Уже было около девяти часов воскресного дня. Добрая ночная работа, подумал он, упаковывая свою аппаратуру. Нел дьявольски классная «профи», да хранит ее Господь! Он посмотрел на бедного ублюдка, уснувшего на ковре, и тряхнул головой. Этот грязный аристократишка получит сполна, подумал он жестоко.
Интересно, как он поведет себя, когда узнает, что попался в руки Хьюго Говарду?
Глава 7
Джеймс сидел на полу в громадной бело-золотой комнате и просматривал последний альбом с фотографиями. Остальные кипой лежали рядом. Он провел так уже несколько часов воскресной ночи.
Он открыл страницу с фотографиями, которые были сняты перед отбытием из Лиссабона. В конце трехгодичной службы там, когда они были полны радужных надежд. В альбоме были снимки его одного в квартире, были снимки, где они с Ливви вдвоем. Они паковали вещи, смеющиеся и в панике носящиеся по квартире под объективом автоматической камеры. Это были счастливые, ничем не омраченные дни. Он закрыл альбом и откинулся на диван.
– О Боже! – прошептал он, окидывая взглядом роскошный интерьер комнаты. Он снова взял первый альбом из разбросанных рядом и нашел страницу с семейными фотографиями. Он пристально рассматривал маленький, плохо отпечатанный снимок своих родителей. Они сфотографировались рядом с их муниципальным домом в Норвиче в тот день, когда он поступил в Оксфорд. Он оставил дом, обещая звонить, но зная, что не сдержит своего обещания. Их облик всплыл у него в памяти: худая фигура отца в майке под белой нейлоновой рубашкой с закатанными рукавами, фальшивая улыбка матери. Ее рот, грубо накрашенный красной помадой, и тщательно уложенная для съемки прическа. Он вспомнил свой маленький убогий дом с книгами из Популярной библиотеки и чудовищный двенадцатидюймовый телевизионный экран, господствующий в парадной комнате. Он отвернулся от фотографии, ненавидя себя за те чувства, которые она вызывала. Джеймс стыдился своих родителей и в то же время переживал за них. Он пытался изменить свое отношение к ним, но не смог.
Между ними и Джеймсом сейчас легла огромная пропасть, и после стольких лет он понимал, что этим обязан Ливви. Ее стилю жизни и ее деньгам. Он не мог отказаться от этого, не мог и даже не пытался.
Наконец-то войдя в свою квартиру, Ливви с громким вздохом облегчения опустила тяжелые сумки на пол. Возвращение из Кента было утомительным. Она включила свет, сбросила туфли и побрела в гостиную. Войдя в комнату, она зажгла лампу и вскрикнула от удивления. При свете лампы она увидела Джеймса, лежащего на полу.
Она бросилась к нему и наклонилась, чтобы поцеловать в щеку:
– Джеймс! Я думала, что дома никого нет! Почему ты лежишь здесь на полу, в темноте?
Когда она наклонилась к нему, Джеймс сжал ее лицо руками и притянул к себе. Ему вдруг захотелось коснуться ее так, как он никогда не считал для себя возможным. Она стояла на коленях и смотрела па него, удивленная.
– Тебе плохо? – ласково спросила она.
– Нет. Я просто ждал тебя. Вот и все. – Он улыбнулся той улыбкой, которая так очаровала ее когда-то.
И хотя прошло столько лет, она действовала на Ливви по-прежнему.
Ливви улыбнулась ему в ответ, и ее мгновенное беспокойство исчезло. Она встала:
– Хорошо. Ты ел?
– Нет, я думал… – Джеймс замолчал. Он смотрел на высокую, изящную фигуру Оливии Дэвис, прекрасную и элегантную в черных джинсах и в свитере из шерсти ягненка. Ее платиновые волосы рассыпались по плечам. И тогда он решил, что не даст Хьюго добиться победы, не позволит Хьюго растереть ее в порошок. С этими мыслями он решил пойти на то, о чем раньше никогда не думал. – Ливви, я подумал, что мы должны пожениться, – сказал он.
Ливви остановилась. Она уже шла на кухню, но при этих словах замерла на какое-то время, а потом медленно повернулась к нему:
– Ты серьезно?
– Конечно! – Джеймс разозлился. – Я вполне серьезен! Гражданский брак – штука хорошая, но мы уже взрослые люди.
– Извини, но я никогда не представляла…
– Чего? Что я могу любить тебя достаточно сильно, чтобы жениться на тебе и завести семью? – солгал он.
Ливви постояла, а потом пошла к нему. Он нежно обнял ее за плечи.
– Я не представлял, что твоя реакция будет такой. Ливви попыталась улыбнуться, а потом опустила глаза.
– Извини, я… «Ты не можешь делать предложение с таким унылым видом, – хотела сказать она. – Ты не можешь делать его тогда, когда у меня появился шанс добиться полного успеха. А как, по-твоему, я должна была реагировать?» – захотелось крикнуть ей. Но она промолчала, не отрывая взгляда от пола в ожидании, что Джеймс скажет.
