цензура и тому подобное. Лусиа предложила мне переехать сюда после того, как ты сообщил, что уходишь. Я не знал, соглашаться или нет, но она настояла.
- И сама с отъездом не мешкала.
- Но этот разговор был еще раньше.
- До окуривания?
- Совершенно верно.
- Ну, Осип, ты выиграл в лотерею.
- Это очень печально, - сказал Грегоровиус. - Все могло быть совсем иначе.
- Не жалуйся, старик. Комната четыре на три с половиной за пять тысяч франков в месяц, да еще с водопроводом…
- Мне бы хотелось, - сказал Грегоровиус, - чтобы между нами была полная ясность. Эта комната…
- Она не моя, спи спокойно. А Мага уехала.
- Во всяком случае…
- Куда?
- Она говорила о Монтевидео.
- У нее нет денег на это.
- И о Перудже.
- Ты хочешь сказать: о Лукке. С тех пор как она прочла «Спаркенброк», она просто с ума сходит по всему этому. Скажи мне просто и ясно, где она.
- Понятия не имею, Орасио. В пятницу набила чемодан книгами и одеждой, увязала гору пакетов, а потом пришли два негра и унесли все. Сказала, что я могу оставаться тут, и так все время плакала, что еле говорить могла.
- Мне хочется набить тебе морду, - сказал Оливейра, посасывая мате.
- В чем я виноват?
- Дело не в том, что виноват, че. Ты вроде героев Достоевского - и отвратителен и симпатичен в одно и то же время, ты - эдакий метафизический жополиз. Когда ты вот так улыбаешься, я понимаю: это непоправимо.
- О, я все это слишком хорошо знаю, - сказал Грегоровиус. - Механизм challenge and response [] - это для буржуазии. Ты такой же, как и я, а потому бить меня не будешь. И не смотри так, я ничего о Лусии не знаю. Один из тех двух негров - завсегдатай кафе на улице Бонапарт, я его там видел. Может, он что-то скажет. Но зачем ты теперь ее ищешь?
- Объясни-ка мне свое «теперь».
Грегоровиус пожал плечами.
- Бдение прошло вполне прилично, - сказал он. - Особенно потом, после того, как нас всех перестали таскать в полицию. В глазах людей твое отсутствие выглядело странным и вызвало противоречивые толки. Клуб защищал тебя, но вот соседи и старик сверху…
- Только не говори мне, будто старик был на бдении.
- Собственно, бдением это нельзя назвать; нам позволили побыть возле тела до полудня, а потом пришли из государственного похоронного бюро, должен сказать, работают они быстро и четко.
- Представляю себе картину, - сказал Оливейра. - Однако же это не причина, чтобы Мага, ни слова не сказав съехала с квартиры.
- Она все время думала, что ты - с Полой.
- ?a alors [], - сказал Оливейра.
- Ничего не поделаешь, людям свойственно думать. По твоей милости мы перешли с тобой на «ты», и мне теперь гораздо труднее сказать тебе некоторые вещи. Как ни странно. Может, потому, что наше «ты» фальшивое. Но ты сам начал тогда ночью?
- Почему не называть на «ты» человека, который спит с твоей женщиной?
- Я устал повторять, что это не так, а значит, никаких оснований нет нам быть с тобой на «ты». Вот если бы, к примеру, мы узнали, что Мага утопилась, я бы мог понять, что в порыве горя, когда тебя утешали бы и обнимали бы… Но ведь это не так, во всяком случае, не похоже.
- Ты там что-то читал в газете, - сказал Оливейра.
- Ни к чему такое братание. Лучше продолжать, как прежде, на «вы». Она на печке.
И правда, ни к чему. Оливейра отшвырнул газету и снова взялся за мате. Лукка, Монтевидео, «и гитара в шкафу одинока, // не нарушит она тишины». Если все запихивают в чемодан и увязывают пакеты, то можно сделать вывод (осторожно: вывод - еще не доказательство): «никто на ней не сыграет,// не тронет ее струны». Не тронет ее струны.
