- И, взглянув на подполковника, капитан открыл сейф, достал оттуда китайские кеды. - Твои?
Самсонов смотрел на кеды округлившимися глазами. О чем он думал в этот момент, что сказали ему эти старые, со стертыми носками кеды?.. Он непроизвольно подобрал ноги, обутые в дешевые босоножки. Казалось, погружается парень в тяжелый сон. И так же, как во сне, где действуют силы, перед которыми ты бессилен, стоптанная обувь на столе капитана словно превратилась в страшное чудовище.
- Помнишь, где их выбросил? Нет? Зачем же было их так глубоко прятать, на дне канала? Думал, не найдем? - спрашивал тем временем Вегер. - А вот ведь нашли. И людей нашли, которые видели эти кеды на тебе, хозяйку квартиры Фаркашеву, например. Не стоит нас обманывать, Самсонов. Ну, так что скажешь?
Клоун закивал головой - раз, потом еще раз, в третий раз - как заводной болванчик.
- А следы этих твоих кед остались во дворе Иллеш. Когда прыгнул с забора. Хорошие следы, очень четкие. Выдали тебя кеды, - продолжал Вегер.
- Двор Каталин Иллеш на Староминаевской улице? Так ведь, Самсонов? спросил Коваль.
Голова Клоуна остановилась.
- Я не убивал, - тихо и хрипло, но отчетливо произнес парень.
- Вот как! - саркастически воскликнул Бублейников. - Кого же это ты не убивал?.. - и он впился в Самсонова взглядом.
Возможно, до сознания Клоуна дошло, что, растерявшись, он уже признался в том, в чем больше всего боялся признаться. Глаза его наполнились слезами, и он громко зарыдал, сползая со стула и тыкаясь головой в стену.
- Самсонов! - прикрикнул на него Вегер. - Перестань!
Но остановить истерику было уже трудно.
Придя в чувство, мокрый от слез и воды, которой обрызгал его капитан Вегер, Самсонов упрямо молчал, словно онемел, и Коваль распорядился отправить его в камеру и привести Кравцова.
Кравцов производил совершенно другое впечатление, чем его напарник. Старше возрастом, высокий, достаточно крепкий, он окатил Коваля недобрым взглядом из-под тяжелых надбровных дуг, прикрыл глаза. Сжатые губы, резко очерченные углы рта, глубокие морщины, угасшие глаза говорили о том, что Длинный кое-что в жизни повидал. Для Коваля, который умел читать человеческие характеры по лицам, по жестам, по мимолетным взглядам, Кравцов не был загадкой. Подполковник сразу понял, что имеет дело с человеком решительным и отчаянным. Такие люди очень опасны. Злые и упрямые, они, даже понимая неминуемое поражение, идут напролом.
- Староминаевскую улицу знаете?
- А как же. Кто ее не знает.
- Где вы были в ночь на шестнадцатое?
- Дома. Готовился в дорогу.
- И уехали?
- Как видите.
- А почему так поспешно?
- Давно надумал податься отсюда.
- Почему?
- Надоело в "Водоканале" ишачить.
- Зачем же счастья искать так далеко - в Тюменской области?
- А где же еще теперь заработаешь? Только на нефти.
Кравцов отвечал коротко, не поднимая взгляда.
- Скажите лучше, зачем арестовали?
- Не догадываетесь?
- Нет. Я ничего не сделал.
- Ишь ты! - Майор Бублейников не выдержал и с размаху ткнул авторучкой в лист бумаги. - И глазом не моргнет!
Коваль укоризненно посмотрел на него.
- Ну так как же, Кравцов, задавать вопросы или сами расскажете?
- Что рассказывать?
- Где вы были в ночь на шестнадцатое июля и что делали?
- Я уже сказал.
- У вас есть свидетели?
- Зачем мне свидетели?
- Для алиби.
- Я не преступник.
- Что ж вы делали в ночь на шестнадцатое июля?
- Собирался в дорогу.
- Где?
