, как усиливающий её энергию генератор, начал вибрировать. Во взгляде Рендола появилось удивление, потом растерянность. Тело обмякло, из руки выскользнул и упал на бетонный пол пистолет.
- Займись делом, Рендол. Набери цифры, которые мысленно продиктую я. А
теперь соверши простейшую операцию - перевод денежной массы из одной
точки - в другую. Из твоего кармана, куда ты поторопился спрятать счета
Комитета - в мой.
Рендол подчинился, бесприкословно выполняя приказ. Возвышаясь над "ревизором", Полина кронтролировала его действия. - Вот и отлично. Могу заверить, все средства попадут в фонд Поля Лефтера, о котором тебе известно. Профессору удалось спастись. Теперь его изобретение, сделанное в лаборатории Крафта, будет работать на благо человечества. - Полина усмехнулась: - Впервые в жизни мне прятно произносить высокие слова. Для нечисти - это плевок в лицо.
- Ну нет! - Прилипший к стене Писецкий следил за происходящим на экране и вдруг сорвался с места, мастерским приемом профессионала сбил с ног девушку, подхватил валявшийся пистолет. Раздалась короткая очередь тело "ревизора", прошитое пунктирами дыр, застыло в кресле.
- До чего все болтливые, блин! Интеллигенция! - Он пнул ногой Полину:
Вставай, сучка. И живо возвращай деньги.
- Держа пушку у виска девушки, он заставил её подняться и поттолкнул к
пульту, шуранув ногой кресло с трупом. - Не оборачивайся, смотри на
дисплей! Я разгадал твои штучки. Диктую:производим обратную операцию. С
твоего счета - на мой.
В затылок Полины уперся холодный металл, она не могла повернуться, чтобы
направить на Писецкого луч генератора. Мозг пронизывала оглушительная
боль и заволакивал туман.
- Стреляйте. Я не сделаю этого. - Прошептала Полина. - Вы потеряли
награбленное. Комитет - всего лишь шайка нищих ублюдков.
- Раздался грохот, звон разбитого стекла, взвыла сигнализация. В глазах
почернело. Бетонный пол с лужей крови устремился к лицу. Это было последнее, что видела Полина, проваливаясь в черноту.
Солнце поднялось над кустами орешника. Лучи проникали в открытое окно
сквозь густую листву августовского сада. обласкав желтые соцветия
"золотых шаров", поиграв на боках пузатой стеклянной вазы, в которой
стояли празднично-яркие флоксы. Лучи подкрались к подушке, согрели щеку.
Полина улыбнулась и открыла глаза.
- Добро утро! - сидящая в кресле у кровати женщина отложила журнал. Я
Вера Самойловна, помните?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
"Замри. Замри.. - Мысленно приказала ему Полина. И время остановилось. Чернел у стены костюм Писецкого, замер в бледной руке Рендола наведенный на девушку автоматический пистолет, затаилось в её груди сердце...
В комнате контрольной службы, разделенной с Кладовой стеклянной стеной, находились двое. Крошечное помещение предназначалось для охранника, контролирующего ситуацию за пультом. Стекло просматривалось лишь в одну сторону и для людей в Кладовой выглядело обычной панелью из нержавейки. В последнее время здесь обычно таился Мальцев, тестировавший работающтх с комьпьютером на предмет благонадежности. Он никогда не видел экрана дисплея, но мог безпрепядственно вглядываться в лицо объекта.
На рассвете, подкупивший заранее охрану Глеб проник в помещение контрольной
службы. Вскоре к нему присоединился Мальцев. Не сговариваясь, они решили перехватить инициативу. Писецкий и Полина будут заперты в этой крохотной комнате, пока пока Глеб и Вова не проделают необходимую работу не переведут деньги Комитета на личный швейцарсекий счет. Затем они скроются на заранее подготовленные позиции. Поглощенный предстояцей аферой Мальцев не усомнился в порядочности соучастника, оставившего, якобы, для него в ячейке камеры хранения необходимые документы.
Заговорщики поджидали Писецкого, предполагая использовать нокаут и
клейкую ленту для его нейтрализации.
- А девку надо сильно огреть по затылку. - Инструктировал Володя. Если
она не вырубится, могут быть крупные неприятности. По большому счету, её лучше сразу убрать. Черт знает, что она сумеет "разглядеть", когда придет в себя, может,
твой новый адресок. Или мое скромное заграничное место жительства. Вот эта штуковина подойдет? - Мальцев извлек из ящика с инструментом топор. Когда окошко фискальное в Кладовую прорубали, натащили орудий труда. Здесь и дрель имеется.
- Оставь. Я сам. - Сквозь зубы процедил Глеб. Он так ещё и не принял
окончательного решения, на какую сторону встанет. Ночью решил однозначно: миллиардов Комитета не стоит ни одна женщина, а тем более какой-то там липовый оздоровительный фонд. "Посторонись, Ина. - Уговаривал не её - себя
Глеб. - Тебе достаточно денег Россо. Уймись, детка, не лезь в мужские игры." Он был готов оттолкнуть её от кормушки, но убивать...
