Она залилась слезами и закричала:
– И еще он убил моего отца! Почему ты молчишь об этом? Чтобы он ни делал для меня, но он еще сделал и это! Вы оба убили его!
Мойра растерялась. Яростный взрыв Ливви потряс се. Она придвинулась к дочери и сказала.
– Нет, ты не права, Ливви! Брайан сам распорядился своей жизнью. Никто не…
Но Ливви затрясла головой.
– Если бы ты не убежала с Питером, он бы никогда… – Не закончив предложения, Ливви выбежала из кухни. Мойра бросилась за ней и попыталась помешать.
Но Ливви быстро накинула на халат пальто и втискивала голые ноги в сапоги.
– Ливви, остановись! – умоляла Мойра. – Перестань глупить!
Ливви оттолкнула ее и, рыдая, закричала:
– Нет! Оставь меня! – Она распахнула входную дверь, схватила ключи и выскочила из квартиры.
Мойра побежала за ней, но остановилась у лифта, беспомощно глядя на дочь. Та уже бежала вниз по лестнице. Эхо от ее шагов, вперемешку с рыданиями, гремело на громадной каменной викторианской лестнице. Мойра прислонилась головой к холодной металлической клетке лифта, закрыла глаза и тихо заплакала.
Было уже темно, когда Ливви пришла в себя. Ветер усилился, и пошел дождь. Она пошевелилась и, чувствуя боль во всем теле, встала. Ноги совсем окоченели от холода. Закутавшись в пальто, она подняла руку и дотронулась до опухших век. Потом она направилась к выходу из Гайд-парка, радуясь, что темнота скроет ее отекшее от плача лицо от любопытных глаз.
Она вернулась к Рыцарскому мосту, перешла через Гарвей Николс и по Слоан-авеню пошла к Кэдогэн-скверу. Несмотря на то, что было всего четыре часа, улицы были безлюдны. Никем не узнанная, она подошла к своему подъезду, вынула из кармана ключи и вошла в дом. Потом стала медленно подниматься по лестнице на верхний этаж. Когда она вошла в квартиру, тепло охватило ее измученное тело, и, неловко прислонившись к стене, она опустилась на пол.
Мойра стояла в дверях гостиной и смотрела на дочь. Она молчала, пока Ливви не открыла глаза и не увидела мать. Тогда она тихо сказала:
– Я ждала, чтобы убедиться в том, что с тобой ничего не случилось.
Ливви кивнула. Подойдя к дочери, Мойра наклонилась, чтобы помочь ей. Но Ливви отодвинулась.
– Не надо! Пожалуйста… Со мной все в порядке. – Она поднялась с пола и устало потерла лицо руками.
– Может быть, мне…
– Нет! – прервала Ливви и вздохнула: – Извини… Но мне бы хотелось побыть одной, мама! Хорошо? Мне очень нужно время, чтобы подумать!
Мойра не двигалась, она не знала, что делать. Затем кивнула и, не меняя положения, смотрела, как Ливви, пройдя мимо, шла в гостиную. Ей так хотелось обнять дочь, утешить и облегчить ее боль. Но она только проводила ее взглядом и беспомощно спросила:
– С тобой действительно все в порядке?
– Да, – Ливви тяжело опустилась на диван: – Со мной действительно все в порядке.
– Ладно. Тогда я оставляю тебя. – Мойра взяла свою сумку и куртку со столика в холле. – Ливви, если тебе будет что-нибудь нужно… все, что угодно… я всегда все сделаю для тебя… Понимаешь? Питер и я всегда будем заботиться о тебе и оберегать тебя. – И, не дожидаясь ответа, она прошла через холл и вышла из квартиры.
Ливви не отрывала глаз от темного неба, чернеющего за громадными окнами ее квартиры. Потом закрыла глаза и положила голову на мягкую, теплую кожу дивана. Она всегда думала, что имеет все, всего может добиться. Как она ошибалась! Сейчас у нее не было ничего – ни в настоящем, ни в будущем! И после того, что ей рассказала Мойра, она лишилась своего прошлого. У нее больше не осталось светлых воспоминаний, которые помогли бы выжить!
Робсон следил, как его босс со змеиной ловкостью пробирался через толпу к своему кабинету. И не мог избавиться от мысли, что кем бы босс ни являлся в действительности, но делами компании он крутил виртуозно. Пауль видел, как Хьюго остановился, завел дружескую беседу и наградил собеседника улыбкой, вызывающей полное доверие. Доверие! Сам Робсон не доверял сейчас никому. И эти безумные мысли пугали его.
