- Теперь ещё бок болит и половина волос вылезла - ты у меня в большом долгу, Виктория!
- Кстати, - Виктория развернулась к водительнице правой щекой. Видишь, синяк? Это на память о московском метро! Меня чуть не убили, приняв за тебя, сестренка!
Девушки посмотрели друг на друга и расхохотались - даже увечья располагались у них строго симметрично, в зеркальном отражении. Мимо пронесся, гневно сигналя, огромный автобус, чуть не задевший вылетевший на осевую линию автомобиль Антонии.
- Ладно, будет о чем поболтать за обедом. Я все приготовила дома - не идти же нам с тобой в ресторан! Сенсации пока не нужны. Тем более, ты должна взглянуть на свое фамильное "поместье", - Виктория Меньшова-Грави, добавила она с усмешкой.
Попав в этот дом, Виктория осматривалась, как в музее, припоминая произошедшие здесь знаменательные эпизоды. Неужели сюда забрел в конце двадцатых годов Шура Зуев в своей облинявшей белогвардейской шинели? Здесь прошел короткий, невероятный роман юной Алисы и красавца Филиппа. В этих стенах нашел друзей начинающий бизнесмен Остин Браун, захаживающий к Александре Сергеевне и устраивавший праздники для детворы, среди которой блистала его будущая жена... А Йохим Динстлер? Вот тут, в дверях, поправляя очки стоял он в то давнишнее, фантастическое Рождество... Так просто и абсолютно невероятно.
Два дня назад на старенькой подмосковной даче мать показала ей место в саду между кустами разросшейся сирени.
- А вот здесь мы с Лешей ставили "манеж" для тебя. Ты выбрасывала из него игрушки и пыталась жевать траву.
Виктория уставилась на памятное место, сраженная непонятными ей чувствами - "Это так просто, что я даже не могу осознать всей значительности", - сказала она матери.
И вот теперь так же оторопело рассматривала она старый французский дом, хранящий тени ушедших памятных дней, событий, которые, как ни странно, имели, оказывается, прямое отношение к ней, никому здесь тогда неведомой, толкущейся в деревянном манеже крюковского сада.
- Потом, потом все рассмотришь! А сейчас - за стол! Мне не терпится услышать о твоих приключениях. Ну и развлеклись мы, Тори! даже смеяться не могу - бок болит. - Антония сама раскладывала в тарелки магазинные салаты, поскольку специально отпустила прислугу. - Артур проговорился, что ты неравнодушна к крабам. Тогда это все необходимо съесть тебе. Симпатизирующая мне хозяйка местной закусочной изготовила специально для "гостей", поскольку для меня придерживает вот этот паштет из сырого филе!
- Узнаю, в Парме меня специально накормили чем-то подобным, помогая "войти в образ" А. Б. И знаешь, это было не самое страшное.
- Тори, а ведь я, сидя со своим животом под крылом матушки Стефании, одинокая, заброшенная, думала, что ты та веселишься на всю катушку приемы, презентации, полеты с магами... А ещё все эти жужжания прессы "Ура, мисс Браун! Да здравствует А. Б.!" Каково?
- Бедная "железная маска"! Зато я чувствовала себе камикадзе каждый раз, выходя за дверь своего гостиничного номера... Да и в номере... Тони, ведь я даже не знала, как открывается флакончик с шампунем!
- Ха, зубами! И вообще - это дело дизайнеров. Нам-то, потребителям, совсем не обязательно вникать. Только плати и качай права! Вызывай главного администратора и - в разборки. Он сам откроет, да ещё вымоет тебя с большим удовольствием.
- Вот этого я как раз и не умела делать. Но ничего, постепенно дошла, благодаря тебе... Но а ты, затворница, хитрее всех оказалась: такой парень по лужайкам бегает! И прямо ко мне на шею: "Мамочка!" Он нас упорно путает. Умерла бы от зависти, если бы не свои конкретные перспективы, - Виктория многозначительно подмигнула.
- Потрясающе! А наш поэт не промах! - обрадовалась Тони.
- Ты тоже, дорогая моя, все успела. Знаешь, кто вытащил меня с того света? - Храбрый и прекрасный рыцарь, которого я обожаю! - заявила Виктория.
- Как это? Твой рыцарь, то есть юный Дюваль, насколько я поняла, все это время был при мне.
- Меня спасал, в полной уверенности, что борется за твою жизнь, принц Бейлим Дали Шах, он же - мой брат Максим, который думал, что я погибла пять лет назад! Примчался за Тони Браун на своем "Боинге", отстреливался от бандитов, шептал "любимая". Ох, и заморочила ты бедному мальчику голову! Я с полной серьезностью выступаю его защитником и парламентером. - И Виктория рассказала Тони продолжение московской истории, развернувшейся уже в других широтах.
- Сейчас Максиму ничего не грозит более, чем любовная горячка, завершила она свой рассказ и добавила. - Тони, подожди его, если не хочешь упустить свое счастье. Так и быть, оставим идею "двойной свадьбы". Нам с Жан-Полем придется поторопиться.
- Видишь ли, - печально вздохнула Антония, - мне нечем порадовать твоего подзащитного. Я попросту не имею права губить его жизнь. Ну будь он хотя бы графом или лордом каким-нибудь! А так - "надежда династии", "будущее Востока" - жуть какая-то! Слишком большая ответственность. К тому же... - Антония задумчиво покопалась у себя в тарелке и выдохнула признание. - А. Б. ведь не всегда, как ты понимаешь, будет такой, предстоит поменять "шкурку". Я сама уже привыкла к этой мысли и даже нахожу в ней некоторое облегчение, но... этот парень, Максим, буквально с ума сходит от моего антуража. Чуть не молится, каждую черту боготворит - портреты развесил, пленки коллекционирует... Да и сын у меня уже большой, дорогая. Это не шутка. Максим же, увы, так молод. Нет, Тори, увы, партия не складывается. Зато "двойная свадьба" не отменяется!
На следующий день "сестры" были на Острове. Остина только что выпустили под строжайший надзор жены и домашнего врача. Он применил всю силу убеждения, заверив клинический персонал, что медицинская помощь ему в ближайшее время не понадобится. Еще бы - полученное от Алисы известие означало полную победу - обе девочки, отнимая друг у друга трубку, сообщили о своем скором прибытии. "Они звонили из Лемарти и были очень веселы! Мне кажется, Остин, они подружили!" - радостно доложила Алиса - Н, тогда я уверен, что абсолютно здоров. Присылай за мной немедля, а дома подготовь все к празднику. Как же я ждал этого дня! - оживился Остин
И вот они сидели все вместе за торжественно накрытым столом, делая вид, что это всего-навсего очередная семейная трапеза. "Сестры" исподтишка переглядывались и, наконец, чуть не хором сказали: "Мы сильно провинились и требуем наказания".
- Только, пожалуйста, не волнуйся, папа, все обошлось! - предупредила встревоженный взгляд Остина Тони. - Сейчас мы по порядку изложим свои истории и вы решите, что с нами дальше делать.
Антония пыталась свести криминальные доклады к юмористическим рассказам.
- Но в начале, детка, позволь нам выразить полнейшее восхищение твоим завоеванием Америки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130