- А я - немного словак, немного немец, а ещё шотландец и фин. Гремучая смесь. Один мой дед из этих мест. Мать - словачка, загулявшая во время войны с фашистским офицериком. После русской победы инвалид вернулся к Зденке, родилась моя старшая сестра, а потом уже, в 56 - я. Сестра безумна от рождения. Я - по призванию. Мой старик был отъявленным бабником, обрюхатив пол округи, он сбежал в другие края... Вот, пожалуй, и все, что неизвестно прессе и можно знать тебе.
Здесь я один со своей тоской, причудами и мельницами. Я покажу тебе крылатую стаю - мне привезли их со всей Европы. Есть XIII, XIV век, конечно же, отреставрированные и приведенные в рабочее состояние... Пошли, я хочу посмотреть, как взметнутся под ветром эти золотые волосы. - Ингмар поднялся, галантным жестом придворного танцора приглашая к прогулке гостью.
Он хорошо знал каждую из своих питомиц - её особенности, характер, норов, ласково гладя ладонями старые камни.
- Работает, старушка, трудится, - прищурив глаза, Ингмар следил за вращением огромных лопастей и вдруг, стараясь перекричать скрип и свист ветра, спросил: "Как, по-твоему, их можно любить?"
- Их нельзя не любить, они как живые - гигантские трудолюбивые мотыльки...
- А почему ты решила помочь Антонии и называешь её сестрой? - Они сели на кучу подсохшего ароматного сена. (Ингмар подстелил Виктории край своего необъятного балахона. - "Здесь водятся маленькие кусачие жучки. У тебя слишком тонкие колготки для сельских увеселений".)
- Мы обе вышли из рук одного мастера. Тебе не надо объяснять, как?
- "Как" ты не знаешь сама. А про Пигмалиона я слышал... Жаль, не довелось встретиться, ведь я уже наметил паломничество в "Каштаны", когда догадался про тебя... Но не рассчитал время... Жаль. - Ингмар рассеянно обрывал листки с увядающего цикория.
- Ты знал? - Викторию больше всего поразило упоминание "Каштанов".
- Уж тебе-то не следует удивляться соей осведомленности... Хотя я не сумел предугадать гибель Динстлера... Он тоже был заражен тоской, как расплатой за Дар... Видишь ли, Дар - это такая штука, которая обязательно призовет к ответу: а как же ты, избранный, распорядился мной? Если у избранного есть совесть, то отчитаться он вряд ли сумеет... Но у Пигмалиона было чем крыть - ты и Антония стоите каких-то там страшных, по-видимому, жертв.
- Особого греха у Динстлера не было. Кроме того, который он считал неискупимым... Тони - его родная дочь. Если не сочтешь это бредом, считай строгой тайной.
- Значит, профессор Динстлер сделал Мечту из собственного дитя... не дурно! - восхитился Ингмар. Желтые глаза блеснули живым интересом. Он крепко взял Викторию за плечи и развернул к себе. - А ты, - ты дочь лесной феи?
- Я - внучка Остина Брауна. А все остальное - сплошное нагромождение фантастических случайностей... Еще девочкой я придумала себе волшебницу, выполняющую три моих желания... Конечно, с желаниями я все напутала. Но одно совпало - его осуществил Йохим Динстлер... Вначале я проклинала шутку судьбы и это как бы украденное лицо. А теперь... теперь я счастлива! Виктория откинулась в мягкое сено, забросив за голову руки. - Здесь и вправду невероятно торопливые облака. Они заражают своей целеустремленностью. Под таким небом - "и жить торопишься и чувствовать спешишь"... - процитировала она по-русски переиначенного Пушкина. Любимые слова часто выскальзывали из памяти сами собой, особенно, когда бояться было нечего.
- А ты торопишься перейти к делу? - хитро посмотрел Ингмар, намекая, что русский текст понял. - И ещё - вернуться к своему избраннику.
Виктория никак не могла привыкнуть к проницательности Мага и на этот раз просто не удержалась от вопроса:
- Ну скажи, скажи хоть одно, как ты угадал тогда, в Венеции, что он должен был появиться? - Виктория села, впившись в Ингмара серьезными, не терпящими уверток взглядом.
Он засмеялся и поднял руки:
- Сдаюсь! Один из самых головокружительных трюков сейчас будет разоблачен. Внимание: когда я заставил тебя летать над бальным залом во Дворце роз, пели скрипки, сыпались искры, валил, застилая глаза, дым... Ты винила во всем пиротехников? Увы. Ты сама, Мечта, была наэлектризована, как воздух перед грозой, искрилась бенгальским огнем! Для этого даже не надо было касаться тебя. А мне пришлось обнять...
Убедившись, что любопытство в глазах Виктории сменилось насмешливым разочарованием, Ингмар быстро, как репортер радионовостей, отчитался:
- Ты пылала. И немудрено - пять лет ледяного спокойствия, монашеского воздержания. Один мой дружок с кафедры философии вашего университета попробовал по моему совету занять тебя беседами о Достоевском и Эдике Лимонове, а потом пригласить на кофе. И получил решительный отпор. Узнав о невезении, ему сказали: туда не суйся, камень, лед... Между прочим, очень неплохой парень... И я понял - ты ждала. Ждала своего единственного. Кто он, Мечта, этот Дюваль?
- Он тоже немного волшебник и чудак. И замахнулся так высоко, аж голова кружится! Одержим наукой, - весело одержим.
- Хотелось бы верить, что мы с тобой не ошиблись, Мечта, - загадочно подвел итог Ингмар и вздохнул. - Ладно, так и быть, - ещё одно совершенно бесплатное приложение к разоблачению: я знаю русский с детства. Говорю совсем плохо, а почитываю основательно. До того, как пошел в маги, покопался в славянской литературе. Так что дискуссии о Булгакове, Пушкине, Достоевском и даже Довлетове можешь вести и со мной... О Дювале я узнал уже после того, как вы сбежали в Милан. Фантастический трюк вы тогда исполнили с горящей машиной - высший класс! - только для асов и дилетантов. Ну, вроде теперь все ясно? - Он явно любовался растерянностью Виктории и без всякого перехода продолжил:
- А то, что ты просишь, невозможно. Я не вернусь в шоу-бизнес. А здесь требуется мощное вооружение, детка. Ты же догадываешься, что воздушный шарик держится на веревочке. Мои маленькие чудеса требуют огромных средств, а главное - техники, команды настоящих профессионалов. Конечно, если следовать к твоей цели... Распилить красотку или выпустить голубей из статуи Свободы я могу задаром.
- Позволь и мне поколдовать? - Виктория приблизилась к Ингмару и заглянула в желтые глаза. - Я вижу, ты уже сейчас знаешь выход. И сумеешь сделать такое, что способно потрясти воображение миллионов, помнящих о чудесах лишь по детским снам... А знаешь, Маг, давным-давно в Нью-Йорке испуганная, совершенно ошарашенная своей ролью девчонка, а потом заколдованная тобой женщина была готова, совсем готова влюбиться в тебя. Ты творил невероятное, но так и не произнес самого простого заветного слова...
- Пароль нежных гимназисток романтического прошлого? Я и тогда, детка, не умел этого делать, да и после не научился. Не умею - и все тут! Ведь это как с музыкальным слухом - либо он есть, либо его нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130