Отбросив лампу и все приличия, Ванюша дал стрекача в спасительное убежище Поста. Отдышавшись, цапнул телефонную трубку:
— Алле! Алле! Фу-фу! Чтоб вас всех!..
— Что там еще? — слабо спросила Любаша.
— Что-что, глухо как в танке! Что же это такое? — развел руками. — А может, того… война… мировая, а мы тут одни погибаем?
— Ах! — И впечатлительная женщина не без некоторой приятной грациозности рухнула в легкое беспамятство.
Химзавод был освещен веселым бойким пламенем — это горели нефтецистерны. На асфальте искрилось битое стекло. Ворота были выворочены некой безумной разрушительной силой. Рядом с проходной лежал чугунный слиток овальной формы. Вика попрыгала на нем, задирая голову к звездам:
— А может, это метеорит?
Присев, Загоруйко потукал костяшками пальцев по странному предмету:
— Чугун, пористый. — И обратил внимание на Ника, который работал с видеокамерой: — Вот так всегда, господа: на наших бедах… — Осмотрелся. Что же случилось?
— Авария? — предположила Виктория.
— А где тогда люди? — удивился ученый.
— Авария же, — сказала Николь, — убежали.
— Наши люди не бегают от газов. — Понюхал воздух. — Калий, натрий, свинец, магний. Но жить можно. — И попросил: — Вика, будь добра, там, на проходной, телефоны…
— Это как в том анекдоте, — вспомнила иностранка. — Один вредный покупатель приносит минеральную воду на анализ, мол, запах ему не нравится. Проверили, говорят, да, цианистый калий, вы это пили?
— Отлично, — проговорил Ник, выключая видеокамеру. — В смысле, все плохо, но…
— Ладно тебе, — вздохнул Загоруйко. — Вашего брата только это и кормит.
От проходной бежала девушка:
— Телефоны не работают, Виктор Викторович!
— Замечательно, — покачал головой гений химических наук. — Надо остановить производство.
В ответ ухнула цистерна. Пионерское пламя взвилось вверх так, что хрустальные звезды померкли. Воздушная волна прижала людей к земле начинался апокалипсис местного значения.
«Коммунисты — все фашисты!» — такой вот непритязательный лозунг был брошен на стотысячном стадионе, где проходил футбольный матч в честь ухода из спорта знаменитого крайнего левого хавбека сборной страны.
Я, Автор, все понимаю: если имеешь убеждения, высказывай, однако зачем прятаться за спины истинных болельщиков, которых вкупе с провокаторами тотчас же обработали спецвойсковыми резиновыми дубинками, именуемыми в народе демократизаторами. Для них, любителей спорта, праздник омрачился. Волей судеб я оказался на этом матче и в гуще событий. Надо ли говорить, что тоже получил оздоровительный удар дубиной по лбу, после чего угодил под ноги паникующих болельщиков. Было такое впечатление, что я попал под стадо диких североамериканских бизонов. Меня спасло лишь то, что чудом удалось закатиться под лавочку и там отлежаться до финального свистка рефери.
После чего, хромая и проклиная все на свете, вернулся домой. Жена встретила меня радостным криком из кухни:
— А я блинчики приготовила — объедение! — И поинтересовалась: — Кто выиграл?
Я ответил — ответил на арго индейского племени, поселение которого сожгли бледнолицые мерзавцы. И увидел, как от моих слов увядает на подоконнике колючий мексиканский кактус.
— Что ты сказал? — не поняла жена.
— Надо полить кактус, — сказал я.
— А что с твоим лицом? — обратила наконец внимание на мою рожу, обработанную милицейской резиной.
— Козлы позорные!!! — заорал я не своим голосом. — Суки рвотные!!! Ебекилы! Всех… — И заткнулся по той причине, что жена забила в мой рот горячий блин.
Такое положение вещей меня несколько отрезвило — как говорится, это был не мой день. С трудом проглотив блин, объяснил причину своей ярости. На что жена заметила, что мне еще повезло, а ведь могли переломать руки-ноги и выбить последние мозги. С этим трудно было не согласиться: повезло. Без рук-ног и мозгов — какое может быть творчество? И, обложив лицо льдом из холодильника, я продолжил творить гениальную, блядь, нетленку.
Я жрал черешню, когда пришли гости, среди них, галдящих нахлебников, признал лишь Аиду.
— Мы на минутку, — сообщает. — Ты видел живых миллионеров?
— Нет, — признался я.
— Он перед тобой! — хохотнула аристократка. — Подтверди-ка!
Странный смуглый субъект с природным достоинством вытянул бумажник и продемонстрировал миру пачку вечнозеленолиственных банкнот, пошуршал перед моим носом.
— Не фальшивые? — насторожился я.
— Ты что? — возмутилась Аида. — Он обещал мне тысячу баксов за один минет.
— У-у-у, империалист, — буркнул я.
— Fuckсlasgondon, — радостно заулыбался богатый человек, подтверждая нечленораздельной речью собственное имущественное состояние.
— Лопушок мой, — чмокнула Аида банковский мешок. — Он хочет пропить миллион… Для него русская водка…
— О-о-о! Вотттка Карашшшо! Feeling for one's country, — восхищенно проговорил предприниматель, нефтяной барыга.
— Что? Что? — заинтересовалась аристократическая женщина.
— Водка: чувство родины, — перевел я.
— У-у-у, морда! — повисла на империалистической шее импульсивная Аида. — Переведи, что я его хочу.
— А как же Бо? — удивился я.
— Он — за водкой, а мы с Халимушкой успеем… быстро-быстро, как кролики. Да? Скажи ему, душеньке.
Я перевел миллионеру то, о чем меня просили.
— Why? — удивился несчастный. — Who?
— Ху? — переспросила честная девушка, заталкивая брюховатого нефтяника в ванную комнату. — Вот именно: ху из ху!
— What make her tick? — хрипел миллионер, придавленный сиволапой Аидой к трубам отопления.
— Чего он хочет? — слюнявила чужие уши Аида.
— Спрашивает, что тобой движет, — объяснил я.
— Что-что! — хохотала страстная и любвеобильная. — Любовь! Сейчас он узнает русскую любовь на унитазе, ха-ха!
Последнее, что я успел заметить: у восхитительной жены моего друга Бонапарта зад был задаст, как у стандартного памятника вождю мирового пролетариата.
В центре городка у ДК «Химик» на первый взгляд проходили военные маневры. В ночь били армейские прожекторы. Площадь была запружена паникующим населением и воинскими подразделениями. Бойцы с неудовольствием натягивали на себя резиновые химзащитные костюмы и противогазы. Дымила армейская кухня. По площади фланировал бравый отставной полковник и хрипел в мегафон:
— Сограждане! Соблюдайте дисциплину. Дисциплина — мать порядка. Наша армия — наша защита. Через несколько минут на Химзавод отправляется спецкоманда, которая ликвидирует ЧП! Все слухи отставить! Слухи — на руку врагу. Тот, кто будет распространять их, будет наказан по законам военного времени…
С ревом на площадь въехал бронетранспортер. Щеголеватый майор в полевой форме окинул площадь рекогносцированным взором, затем легко прыгнул с брони:
— Черт-те что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97