- Ладно, я разузнаю, куда она делась. Далеко не уйдет.
- Этот дом всегда останется твоим, - сказал Грегоровиус, - к тому же, возможно, Адголь приедет и пробудет со мной всю весну.
- Твоя мать?
- Да. Я получил трогательную телеграмму, меченную тетраграмматоном. Как раз в это время я читал «Сефер Йецира», пытался найти там неоплатоновское влияние. Адголь чрезвычайно сильна в кабалистике, у нас будут страшные споры.
- А Мага не давала понять, что собирается убить себя?
- Ну, ты же знаешь, женщины, они все…
- А конкретно?
- Нет, пожалуй, - сказал Грегоровиус. - Все больше о Монтевидео говорила.
- Какая дурочка, у нее же нет ни сентаво.
- О Монтевидео и о восковой кукле.
- Ах, о кукле. И она полагает…
- Она твердо уверена. Адголь этим случаем заинтересуется. То, что ты называешь совпадением… Лусиа не верит, что это совпадение. Да и ты в глубине души - тоже. Лусиа рассказала мне, что ты, увидев зеленую куколку, швырнул ее на пол и раздавил ногой.
- Ненавижу глупость, - нашелся Оливейра.
- Все булавки были воткнуты в грудь, и только одна - пониже живота. Когда ты топтал зеленую куклу, ты уже знал, что Пола больна?
- Да.
- Адголь страшно заинтересуется. Ты слышал про метод отравленного портрета? Яд подмешивают в краски, а потом ждут благоприятной фазы луны и рисуют портрет. Адголь пыталась проделать это со своим отцом, но помешало чье-то встречное влияние… И все-таки старик умер через три года от разновидности дифтерии. Он был один в замке - у нас в то время был замок - и, когда начал задыхаться, попытался сам себе сделать трахеотомию перед зеркалом, воткнул в горло гусиное перо или что-то в этом роде. Его нашли у лестницы, однако не знаю, почему я тебе все это рассказываю.
- Должно быть, потому, что знаешь: меня это ничуть не интересует.
- Возможно, - сказал Грегоровиус. - Давай сварим кофе, ночь дает себя знать, хотя ее и не видно.
Оливейра вцепился в газету. Пока Осип ставил кастрюльку на плиту, он перечитал сообщение еще раз. Блондинка, лет сорока двух. Какая глупость думать, что. Хотя, конечно. «Les travaux du grand barrage d'Assouan ont commenc?. Avant cinq ans, la vall?e moyenne de Nil sera transform?e en un inmense lac. Des ?difices prodigieux, qui comptent parmi les plus admirables de la Plan?te…» []
(-107)
30
- Налицо некоторое недопонимание, че, впрочем, как всегда. Однако кофе вполне достойный случая. Канью ты всю допил?
- Ты же знаешь, бдение…
- Над тельцем, ну ясно…
- Рональд пил как скотина. Он по-настоящему горевал, никто даже не понял почему. А Бэпс ревновала. Лусиа только удивлялась. Но часовщик с шестого этажа принес целую бутылку водки, и всем хватило.
- Много народу пришло?
- Постой-ка, значит, мы все, члены Клуба, тебя не было («Нет, меня не было»), часовщик с шестого, привратница с дочкой, какая-то женщина, по виду проститутка, разносчик телеграмм тоже побыл немного, ну и полицейские, они вынюхивали, не детоубийство ли это, вот так.
- Странно, что не было разговора о вскрытии.
- Был. Бэпс такой шум подняла, а Лусиа… В общем, пришла какая-то женщина, смотрела, щупала… Люди на лестнице не помещались, вышли на улицу, а холод страшенный. Словом, что-то там сделали и оставили нас в покое. Не знаю, каким образом свидетельство о смерти оказалось у меня в бумажнике, хочешь, посмотри.
