Водитель, мечта всех азиатских девушек, с легким акцентом поинтересовался:
— Пардон, улица Карла Маркса, семнадцать, строение шесть?
— А вам кого? — спросила одна из местных краль. — Не Загоруйко ли?
— Так точно.
— Ой, я вам покажу! — обрадовалась Вика-Виктория. — Поехали?
— Есть! — Ник открыл дверцу. — Сажайтесь, пожалуйста.
— Спасибо! — Плюхнулась на сиденье. — Ой, здрасте! — заметила фееричную блондинку.
— Здрафствуйте, — медленно проговорила та, выщелкивая сигарету из пачки.
Автомобиль стартовал, и никто в нем не заметил, что молодые люди, оставшиеся на площади, стоят с зажженными спичками, а некоторые — с зажигалками.
На Посту № 1 происходили следующие события: отбросив вахтенный журнал, Ваня снова ползет к телефону, накручивает номер:
— Алле! Алле! Фу! Фу? Дежурный по городу! Это Пост один, Объект № 2456, дробь, черт, 249Г. Гэ, говорю. Да, у нас туточки ЧП! ЧП, говорю! Чрезвычайное, значит, происшествие… Конкретно?.. Кто-то ходит. Большой-большой. И молчит. Огромные такие болваны… Болваны, говорю!.. Что? Да не ты болван, болван!.. Я ж говорю… И не пьяный я, протрезвел давно. Вот ба-а-а… женщина, в смысле, подтвердит… Алле! Фу-фу!.. Гну!!!
— Что там? — слабым голосом спросила Любаша.
— Что-что! Сказал, дурак, что у нас вертеп.
— У нас хуже, — обреченно вздохнула женщина.
Мы живем с детской верой в милосердие. Мы рождаемся с верой в чужое совершенство и милосердие. В этом отношении наша страна разительно отличается от других стран мира, то есть я хочу сказать, чувство сострадания у нашего народца самое лучшее. Могу привести убедительные тому примеры: боевой и перспективный генерал после радикальной операции по зачистке государственной площади от экстремистских элементов чуть повредился умом и был спешно отправлен в дурдом. Там его принялись лечить. Беда больного бойца была в том, что он, словно недорезанный, орал:
— В бога, в душу, в мать, тра-та-та-тать! Во имя Царя-батюшки и святаго духа — пли-пли-пли!!!
Это раздражало вначале командование, потом товарищей по общей палате и несчастью и, наконец, милосердный плоскоклеточный медперсонал.
— Е'козел, мы сделаем из тебя полноправного члена общества, — сказали вояке, обматывая его мокрой простыней и подвешивая гусеничным коконом на растяжках.
То есть был использован самый действенный народный способ возвернуть течение мысли больного в привычное русло: когда простыня высыхает, то от жесткого, коробящегося сатина мысль тотчас же становится яснее солнечного дня.
Однако не тут-то было: простыня высохла, а генералу хоть бы хны, продолжает орать:
— Ах, е'мать-тра-та-тать! Я вас всех, ху… ху… хувинбинов, танками!.. Пли-пли-пли!!!
Крепко задумалась медицина. Санитары даже хотели потоптать ногами строптивца, так главврач выразил несогласие, был еще молод и верил в науку, приказал вломить в генеральскую плоть квадратно-гнездовым способом ядреную смесь, способную нормального человека сделать калекой на всю оставшуюся жизнь. И что же буйный фигурант в погонах? А ничего, впрочем, малость притих, перейдя на песенный речитатив:
— Широка страна моя родная!..
Пришлось главврачу прописать поющему пациенту лечебные дозы электротока. Многочисленный люд дома печали этот решительный метод лечения обозвал «перделка». После нее невротический больной становился не только крепким телом и духом, но и мыслью, а мысль была одна: что он полноправный член общества, то есть идиот.
Сам же метод прост: инакомыслящего привязывают к спецстолу, чтобы присутствовал до конца сеанса, потом присосками крепят на теле испытуемого электрические выходы (к примеру: + к мошонке, — ко лбу) и после пускают разряд от — к + или, наоборот, от + к — .
Молния прошибает безумца насквозь, и так, что он орет благим матом и начинает понимать, в какой прекрасной и человеколюбивой стране проживает. При этом легковерный болтун издает неприличные звуки, примерно такие: пук-пук-трр, трр-пук-трр, пук-трр-пук! Работать над таким пациентом с этой точки зрения весьма неприятно: санитарам приходится использовать для защиты армейские противогазы. Словом, мероприятие малоприятное как и для лечащегося, так и для лечащих. А что делать? Каждый обязан на своем месте строго выполнять свои обязанности — и тогда будет порядок в мозгах любого гражданина нашей свободолюбивой отчизны.