Джеймс молчал. Он взял ее за руку, повел к дивану и усадил рядом с собой.
– Ливви, подумай! Я знаю, ты удивлена, но я сам додумался до этого слишком поздно. – Он обнял ее. – Я пришел к выводу, что нам нужно все изменить. Для этого нам нужно побыть вдвоем, отбросив все: работу, Лондон, Англию. – Он прервался, ожидая какого-нибудь отклика с ее стороны. Он не продумывал, что он должен сказать, он заранее не готовился к этому разговору. Он только знал, что Хьюго не должен победить и что он не собирался рисковать собой, как тот его просил. Через минуту он продолжил убеждать Ливви: – Дорогая! Я завидую, что вокруг все подряд женятся. Я хочу тоже иметь семью. Я не хочу в следующем месяце ехать в Бразилию. Мне не нравится эта идея Хьюго о погоне за радужными надеждами. Я хочу так мало – жениться и побыть с тобой вдвоем. – Он обхватил ее лицо руками и повернул к себе. – Это как воскресение, Ливви. Новый поворот в наших отношениях, может быть даже мы заведем ребенка! – Как бы там ни было, они будут вместе так долго, пока Хьюго не сможет уничтожить все из-за неосторожности Джеймса.
Наконец Ливви подняла на него темно-голубые глаза и встретила его взгляд. Вчера с Аланом она поняла, какой успех может ожидать ее, как многого она может достичь. Теперь все это надо отбросить, подумала она. Нет, она ничему и никому не позволит стать между ней и славой. При мысли об этом у нее сильно забилось сердце, а все остальное уже было для нее не важно. Своей победой она хотела успокоить призрак отца, который постоянно мучил ее. И для того, чтобы он оставил ее, нужна эта победа и слава.
Ливви проглотила комок в горле:
– Джеймс! Я не могу выйти за тебя замуж сейчас. Только не сейчас! Извини, но я не могу.
Джеймс опустил руки.
– Что это значит? Почему ты не можешь выйти за меня замуж? Что останавливает тебя, Ливви? – Панические нотки зазвучали в его голосе. Он не представлял, что она откажется от его предложения.
– Я хочу поехать в Бразилию, Джеймс. Я хочу эту работу. Меня ждет большой успех, если я встречусь с Ленни Дьюсом. Тогда моя программа…
– Твоя программа! Твоя программа! Гоняться по Южной Америке за диким гусем ради часовой записи на магнитной пленке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Интересно, как он поведет себя, когда узнает, что попался в руки Хьюго Говарду?
Глава 7
Джеймс сидел на полу в громадной бело-золотой комнате и просматривал последний альбом с фотографиями. Остальные кипой лежали рядом. Он провел так уже несколько часов воскресной ночи.
Он открыл страницу с фотографиями, которые были сняты перед отбытием из Лиссабона. В конце трехгодичной службы там, когда они были полны радужных надежд. В альбоме были снимки его одного в квартире, были снимки, где они с Ливви вдвоем. Они паковали вещи, смеющиеся и в панике носящиеся по квартире под объективом автоматической камеры. Это были счастливые, ничем не омраченные дни. Он закрыл альбом и откинулся на диван.
– О Боже! – прошептал он, окидывая взглядом роскошный интерьер комнаты. Он снова взял первый альбом из разбросанных рядом и нашел страницу с семейными фотографиями. Он пристально рассматривал маленький, плохо отпечатанный снимок своих родителей. Они сфотографировались рядом с их муниципальным домом в Норвиче в тот день, когда он поступил в Оксфорд. Он оставил дом, обещая звонить, но зная, что не сдержит своего обещания. Их облик всплыл у него в памяти: худая фигура отца в майке под белой нейлоновой рубашкой с закатанными рукавами, фальшивая улыбка матери. Ее рот, грубо накрашенный красной помадой, и тщательно уложенная для съемки прическа. Он вспомнил свой маленький убогий дом с книгами из Популярной библиотеки и чудовищный двенадцатидюймовый телевизионный экран, господствующий в парадной комнате. Он отвернулся от фотографии, ненавидя себя за те чувства, которые она вызывала. Джеймс стыдился своих родителей и в то же время переживал за них. Он пытался изменить свое отношение к ним, но не смог.
Между ними и Джеймсом сейчас легла огромная пропасть, и после стольких лет он понимал, что этим обязан Ливви. Ее стилю жизни и ее деньгам. Он не мог отказаться от этого, не мог и даже не пытался.
Наконец-то войдя в свою квартиру, Ливви с громким вздохом облегчения опустила тяжелые сумки на пол. Возвращение из Кента было утомительным. Она включила свет, сбросила туфли и побрела в гостиную. Войдя в комнату, она зажгла лампу и вскрикнула от удивления. При свете лампы она увидела Джеймса, лежащего на полу.