- Нет, рассказывай дальше. Я внимательно слушаю, хотя и не похоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
- И сама с отъездом не мешкала.
- Но этот разговор был еще раньше.
- До окуривания?
- Совершенно верно.
- Ну, Осип, ты выиграл в лотерею.
- Это очень печально, - сказал Грегоровиус. - Все могло быть совсем иначе.
- Не жалуйся, старик. Комната четыре на три с половиной за пять тысяч франков в месяц, да еще с водопроводом…
- Мне бы хотелось, - сказал Грегоровиус, - чтобы между нами была полная ясность. Эта комната…
- Она не моя, спи спокойно. А Мага уехала.
- Во всяком случае…
- Куда?
- Она говорила о Монтевидео.
- У нее нет денег на это.
- И о Перудже.
- Ты хочешь сказать: о Лукке. С тех пор как она прочла «Спаркенброк», она просто с ума сходит по всему этому. Скажи мне просто и ясно, где она.
- Понятия не имею, Орасио. В пятницу набила чемодан книгами и одеждой, увязала гору пакетов, а потом пришли два негра и унесли все. Сказала, что я могу оставаться тут, и так все время плакала, что еле говорить могла.
- Мне хочется набить тебе морду, - сказал Оливейра, посасывая мате.
- В чем я виноват?
- Дело не в том, что виноват, че. Ты вроде героев Достоевского - и отвратителен и симпатичен в одно и то же время, ты - эдакий метафизический жополиз. Когда ты вот так улыбаешься, я понимаю: это непоправимо.
- О, я все это слишком хорошо знаю, - сказал Грегоровиус. - Механизм challenge and response [] - это для буржуазии. Ты такой же, как и я, а потому бить меня не будешь. И не смотри так, я ничего о Лусии не знаю. Один из тех двух негров - завсегдатай кафе на улице Бонапарт, я его там видел. Может, он что-то скажет. Но зачем ты теперь ее ищешь?
- Объясни-ка мне свое «теперь».
Грегоровиус пожал плечами.
- Бдение прошло вполне прилично, - сказал он. - Особенно потом, после того, как нас всех перестали таскать в полицию. В глазах людей твое отсутствие выглядело странным и вызвало противоречивые толки. Клуб защищал тебя, но вот соседи и старик сверху…
- Только не говори мне, будто старик был на бдении.
- Собственно, бдением это нельзя назвать; нам позволили побыть возле тела до полудня, а потом пришли из государственного похоронного бюро, должен сказать, работают они быстро и четко.
- Представляю себе картину, - сказал Оливейра. - Однако же это не причина, чтобы Мага, ни слова не сказав съехала с квартиры.
- Она все время думала, что ты - с Полой.
- ?a alors [], - сказал Оливейра.
- Ничего не поделаешь, людям свойственно думать. По твоей милости мы перешли с тобой на «ты», и мне теперь гораздо труднее сказать тебе некоторые вещи. Как ни странно. Может, потому, что наше «ты» фальшивое. Но ты сам начал тогда ночью?
- Почему не называть на «ты» человека, который спит с твоей женщиной?
- Я устал повторять, что это не так, а значит, никаких оснований нет нам быть с тобой на «ты». Вот если бы, к примеру, мы узнали, что Мага утопилась, я бы мог понять, что в порыве горя, когда тебя утешали бы и обнимали бы… Но ведь это не так, во всяком случае, не похоже.
- Ты там что-то читал в газете, - сказал Оливейра.
- Ни к чему такое братание. Лучше продолжать, как прежде, на «вы». Она на печке.
И правда, ни к чему. Оливейра отшвырнул газету и снова взялся за мате. Лукка, Монтевидео, «и гитара в шкафу одинока, // не нарушит она тишины». Если все запихивают в чемодан и увязывают пакеты, то можно сделать вывод (осторожно: вывод - еще не доказательство): «никто на ней не сыграет,// не тронет ее струны». Не тронет ее струны.