В начале восьмого в коридоре послышались шаги. Незнакомый мужчина миновал
безприпядственно посты охраны, проник в Кладовую, устроился в кресле
и включил компьютер. Вскоре появился одетый как для банкета Писецкий и
скромно встал у стены. Так скорбно и покорно возвышаются в почетном
карауле товарищи у гроба погибшего. Наступила неестественная, томительная тишина. Сарыче и Мальцев переглянулись. По ужасу, застывшему в глазах ясновидящего, Глеб понял, что в у компьютера орудует сам "ревизор", причем, производит операции прямо противоположные их собственным намерениям. У него мелькнула здравая мысль - немедля бежать, покинуть эту комнату, эти места, края. Возможно, он сделал бы это, не появись в Кладовой Полина. Она вступила с ревизором в дискуссию на английском языке и не дрогнула при виде нацеленной на неё пушки, лишь окаменела, как в заколдованном царстве. Да они там все оцепенели, словно замороженные. Человек у пульта не торопился стрелять. Он заговорил тихо, едва выплевывая слова неподвижныи губами. Грабители не шелохнулись, боясь перевести дух...
- Я убью тебя здесь, в подвале. Это не уничтожение противника, это
показателтьный расстрел в назидание тем, кто осмелится стать на моем
пути. - Рендол, вещавший как во сне, медленно оживал, словно одержимый духом зла. - Вилли Уорка постигла печальная участь, "кливлендский отшельние "был
опечален. Сейчас он получит ещё один подарок... - Ревизор снова зашелся смехом, отодвигаясь от пульта. - Ты полагала, что я не способен "уговаривать"? Смелее, крошка, иди сюда. Выйди на связь со своим патроном и сообщи, как обстоят дела. Я не пртивник прощальных сцен. Крики, вопли, мольбы - как раз то, что надо.
- А мне нравиться иное: радость, жизнь, свет. Тот, кто подарил человечеству добро, сострадание, любовь, сильнее. Он сильнее тебя, нечисть! - Полина ощутила, как усиливающий её энергию генератор, начал вибрировать. Во взгляде Рендола появилось удивление, потом растерянность. Тело обмякло, из руки выскользнул и упал на бетонный пол пистолет.
- Займись делом, Рендол. Набери цифры, которые мысленно продиктую я. А
теперь соверши простейшую операцию - перевод денежной массы из одной
точки - в другую. Из твоего кармана, куда ты поторопился спрятать счета
Комитета - в мой.
Рендол подчинился, бесприкословно выполняя приказ. Возвышаясь над "ревизором", Полина кронтролировала его действия. - Вот и отлично. Могу заверить, все средства попадут в фонд Поля Лефтера, о котором тебе известно. Профессору удалось спастись. Теперь его изобретение, сделанное в лаборатории Крафта, будет работать на благо человечества. - Полина усмехнулась: - Впервые в жизни мне прятно произносить высокие слова. Для нечисти - это плевок в лицо.
- Ну нет! - Прилипший к стене Писецкий следил за происходящим на экране и вдруг сорвался с места, мастерским приемом профессионала сбил с ног девушку, подхватил валявшийся пистолет. Раздалась короткая очередь тело "ревизора", прошитое пунктирами дыр, застыло в кресле.
- До чего все болтливые, блин! Интеллигенция! - Он пнул ногой Полину:
Вставай, сучка. И живо возвращай деньги.
- Держа пушку у виска девушки, он заставил её подняться и поттолкнул к
пульту, шуранув ногой кресло с трупом. - Не оборачивайся, смотри на
дисплей! Я разгадал твои штучки. Диктую:производим обратную операцию. С
твоего счета - на мой.
В затылок Полины уперся холодный металл, она не могла повернуться, чтобы
направить на Писецкого луч генератора. Мозг пронизывала оглушительная
боль и заволакивал туман.
- Стреляйте. Я не сделаю этого. - Прошептала Полина. - Вы потеряли
награбленное. Комитет - всего лишь шайка нищих ублюдков.
- Раздался грохот, звон разбитого стекла, взвыла сигнализация. В глазах
почернело. Бетонный пол с лужей крови устремился к лицу. Это было последнее, что видела Полина, проваливаясь в черноту.
Солнце поднялось над кустами орешника. Лучи проникали в открытое окно
сквозь густую листву августовского сада. обласкав желтые соцветия
"золотых шаров", поиграв на боках пузатой стеклянной вазы, в которой
стояли празднично-яркие флоксы. Лучи подкрались к подушке, согрели щеку.
Полина улыбнулась и открыла глаза.
- Добро утро! - сидящая в кресле у кровати женщина отложила журнал. Я
Вера Самойловна, помните?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115