Однако с бронетанковым гренадером поступили некрасиво: обманом заманили на стол, прикрутили жгутами и пропустили сквозь генеральские яйца электромолотьбильный заряд.
— Ну, бляди! — обиделся от такой подлости дюжий больной, шутейно разрывая путы и размахивая, как дубинкой народного гнева, возмущенной плотью. — Сейчас я из вас сделаю дам… В бога, в душу, в мать… тра-та-тать!
Санитары, не из робкого десятка, угроз не испугались, но, замешкавшись с проклятыми противогазами, оказались прикрученными рваными жгутами к специальному столу. Через секунду с медперсональных задниц были сорваны штаны; еще через секунду в каждый персональный нижний проход был вставлен электроконец — кому-то достался — , а кому-то +. Бестрепетная бойцовская рука рванула рубильник…
Да, генерал поступил немилосердно, но, как говорится, исключение подтверждает правило. Когда обнаружили двух голых атлетов, поющих дамскими голосами «Широка страна моя родная…», и не обнаружили неистового пациента, то предприняли серьезные попытки к его обнаружению. И нашли генерала, но на танковой броне: соединение боевых машин окружило дурдом и готовилось разнести его в прах. Понятно, что врачи тут же поняли: имеют дело с практически здоровым на голову человеком, о чем свидетельствовала и справка с круглой надежной печатью, которую эскулапы вынесли бронетанковому экстремисту. На этом конфликт успешно завершился: танки вернулись на стрельбища, лекари — долечивать своих паразитирующих клиентов, генерал же со справкой был назначен на новую ответственную должность в Генштаб.
Думаю, нет необходимости говорить, что одурманенный совестью на непродолжительное время был не кто иной, как мой отец. Благодаря усилиям самой милосердной и надежной в мире психиатрической медицины он встал на ноги в хромовых сапогах. Изредка, правда, распекая незадачливого подчиненного, он интересуется:
— Тебе, козлик, что вставить: плюс или минус?
И его не понимают, но на всякий случай щелкают каблуками и во все горло гаркают:
— Служу, блядь, отечеству!
И верно: мы все служим отечеству, и отечество платит нам тем же в лице апостолов власти, уверенных, что вправе руководить работой по искоренению всего, что мешает формированию нового человека. Видимо, по уразумению государственных бонз, новый человек — это который не жрет, не срет, не семяизвергается, а растет, крепнет и мужает с надеждой на светлое будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Пардон, улица Карла Маркса, семнадцать, строение шесть?
— А вам кого? — спросила одна из местных краль. — Не Загоруйко ли?
— Так точно.
— Ой, я вам покажу! — обрадовалась Вика-Виктория. — Поехали?
— Есть! — Ник открыл дверцу. — Сажайтесь, пожалуйста.
— Спасибо! — Плюхнулась на сиденье. — Ой, здрасте! — заметила фееричную блондинку.
— Здрафствуйте, — медленно проговорила та, выщелкивая сигарету из пачки.
Автомобиль стартовал, и никто в нем не заметил, что молодые люди, оставшиеся на площади, стоят с зажженными спичками, а некоторые — с зажигалками.
На Посту № 1 происходили следующие события: отбросив вахтенный журнал, Ваня снова ползет к телефону, накручивает номер:
— Алле! Алле! Фу! Фу? Дежурный по городу! Это Пост один, Объект № 2456, дробь, черт, 249Г. Гэ, говорю. Да, у нас туточки ЧП! ЧП, говорю! Чрезвычайное, значит, происшествие… Конкретно?.. Кто-то ходит. Большой-большой. И молчит. Огромные такие болваны… Болваны, говорю!.. Что? Да не ты болван, болван!.. Я ж говорю… И не пьяный я, протрезвел давно. Вот ба-а-а… женщина, в смысле, подтвердит… Алле! Фу-фу!.. Гну!!!
— Что там? — слабым голосом спросила Любаша.
— Что-что! Сказал, дурак, что у нас вертеп.
— У нас хуже, — обреченно вздохнула женщина.
Мы живем с детской верой в милосердие. Мы рождаемся с верой в чужое совершенство и милосердие. В этом отношении наша страна разительно отличается от других стран мира, то есть я хочу сказать, чувство сострадания у нашего народца самое лучшее. Могу привести убедительные тому примеры: боевой и перспективный генерал после радикальной операции по зачистке государственной площади от экстремистских элементов чуть повредился умом и был спешно отправлен в дурдом. Там его принялись лечить. Беда больного бойца была в том, что он, словно недорезанный, орал:
— В бога, в душу, в мать, тра-та-та-тать! Во имя Царя-батюшки и святаго духа — пли-пли-пли!!!
