Девушка повиновалась, села рядом и повернула к нему лицо, чтобы Уолтер мог ее рассмотреть.
— Клянусь святым Эйданом, ты такая хорошенькая! — воскликнул юноша.
На щеке у Мариам появилась ямочка.
— Господин Уолтер, я так долго ждала, когда же наконец вы заметите это.
Тристрам сел и потер глаза.
— Что случилось? — спросил он.
— Наш второй слуга скоро станет белокожим, — сказал Уолтер, вставая с подстилки. — Мне придется сходить к Лю Чунгу, чтобы он покрасил Мариам перед отъездом.
К счастью, Лю Чунг рано проснулся. Уолтер отыскал его рядом с повозкой, указывающей направление. Он разговаривал через дверь с крохотным и очень старым китайцем. Уолтер с любопытством взглянул на хранителя тайны. Он был настолько немощен, что его трясущаяся голова, казалось, сейчас провалится через ворот зимней одежды и пропадет навсегда.
Когда они отошли в сторону, Лю Чунг спросил:
— Уважаемый студент попал в беду?
— Бедный студент уже много времени находится в опасности, но славный Лю Чунг не пожелал его навестить.
Осторожно озираясь, великан поинтересовался:
— Что собирается с ней сделать молодой студент?
— Ничего иного, как только везти ее с собой и дальше. Лю Чунг прекрасно это понимает.
Лю Чунг прошептал:
— Ее можно было бы отправить назад с караваном, следующим на запад. Но это будет стоить очень дорого, а кошелек Лю Чунга пуст, как бочка с солониной к концу войны.
Уолтер покачал головой:
— Разве Лю Чунг доверяет караванам и людям, путешествующим на запад? Ему прекрасно известно, что они продадут девушку на первом же рынке рабов.
Великан сделал другое предложение:
— В жизни часто происходят несчастные случаи… Опорный шест может упасть на голову Мустафы, или у него начнутся боли в животе и он умрет. Мальчишку Мустафу похоронят, и тайна не будет раскрыта.
Уолтер начал поигрывать с кинжалом.
— Выслушай меня, Птичка, Устилающая Перышками Гнездышко! С Мустафой ничего не должно случиться! Только попробуй что-нибудь выкинуть, и у тебя в брюхе окажутся острия двух кинжалов. Теперь, когда разговор пошел в открытую, я хочу, чтобы Лю Чунг знал: хранители Мариам ему не верят. Кроме того, одному из них удалось завоевать благоволение господина Баяна, поэтому Лю Чунг ничего не добьется, если попытается рассказать ему наш общий секрет.
Лю Чунг задумался, а потом кисло усмехнулся:
— Если у тебя испачканы обе руки, не стоит мыть только одну. Уважаемому студенту не о чем беспокоиться. Твой покорный слуга желает только одного — держаться подальше от всех неприятностей.
— Но ему их не избежать, если Лю Чунг нам сейчас не поможет.
Уолтер рассказал ему о новом затруднении. Великан согласно кивнул головой и сказал, что меры следует предпринять немедленно, чтобы скрыть цвет кожи беглянки Мариам. Он собирался отправиться за краской, но Уолтер задержал его.
— Лю Чунг может уговорить старика, чтобы мне позволили заглянуть внутрь повозки, указывающей направление? — спросил он.
— Сейчас вокруг мало народу: еще очень рано. Может, тебе разрешат заглянуть внутрь, но сначала мне необходимо поговорить с моим старым другом.
Он передал старику несколько монет, и рука, больше похожая на птичью лапку, поманила Уолтера внутрь повозки.
Молодой человек быстро повиновался и очутился в темной дыре, жутко вонявшей потом и старостью. Кроме того, там стоял удивительно едкий запах, и Уолтер решил, что это был запах какого-то наркотика. В повозке было так тесно, что старый китаец спал на куче грязных тряпок под столом, занимавшим более половины пространства. Когда глаза юноши привыкли к полутьме, Уолтер увидел на столе белую чашу, заполненную водой. На поверхности плавала игла, длиной примерно в пятнадцать сантиметров. Сквозь воду было видно, что на дне чаши начертаны две прямые линии, пересекающиеся под прямым углом. Стрелка указывала вдоль одной из линий.
— Тинг-нан-Чинг, — дрожащим голосом пропел старик китаец.
Позже Уолтер узнал, что так по-китайски называлась намагниченная игла.
Англичанин был поражен. Это, наверно, был компас, о котором рассказывал Бэкон в Оксфорде. Игла слегка подрагивала, но не сходила с главного направления. Над столом находился деревянный рычаг с ручкой, и на нем были изображены странные символы.
Уолтер решил, что смотритель компаса направлял ручку в соответствии с направлением иглы, так чтобы рука фигурки наверху всегда показывала на юг! Неужели все настолько просто? Молодой человек был уверен, что кое-что понял, и ему было жаль, что он не в состоянии подробно расспросить старого китайца.
«Все равно необходимо подробно обо всем разузнать, — подумал Уолтер. — Когда я вернусь домой, я должен все в деталях рассказать Бэкону, и тогда он сделает компас, который будут использовать во время плавания английские суда»,
Он не очень понял назначение второго рычага, находящегося в полу. Рычаг был так приспособлен, что любое его движение колебало гонг, укрепленный рядом с рычагом, и он начинал звучать. Вдруг юношу осенило: это был гонг, звонивший в конце каждого пройденного ли.
«Кажется, — подумал Уолтер, — рычаг соединен с одним из колес. Заранее рассчитали, сколько поворотов колеса составляют один ли, и потом рычаг сдвигается, и звонит гонг».
Впоследствии Уолтер удостоверился, что его догадка была абсолютно правильной.
Старику не терпелось побыстрее от него избавиться, и Уолтер неохотно покинул повозку. Он был настолько взволнован открытием, что, только подойдя к своей юрте, вспомнил, в каком сложном положении они очутились. К этому времени юрту разобрали и начали упаковывать вещи. Мариам сидела на верблюде, и Уолтер с облегчением заметил, что у нее опять лицо и руки потемнели.
Взбираясь на крупного хорасанского коня, Тристрам сказал Уолтеру:
— Она плакала, когда ей на лицо снова нанесли краску. Тихо, Саргон. Спокойно, мой мальчик. Она сказала, что не хочет опять становиться такой уродиной.
— Приходится выбирать: или плохо выглядеть, или снова оказаться в руках Хучин Бабаху…
По дороге Тристрам заметил:
— Я рад, что ты к ней переменил отношение.
— Она мне всегда нравилась. Тристрам гордо улыбнулся:
— Я делаю успехи в изучении языка и даже могу уже с ней объясняться. Она постоянно задает мне множество вопросов.
— О чем?
— Об Англии. О жизни там и о людях. Ее очень интересуют английские женщины. И конечно, она меня расспрашивает о тебе.
— Что она хочет знать обо мне? Тристрам слегка покраснел.
— Боюсь, что она из меня вытянула все, что мне известно о леди Ингейн. Ты, конечно, ничего не замечаешь, но ты ей очень нравишься. Она надолго замолчала и загрустила, когда я ей рассказал о твоей преданности леди Ингейн.
— Зачем ты это сделал? — Уолтер разозлился, но в то же время его это забавляло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131