Она бросилась к нему и наклонилась, чтобы поцеловать в щеку:
– Джеймс! Я думала, что дома никого нет! Почему ты лежишь здесь на полу, в темноте?
Когда она наклонилась к нему, Джеймс сжал ее лицо руками и притянул к себе. Ему вдруг захотелось коснуться ее так, как он никогда не считал для себя возможным. Она стояла на коленях и смотрела па него, удивленная.
– Тебе плохо? – ласково спросила она.
– Нет. Я просто ждал тебя. Вот и все. – Он улыбнулся той улыбкой, которая так очаровала ее когда-то.
И хотя прошло столько лет, она действовала на Ливви по-прежнему.
Ливви улыбнулась ему в ответ, и ее мгновенное беспокойство исчезло. Она встала:
– Хорошо. Ты ел?
– Нет, я думал… – Джеймс замолчал. Он смотрел на высокую, изящную фигуру Оливии Дэвис, прекрасную и элегантную в черных джинсах и в свитере из шерсти ягненка. Ее платиновые волосы рассыпались по плечам. И тогда он решил, что не даст Хьюго добиться победы, не позволит Хьюго растереть ее в порошок. С этими мыслями он решил пойти на то, о чем раньше никогда не думал. – Ливви, я подумал, что мы должны пожениться, – сказал он.
Ливви остановилась. Она уже шла на кухню, но при этих словах замерла на какое-то время, а потом медленно повернулась к нему:
– Ты серьезно?
– Конечно! – Джеймс разозлился. – Я вполне серьезен! Гражданский брак – штука хорошая, но мы уже взрослые люди.
– Извини, но я никогда не представляла…
– Чего? Что я могу любить тебя достаточно сильно, чтобы жениться на тебе и завести семью? – солгал он.
Ливви постояла, а потом пошла к нему. Он нежно обнял ее за плечи.
– Я не представлял, что твоя реакция будет такой. Ливви попыталась улыбнуться, а потом опустила глаза.
– Извини, я… «Ты не можешь делать предложение с таким унылым видом, – хотела сказать она. – Ты не можешь делать его тогда, когда у меня появился шанс добиться полного успеха. А как, по-твоему, я должна была реагировать?» – захотелось крикнуть ей. Но она промолчала, не отрывая взгляда от пола в ожидании, что Джеймс скажет.
Джеймс молчал. Он взял ее за руку, повел к дивану и усадил рядом с собой.
– Ливви, подумай! Я знаю, ты удивлена, но я сам додумался до этого слишком поздно. – Он обнял ее. – Я пришел к выводу, что нам нужно все изменить. Для этого нам нужно побыть вдвоем, отбросив все: работу, Лондон, Англию. – Он прервался, ожидая какого-нибудь отклика с ее стороны. Он не продумывал, что он должен сказать, он заранее не готовился к этому разговору. Он только знал, что Хьюго не должен победить и что он не собирался рисковать собой, как тот его просил. Через минуту он продолжил убеждать Ливви: – Дорогая! Я завидую, что вокруг все подряд женятся. Я хочу тоже иметь семью. Я не хочу в следующем месяце ехать в Бразилию. Мне не нравится эта идея Хьюго о погоне за радужными надеждами. Я хочу так мало – жениться и побыть с тобой вдвоем. – Он обхватил ее лицо руками и повернул к себе. – Это как воскресение, Ливви. Новый поворот в наших отношениях, может быть даже мы заведем ребенка! – Как бы там ни было, они будут вместе так долго, пока Хьюго не сможет уничтожить все из-за неосторожности Джеймса.
Наконец Ливви подняла на него темно-голубые глаза и встретила его взгляд. Вчера с Аланом она поняла, какой успех может ожидать ее, как многого она может достичь. Теперь все это надо отбросить, подумала она. Нет, она ничему и никому не позволит стать между ней и славой. При мысли об этом у нее сильно забилось сердце, а все остальное уже было для нее не важно. Своей победой она хотела успокоить призрак отца, который постоянно мучил ее. И для того, чтобы он оставил ее, нужна эта победа и слава.
Ливви проглотила комок в горле:
– Джеймс! Я не могу выйти за тебя замуж сейчас. Только не сейчас! Извини, но я не могу.
Джеймс опустил руки.
– Что это значит? Почему ты не можешь выйти за меня замуж? Что останавливает тебя, Ливви? – Панические нотки зазвучали в его голосе. Он не представлял, что она откажется от его предложения.
– Я хочу поехать в Бразилию, Джеймс. Я хочу эту работу. Меня ждет большой успех, если я встречусь с Ленни Дьюсом. Тогда моя программа…
– Твоя программа! Твоя программа! Гоняться по Южной Америке за диким гусем ради часовой записи на магнитной пленке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107