- Правил нет. Есть индивидуальный подход. Вот сама сценарий и сочиняй. Только смотри, Инка, не тяни. И, к тому же, подналяг на самосовершенствование. Аэробика, сауна, массаж - это раскрепощает женщину... В конце концов, борьбу свою японскую вспомни. О-очень способствует. - Алла игриво подмигнула.
Полина приняла советы к сведению, стараясь не выглядеть синим чулком и букой. Но приближался Новый год, а в её отношениях с Глебом мало что изменилось. Правда, он часто разъезжал по командировкам, а когда возвращался, зарывался в работу. Отец тоже просиживал в своем благоустроенном офисе по двенадцать часов, выглядел усталым и озабоченным. Полину в дела он не посвящал, да она и не рвалась. Интерес к бизнесу явно не пробуждался. Зато хорошо пошли занятия в автоклубе. На семейном совете было решено приобрести машину, водить которую предстояло Полине.
Глава 7
Новогодние празднества всегда что-то обещают. Даже если сто раз дал себе слово провести вечер в семейном кругу, посмотреть телевизор и с легким сердцем залечь спать, даже если убедил себя, что ждать сюрприза бессмысленно и унизительно, все равно ждешь. До Нового года оставалось полтора дня, и сердце Полины трепетало от каждого звонка. В "Ониксе" царила напряженная рабочая атмосфера. За гармошкой жалюзи падал снег, звонили телефоны, урчали факсы, тихо гудел компьютер. На столе Риты лежали бумаги журналы, справочники, бланки. Она смотрела в окно и ждала.
Тридцатого, на исходе рабочего дня, Полина подняла трубку селектора и услышала Его голос:
- Как у тебя со временем? У меня полный завал. Только что стало очевидно, что раскидать все дела в этом году все равно не удастся... Ни черта не соображаю. Может, хлебнем кислорода?
И вот они оказались в "форде" Глеба, удаляясь от центра Москвы. Полина ничего не спрашивала, искоса поглядывая на профиль, в котором преобладали сегодня жесткие, решительные линии. Она тихо порадовалась, что надела новое пальто-накидку цвета индиго, от которого её глаза светились сапфиром. И волосы, оказывается, очень кстати вымыла новым шампунем с серебристым оттенком. Они развивались в потоке воздуха легкими паутинками, окружая лицо лунным свечением.
- Не возражаешь, если махнем за город? Хочется среди елок постоять. Задрать лицо к небу и ни о чем не думать.
- Прекрасная идея. Стоит попробовать.
Глеб свернул на окружную. Шеренги ярких фонарей освещали синие, уже совсем ночные сумерки. Кое-где возле спальных районов белели заснеженные перелески, насквозь просвеченные огнями домов.
- Что ты думаешь обо мне? - коротко спросил Глеб.
- Только хорошее, - кляня себя за уклончивость, ответила Полина. Вместо того, чтобы взахлеб живописать, как восхищает её работоспособность директора, в какой трепет приводит деловая хватка, как волнует близость и сколько несбывшихся надежд дарит каждая встреча, она снова предпочла отмалчиваться.
- Я зануда, фанатик, забитый, как мой компьютер всякой цифровой дребеденью. Только с виду хлыщ, а на самом деле - шпана. Хорошим манерам меня обучала девяностолетняя дворянка, выпускница Смольного. Два раза в неделю я ходил к ней на занятия. Потом я обнаружил свою глухую необразованность. Классическая музыка, литература, живопись для меня непаханная целина. Кое-что нахватался по верхам, память цепкая. А копни поглубже - темнота! Я стихов не знаю. В школе не учил, теперь нет времени. Я даже не смотрю видак и не в курсе, как сейчас принято объясняться с женщиной. Ну, если речь идет о серьезных чувствах, а женщина чрезвычайно воспитанная...
Полине надо было положить голову на его плечо или погладить затылок, но она сжалась, сдерживая участившееся дыхание.
- У тебя, вероятно, была большая любовь. Но этот парень оказался недостаточно сильным,чтобы удержать её. А ты не умеешь приспосабливаться, ненавидишь компромиссы. Скажи прямо: что во мне тебя не устраивает? - Глеб говорил медленно и строго, словно обсуждал пункты солидного контракта Полина почувствовала - настал самый ответственный момент. Она набрала полную грудь воздуха, затаилась, слыша, как колотится в висках сердце, и зажмурилась.
- Я давно люблю тебя, - с облегчением выдохнула девушка. И расплакалась от жалости к себе. Сейчас он начнет её успокаивать, а потом станет избегать. Дружбы уже не вернешь.
Глеб резко затормозил у обочины. Крепко сжав плечи Полины, развернул к себе и поцеловал. Не братским и не прощальным поцелуем. Они целовались долго, позабыв обо всем на свете, пока припаркованный сзади трайлер нервно не засигналил.
Глеб сказал:
- Я истосковался по тебе. Всякое перепробовал, но оказалось - нужна именно ты.
Полине хотелось возразить, что нельзя утверждать ничего подобного после первого поцелуя и довольно прохладных "разговорных" встреч. Но она почувствовала то, что нельзя изобразить - мужчину, обнимавшего её, охватила страсть.
Ни о чем не договариваясь, они понеслись по кольцу налево, к тому самому Чертаново, где снимал квартиру Глеб. Поплутав в переулках, вышли у двенадцатиэтажной блочной башни, поднялись в обшарпанном вонючем лифте. Звякнув ключами, Глеб резко распахнул дверь. Они прижались друг к другу прямо в тесной передней, торопливо освобождаясь от шарфов, перчаток, каких-то замков, пуговиц. С кружащейся головой Полина пятилась в комнату, подчиняясь напору стиснувшего её мужчины, и рухнула на широкую тахту...
Через час Глеб принес ей телефон:
- Звони отцу, предупреди, что Новый год будешь встречать со мной. Мы ведь не хотим идти в гости?
- Мы хотим остаться здесь. - Не отрывая от Глеба восхищенных глаз, Полина взяла трубку. Ее опасения оказались напрасными, их близость с Глебом совсем не была похожа на воровской флирт или случайное сближение сослуживцев. Он был нетерпелив и торжественно-нежен.
- Тебе не кажется, что мы неплохая пара, а? - После долгого молчания, вдумчивого осмотра стен, тарелочек, чашек, спросил Глеб. Они завтракали в последний день уходящего года. За окном сыпал снег, урчала кофеварка, распространяя аромат уютной семейной трапезы. Полина поминутно запахивала на груди махровый полосатый халат Глеба, он же восседал за пластиковым столиком в пестрых бермудах и синей футболке.
- У меня скверный характер. Я слишком серьезно ко всему отношусь. Не умею забывать, прощать... И при этом очень гордая. - Полина косо взглянула на мужчину, с которым хотела душа в душу прожить всю свою жизнь. Об этом, наверно, и следовало бы сказать. Но она улыбнулась, - Мне кажется, вы здорово придумали, разделив фирмы и сделав меня полноправным акционером. В качестве секретарши я бы не смогла так распоясаться.
- А у меня - жадность. Не могу упустить редкую вещь. - Глеб хмыкнул. И страсть делать сюрпризы распоясавшимся акционеркам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115