Когда наконец Хьюго подошел к кабинету, Робсон встал, накинул на плечи пальто и поднял свой кейс.
– Если ты не возражаешь, Хьюго, то мне пора уходить.
– Без проблем, Пауль.
Хьюго повернулся к одному из агентов, чтобы переговорить с ним, и опустил папку на стол. Робсон прочитал надпись на папке, и его сердце тревожно сжалось. Страховая компания «Порто» – еще одна новая компания из Южной Америки.
– В какое время у тебя назначена консультация? – повернулся к нему Хьюго.
– В четыре сорок пять. Но они могут продержать меня дольше. Думаю, тебе известно, что такое посещение врачей.
Хьюго улыбнулся и поднял свою папку.
– Увидимся завтра. Надеюсь, что у тебя не окажется ничего заразного.
Робсон расхохотался и кивнул секретарю.
– Пока, всего хорошего, Мэриэн.
И с бьющимся сердцем он пошел к эскалаторам, по пути роясь в кармане в поисках ключа от машины. Найдя ключ, Пауль слегка успокоился. Как хорошо, что есть падежная машина! Если что-то пойдет не так, он сможет быстро исчезнуть. Пока он спускался на нижний этаж, в его животе начались боли. Через час все будет закончено, уговаривал он себя, пытаясь утихомирить взбунтовавшиеся кишки. Ему просто не подходит работа сыщика, – подумал он мрачно, никто никогда не слышал, чтобы Дика Трейси мучила такая проблема.
В пять тридцать он уже был в районе, где находился дом Ломана. Стараясь быть незамеченным, остановил свой новый «ровер» за квартал от нужной улицы. Он взял свой кейс, застегнул пальто, поправил галстук и изящной походкой направился к дому Ломана. Он выглядел как преуспевающий бизнесмен, наносящий визит. Его внешний вид ни в ком не мог вызвать подозрений.
Приблизившись к стандартному особняку под номером пятьдесят семь, Робсон подошел к входной двери и нажал на кнопку звонка. И подождал пару минут. Никто не ответил. Тогда он обошел дом, убедился, что за ним никто не наблюдает, и по тропинке направился к черному входу. Он открыл ворота и оказался в маленьком дворике перед кухонной дверью. Вынув из кармана небольшую стамеску, он вставил ее между дверью и косяком, сильно нажал, и замок открылся. Пауль нервно обернулся, проверяя, не привлек ли он чье-то внимание. Все было тихо, и он подумал: «Боже, я надеюсь, что Джой не убьет меня за это!» Потом быстро толкнул дверь и вошел в дом.
Он включил фонарь и стал поспешно открывать все двери на первом этаже, пытаясь найти кабинет. По всему дому были разбросаны бумаги, но ни одну комнату Пауль не мог назвать кабинетом. Тогда он медленно направился к лестнице.
Понимая, что свет фонаря может привлечь внимание, Пауль уменьшил его яркость. Поднимаясь по лестнице, он прислушивался к каждому шороху. Кабинет Ломана оказался за второй дверью, которую он открыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– И еще он убил моего отца! Почему ты молчишь об этом? Чтобы он ни делал для меня, но он еще сделал и это! Вы оба убили его!
Мойра растерялась. Яростный взрыв Ливви потряс се. Она придвинулась к дочери и сказала.
– Нет, ты не права, Ливви! Брайан сам распорядился своей жизнью. Никто не…
Но Ливви затрясла головой.
– Если бы ты не убежала с Питером, он бы никогда… – Не закончив предложения, Ливви выбежала из кухни. Мойра бросилась за ней и попыталась помешать.
Но Ливви быстро накинула на халат пальто и втискивала голые ноги в сапоги.
– Ливви, остановись! – умоляла Мойра. – Перестань глупить!
Ливви оттолкнула ее и, рыдая, закричала:
– Нет! Оставь меня! – Она распахнула входную дверь, схватила ключи и выскочила из квартиры.
Мойра побежала за ней, но остановилась у лифта, беспомощно глядя на дочь. Та уже бежала вниз по лестнице. Эхо от ее шагов, вперемешку с рыданиями, гремело на громадной каменной викторианской лестнице. Мойра прислонилась головой к холодной металлической клетке лифта, закрыла глаза и тихо заплакала.