Это раздражало вначале командование, потом товарищей по общей палате и несчастью и, наконец, милосердный плоскоклеточный медперсонал.
— Е'козел, мы сделаем из тебя полноправного члена общества, — сказали вояке, обматывая его мокрой простыней и подвешивая гусеничным коконом на растяжках.
То есть был использован самый действенный народный способ возвернуть течение мысли больного в привычное русло: когда простыня высыхает, то от жесткого, коробящегося сатина мысль тотчас же становится яснее солнечного дня.
Однако не тут-то было: простыня высохла, а генералу хоть бы хны, продолжает орать:
— Ах, е'мать-тра-та-тать! Я вас всех, ху… ху… хувинбинов, танками!.. Пли-пли-пли!!!
Крепко задумалась медицина. Санитары даже хотели потоптать ногами строптивца, так главврач выразил несогласие, был еще молод и верил в науку, приказал вломить в генеральскую плоть квадратно-гнездовым способом ядреную смесь, способную нормального человека сделать калекой на всю оставшуюся жизнь. И что же буйный фигурант в погонах? А ничего, впрочем, малость притих, перейдя на песенный речитатив:
— Широка страна моя родная!..
Пришлось главврачу прописать поющему пациенту лечебные дозы электротока. Многочисленный люд дома печали этот решительный метод лечения обозвал «перделка». После нее невротический больной становился не только крепким телом и духом, но и мыслью, а мысль была одна: что он полноправный член общества, то есть идиот.
Сам же метод прост: инакомыслящего привязывают к спецстолу, чтобы присутствовал до конца сеанса, потом присосками крепят на теле испытуемого электрические выходы (к примеру: + к мошонке, — ко лбу) и после пускают разряд от — к + или, наоборот, от + к — .
Молния прошибает безумца насквозь, и так, что он орет благим матом и начинает понимать, в какой прекрасной и человеколюбивой стране проживает. При этом легковерный болтун издает неприличные звуки, примерно такие: пук-пук-трр, трр-пук-трр, пук-трр-пук! Работать над таким пациентом с этой точки зрения весьма неприятно: санитарам приходится использовать для защиты армейские противогазы. Словом, мероприятие малоприятное как и для лечащегося, так и для лечащих. А что делать? Каждый обязан на своем месте строго выполнять свои обязанности — и тогда будет порядок в мозгах любого гражданина нашей свободолюбивой отчизны.
Однако с бронетанковым гренадером поступили некрасиво: обманом заманили на стол, прикрутили жгутами и пропустили сквозь генеральские яйца электромолотьбильный заряд.
— Ну, бляди! — обиделся от такой подлости дюжий больной, шутейно разрывая путы и размахивая, как дубинкой народного гнева, возмущенной плотью. — Сейчас я из вас сделаю дам… В бога, в душу, в мать… тра-та-тать!
Санитары, не из робкого десятка, угроз не испугались, но, замешкавшись с проклятыми противогазами, оказались прикрученными рваными жгутами к специальному столу. Через секунду с медперсональных задниц были сорваны штаны; еще через секунду в каждый персональный нижний проход был вставлен электроконец — кому-то достался — , а кому-то +. Бестрепетная бойцовская рука рванула рубильник…
Да, генерал поступил немилосердно, но, как говорится, исключение подтверждает правило. Когда обнаружили двух голых атлетов, поющих дамскими голосами «Широка страна моя родная…», и не обнаружили неистового пациента, то предприняли серьезные попытки к его обнаружению. И нашли генерала, но на танковой броне: соединение боевых машин окружило дурдом и готовилось разнести его в прах. Понятно, что врачи тут же поняли: имеют дело с практически здоровым на голову человеком, о чем свидетельствовала и справка с круглой надежной печатью, которую эскулапы вынесли бронетанковому экстремисту. На этом конфликт успешно завершился: танки вернулись на стрельбища, лекари — долечивать своих паразитирующих клиентов, генерал же со справкой был назначен на новую ответственную должность в Генштаб.
Думаю, нет необходимости говорить, что одурманенный совестью на непродолжительное время был не кто иной, как мой отец. Благодаря усилиям самой милосердной и надежной в мире психиатрической медицины он встал на ноги в хромовых сапогах. Изредка, правда, распекая незадачливого подчиненного, он интересуется:
— Тебе, козлик, что вставить: плюс или минус?
И его не понимают, но на всякий случай щелкают каблуками и во все горло гаркают:
— Служу, блядь, отечеству!
И верно: мы все служим отечеству, и отечество платит нам тем же в лице апостолов власти, уверенных, что вправе руководить работой по искоренению всего, что мешает формированию нового человека. Видимо, по уразумению государственных бонз, новый человек — это который не жрет, не срет, не семяизвергается, а растет, крепнет и мужает с надеждой на светлое будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97