- Дома, конечно.
- С которого часа?
- Точно не помню. Вечером.
- И долго?
- Может, в два или три часа лег спать.
- С вами еще кто-то был?
- Клоун.
- То есть Самсонов?
- Да. Он может подтвердить мое алиби.
Было, как говорится, не до смеха. И все-таки Бублейников саркастически хмыкнул. "Ворон ворону глаза не выклюет", - проворчал он, словно про себя. Коваль и Вегер, не отводя взгляда, пристально смотрели на Кравцова.
- И долго с вами был Самсонов?
- Пока не собрались.
- До двух или трех часов ночи?
- Да.
- А когда вернулись домой?
Кравцов был начеку. Весь превратился в слух. Лишнего слова не проронил ни разу. Только глазами, как голубыми лезвиями, посверкивал. И Ковалю казалось, что от напряжения и злобы даже уши Длинного прижались к голове.
- Я никуда из дому не выходил. Не темните, гражданин начальник.
- Весь вечер?
- Да.
Капитан Вегер по знаку подполковника подошел к сейфу и открыл его.
- Зачем же было так торопиться в дорогу? - спросил Коваль. - Собирай потом после вас брошенные вещи!
Кравцов молча пожал плечами.
- Так спешили, Кравцов, - продолжал подполковник, - что и сапоги забыли. А они ведь там, на нефти, пригодились бы.
Вегер извлек из сейфа сапоги.
- Ваши? - спросил Коваль.
Кравцов мельком взглянул на них.
- Не знаю. У меня таких вроде бы не было.
- Как же это не было, гражданин Кравцов? - укоризненно покачал головою Коваль. - Вы вспомните. Люди-то вас именно в этих резиновых сапогах видели, и хозяйка квартирная Фаркашева подтверждает...
- Резиновые сапоги нынче у каждого есть. И почти все одной фабрики.
- Но эти-то ваши!
- Может, и мои. Они все одинаковые.
- Нет, не все. Именно эти оставили следы на чужом дворе. Догадываетесь, на каком?
Кравцов пожал плечами.
- Вы знали Каталин Иллеш? - прямо спросил подполковник.
Кравцов на какое-то мгновение съежился, полоснул Коваля лезвиями глаз, но тут же, демонстративно расслабившись, ответил спокойно:
- Знал.
- Вы были у нее в ночь на шестнадцатое?
- В ночь? Ночью мне там делать нечего.
- А сапоги ваши там были. Может, вы их кому-то одалживали?
Кравцов криво усмехнулся.
- Что ж тут такого? Наниматься ходили. Она искала пастуха - корову пасти. От Евы узнал. Самсонов без дела шатался, я и его привел.
- Нет, не сходятся концы, - заметил Вегер. - Правду говори, Кравцов. Сам говоришь - в Сибирь собирались, так зачем же было наниматься?
- Потому и уехали, что не взяла нас вдова.
- Кравцов, вы подозреваетесь в убийстве Каталин Иллеш и ее дочерей, сказал подполковник Коваль.
- Я?! - выкрикнул Длинный и сразу осекся. - Если человек судимость имеет, значит, ему все можно присобачить? Да?! - И, подняв голову, он уничтожающе глянул на подполковника.
- Вы были той ночью с Самсоновым у Иллеш, во дворе остались следы вот этих ваших сапог. Вам нет смысла отрицать свою вину.
- Это вы сперва докажите!
- Правильно, - сказал Коваль, - над этим мы и работаем.
- А вот допросим сейчас твоего напарника - он все скажет. Ты ведь его натуру знаешь, Кравцов, - добавил Вегер. - И тогда у тебя даже смягчающих не будет. Советую признать свою вину.
- Конечно, печенки отобьете - Клоун все скажет, что захотите.
- Тебе когда-нибудь отбивали?
- Из меня все равно ничего не выбили бы, - Длинный уверенно махнул тяжелой рукой.
- Итак, вы были там ночью?
- Днем, а не ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73