— На окраину деревни Литтл-Энгстер.
— Ага. — Галпин кивнул головой и еще раз убедился, что его никто не подслушивает. — А потом вы отправитесь опять на запад, повернете у Три-Форкс на Бремвей-Спинни и пройдете пять миль на север, где вы тогда окажетесь?
— На южном конце Скондер-Клаф. Гилпин несколько раз кивнул:
— Ага, именно там вы и окажетесь, мастер, в Скондер-Клаф. Мастер, туда редко кто заходит. Места дикие, и плохая тропинка… Говорят, что там можно встретить злых духов. Когда я был мальчишкой, то как-то раз был там и очень испугался. Правда, правда. Ага, мастер, туда не стоит ходить, если только у вас нет для этого особой причины… (Уолтер подождал, пока он продолжит.) Но если вам нужно туда попасть и вы подниметесь вверх, то можете дойти до камня, выступающего прямо в воду. Мастер, его называют Головой Ведьмы. Мне бы не хотелось идти туда. Но если вы туда дойдете и три раза просвистите одну мелодию…
— Ты имеешь в виду «Сыны Иова»? Гилпин быстро закивал:
— Да, именно эту. Если вы это сделаете, как вы думаете, что случится?
Уолтер захохотал и хлопнул его по спине:
— Я все понял, Гилпин. Спасибо тебе за новости.
2
Уолтер никогда не был в Скондер-Клаф, и ему стало не по себе, когда он добрался туда на следующий день. Черная вода бурлила и свивалась разноцветными кругами, захлестывая и обжигая белой пеной опасные острия торчащих камней. Казалось, что вода торопилась побыстрее миновать эту долину среди холмов, и даже лед здесь не успевал формироваться по краям потока, хотя было очень холодно. Снег на тропинке лежал толщиной в несколько дюймов, и Уолтер глубоко в него проваливался при каждом трудном шаге. Берега речки были очень крутыми, и, глядя на их очертания, Уолтер вспомнил, как люди говорили, что это работа дьявола и что, создавая это место, он был вне себя от ярости.
Место было очень мрачным. Когда Уолтер смотрел на ухмыляющееся лицо Головы Ведьмы с узкими отверстиями вместо глаз и нависшими каменными складками, образовывавшими гриву Медузы Горгоны, то не сомневался, что этой долиной правило зло. Здесь было очень удобно скрываться тому, кто был крепок духом и не давал воли воображению.
Уолтер стал спиной к Голове Ведьмы и начал насвистывать «Сынов Иова». От страха губы его плохо слушались, и только с третьего раза он просвистел так, что его можно было услышать сквозь грохот падающей воды. Никакого ответа. Ему пришлось просвистать мелодию еще раз. Потом он сделал руки рупором и крикнул:
— Эй! Эй!
Через несколько секунд послышался звук, как будто чья-то нога скользнула по камню. Он не стал оглядываться и опять засвистел. Едва прозвучали первые ноты, как кто-то уверенно подхватил мотив. Уолтер обернулся и увидел, что прямо с Головы Ведьмы быстро спускается Тристрам.
— Наконец-то! Мне так хотелось тебя видеть!
Тристрам тряс руку Уолтера. Казалось, для него свершилось чудо. Уолтер был так потрясен, что сначала даже не ответил на приветствие. Его друг не походил на живописного лесного бандита, облаченного в зеленую куртку, словно второй Робин Гуд с луком через плечо и веселой песенкой на устах. Конечно, его лук был при нем, но на этом и кончалось сходство со знаменитым героем легенд. Уолтер увидел сгорбленную худую фигуру в грязной одежде, в которой было столько дыр, что Трис напоминал огородное чучело. Было ясно, что он страшно мерз и, наверно, голодал… Словом, он представлял собой жалкое зрелище.
Трис сразу произнес слова, которые только подчеркнули беспомощность его положения:
— Что ты мне принес?
Сердце Уолтера сжалось, потому что он об этом даже не подумал.
— Ничего. Прости меня, Трис, но мне даже не приходило в голову, что ты… Что тебе что-то нужно!
Тристрам засмеялся, и его смех был похож на хриплое карканье больной старой птицы.
— Ну да. Ты решил, что я живу в красивой беседке в долине с прекрасными деревьями и весело пожевываю чудесные куски мяса, а по вечерам наблюдаю за плясками красавиц? Уолт, так бывает только в сказках. Жизнь в лесах совсем не такая. Здесь холодно и голодно. Кругом грязь. Сказать по правде, я так обрадовался, увидев тебя. Мне давно хотелось тебя повидать. Но в то же время я подумал, может, Уолт принес мне немного соли.
— Какой я дурак, что явился к тебе с пустыми руками! — воскликнул Уолт. — Мне так стыдно. Я был уверен, что ты ушел с Хэрри и его разбойниками и что вы живете в приличном жилье где-то в глухих лесах!
— Мне кажется, что им приходится гораздо лучше, чем мне. Правда, я не видел их лагерь. Камус Хэрри хотел, чтобы я присоединился к ним, но я не могу этого сделать. Я хочу оставаться честным человеком. Остальные отправились с ним.
— Значит, ты здесь живешь один? Я даже не представлял, что дела у тебя обстоят именно так. Я постоянно пытался хоть что-нибудь о тебе узнать, но все, кто мог мне в этом помочь, хранили молчание. Я навестил твоего отца, но он тоже сказал, что ему ничего о тебе неизвестно.
— Это я настаивал на полном молчании, — ответил Тристрам. — Но мне в голову не приходило, что они станут так твердо выполнять мою просьбу.
— Все дело в классовом противопоставлении. Они даже меня подозревают. Только вчера вечером один из них подал мне знак.
Тристрам кивнул.
— Да, я здесь один. Мне удалось отыскать пещеру, я там поселился и опять превратился в Одинокого Воина. Конечно, в одиночестве имеются кое-какие преимущества, но жить здесь очень трудно.
Уолтер с замиранием сердца взглянул на друга. Трис стал совсем стариком. На лице было полно морщин, отросла неряшливая бородка цвета пакли. Казалось, что на плечах у него крепко пристроилась грусть, болезнь духа заставляла лихорадочно сверкать глаза.
— Я вернусь завтра, — пообещал Уолтер. — Скажи мне, что тебе нужно, и все у тебя будет.
— Все, что мне нужно? Уолт, это будет, длинный список. Я должен тебя предупредить — не возвращайся ко мне сразу.
Если кто-то заметит, что ты часто ходишь по этой дороге, это может стать для нас обоих опасным. Подожди неделю, а потом приходи снова.
Уолтер согласился с этим:
— Наверно, ты прав.
— Мне больше всего не хватает соли и мыла. Мыло, Уолт! Когда мы ведем нормальную жизнь, то не задумываемся о многих вещах, но когда лишаемся их, это становится невыносимо.
Трис вытянул почерневшие от грязи руки:
— Я мечтаю о мыле и о теплой ванне. Вот бы сюда этих круглолицых китайских девиц с душистым мылом и чистыми полотенцами! Я бы без смущения обнажился перед ними, если бы они были здесь!
— Что тебе нужно, кроме мыла и соли?
— Сахар, — ответил Тристрам. — У меня текут слюнки, когда я вспоминаю о сладком. Еще нитки с иголкой и кусочки ткани. Взгляни на меня! В одежде столько дыр, что через нее можно процеживать воду. И принеси острый нож. Боже, мне нужно столько всего!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131