- Ладно, я разузнаю, куда она делась. Далеко не уйдет.
- Этот дом всегда останется твоим, - сказал Грегоровиус, - к тому же, возможно, Адголь приедет и пробудет со мной всю весну.
- Твоя мать?
- Да. Я получил трогательную телеграмму, меченную тетраграмматоном. Как раз в это время я читал «Сефер Йецира», пытался найти там неоплатоновское влияние. Адголь чрезвычайно сильна в кабалистике, у нас будут страшные споры.
- А Мага не давала понять, что собирается убить себя?
- Ну, ты же знаешь, женщины, они все…
- А конкретно?
- Нет, пожалуй, - сказал Грегоровиус. - Все больше о Монтевидео говорила.
- Какая дурочка, у нее же нет ни сентаво.
- О Монтевидео и о восковой кукле.
- Ах, о кукле. И она полагает…
- Она твердо уверена. Адголь этим случаем заинтересуется. То, что ты называешь совпадением… Лусиа не верит, что это совпадение. Да и ты в глубине души - тоже. Лусиа рассказала мне, что ты, увидев зеленую куколку, швырнул ее на пол и раздавил ногой.
- Ненавижу глупость, - нашелся Оливейра.
- Все булавки были воткнуты в грудь, и только одна - пониже живота. Когда ты топтал зеленую куклу, ты уже знал, что Пола больна?
- Да.
- Адголь страшно заинтересуется. Ты слышал про метод отравленного портрета? Яд подмешивают в краски, а потом ждут благоприятной фазы луны и рисуют портрет. Адголь пыталась проделать это со своим отцом, но помешало чье-то встречное влияние… И все-таки старик умер через три года от разновидности дифтерии. Он был один в замке - у нас в то время был замок - и, когда начал задыхаться, попытался сам себе сделать трахеотомию перед зеркалом, воткнул в горло гусиное перо или что-то в этом роде. Его нашли у лестницы, однако не знаю, почему я тебе все это рассказываю.
- Должно быть, потому, что знаешь: меня это ничуть не интересует.
- Возможно, - сказал Грегоровиус. - Давай сварим кофе, ночь дает себя знать, хотя ее и не видно.
Оливейра вцепился в газету. Пока Осип ставил кастрюльку на плиту, он перечитал сообщение еще раз. Блондинка, лет сорока двух. Какая глупость думать, что. Хотя, конечно. «Les travaux du grand barrage d'Assouan ont commenc?. Avant cinq ans, la vall?e moyenne de Nil sera transform?e en un inmense lac. Des ?difices prodigieux, qui comptent parmi les plus admirables de la Plan?te…» []
(-107)
30
- Налицо некоторое недопонимание, че, впрочем, как всегда. Однако кофе вполне достойный случая. Канью ты всю допил?
- Ты же знаешь, бдение…
- Над тельцем, ну ясно…
- Рональд пил как скотина. Он по-настоящему горевал, никто даже не понял почему. А Бэпс ревновала. Лусиа только удивлялась. Но часовщик с шестого этажа принес целую бутылку водки, и всем хватило.
- Много народу пришло?
- Постой-ка, значит, мы все, члены Клуба, тебя не было («Нет, меня не было»), часовщик с шестого, привратница с дочкой, какая-то женщина, по виду проститутка, разносчик телеграмм тоже побыл немного, ну и полицейские, они вынюхивали, не детоубийство ли это, вот так.
- Странно, что не было разговора о вскрытии.
- Был. Бэпс такой шум подняла, а Лусиа… В общем, пришла какая-то женщина, смотрела, щупала… Люди на лестнице не помещались, вышли на улицу, а холод страшенный. Словом, что-то там сделали и оставили нас в покое. Не знаю, каким образом свидетельство о смерти оказалось у меня в бумажнике, хочешь, посмотри.
- Нет, рассказывай дальше. Я внимательно слушаю, хотя и не похоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148