Было уже темно, когда Ливви пришла в себя. Ветер усилился, и пошел дождь. Она пошевелилась и, чувствуя боль во всем теле, встала. Ноги совсем окоченели от холода. Закутавшись в пальто, она подняла руку и дотронулась до опухших век. Потом она направилась к выходу из Гайд-парка, радуясь, что темнота скроет ее отекшее от плача лицо от любопытных глаз.
Она вернулась к Рыцарскому мосту, перешла через Гарвей Николс и по Слоан-авеню пошла к Кэдогэн-скверу. Несмотря на то, что было всего четыре часа, улицы были безлюдны. Никем не узнанная, она подошла к своему подъезду, вынула из кармана ключи и вошла в дом. Потом стала медленно подниматься по лестнице на верхний этаж. Когда она вошла в квартиру, тепло охватило ее измученное тело, и, неловко прислонившись к стене, она опустилась на пол.
Мойра стояла в дверях гостиной и смотрела на дочь. Она молчала, пока Ливви не открыла глаза и не увидела мать. Тогда она тихо сказала:
– Я ждала, чтобы убедиться в том, что с тобой ничего не случилось.
Ливви кивнула. Подойдя к дочери, Мойра наклонилась, чтобы помочь ей. Но Ливви отодвинулась.
– Не надо! Пожалуйста… Со мной все в порядке. – Она поднялась с пола и устало потерла лицо руками.
– Может быть, мне…
– Нет! – прервала Ливви и вздохнула: – Извини… Но мне бы хотелось побыть одной, мама! Хорошо? Мне очень нужно время, чтобы подумать!
Мойра не двигалась, она не знала, что делать. Затем кивнула и, не меняя положения, смотрела, как Ливви, пройдя мимо, шла в гостиную. Ей так хотелось обнять дочь, утешить и облегчить ее боль. Но она только проводила ее взглядом и беспомощно спросила:
– С тобой действительно все в порядке?
– Да, – Ливви тяжело опустилась на диван: – Со мной действительно все в порядке.
– Ладно. Тогда я оставляю тебя. – Мойра взяла свою сумку и куртку со столика в холле. – Ливви, если тебе будет что-нибудь нужно… все, что угодно… я всегда все сделаю для тебя… Понимаешь? Питер и я всегда будем заботиться о тебе и оберегать тебя. – И, не дожидаясь ответа, она прошла через холл и вышла из квартиры.
Ливви не отрывала глаз от темного неба, чернеющего за громадными окнами ее квартиры. Потом закрыла глаза и положила голову на мягкую, теплую кожу дивана. Она всегда думала, что имеет все, всего может добиться. Как она ошибалась! Сейчас у нее не было ничего – ни в настоящем, ни в будущем! И после того, что ей рассказала Мойра, она лишилась своего прошлого. У нее больше не осталось светлых воспоминаний, которые помогли бы выжить!
Робсон следил, как его босс со змеиной ловкостью пробирался через толпу к своему кабинету. И не мог избавиться от мысли, что кем бы босс ни являлся в действительности, но делами компании он крутил виртуозно. Пауль видел, как Хьюго остановился, завел дружескую беседу и наградил собеседника улыбкой, вызывающей полное доверие. Доверие! Сам Робсон не доверял сейчас никому. И эти безумные мысли пугали его.
Когда наконец Хьюго подошел к кабинету, Робсон встал, накинул на плечи пальто и поднял свой кейс.
– Если ты не возражаешь, Хьюго, то мне пора уходить.
– Без проблем, Пауль.
Хьюго повернулся к одному из агентов, чтобы переговорить с ним, и опустил папку на стол. Робсон прочитал надпись на папке, и его сердце тревожно сжалось. Страховая компания «Порто» – еще одна новая компания из Южной Америки.
– В какое время у тебя назначена консультация? – повернулся к нему Хьюго.
– В четыре сорок пять. Но они могут продержать меня дольше. Думаю, тебе известно, что такое посещение врачей.
Хьюго улыбнулся и поднял свою папку.
– Увидимся завтра. Надеюсь, что у тебя не окажется ничего заразного.
Робсон расхохотался и кивнул секретарю.
– Пока, всего хорошего, Мэриэн.
И с бьющимся сердцем он пошел к эскалаторам, по пути роясь в кармане в поисках ключа от машины. Найдя ключ, Пауль слегка успокоился. Как хорошо, что есть падежная машина! Если что-то пойдет не так, он сможет быстро исчезнуть. Пока он спускался на нижний этаж, в его животе начались боли. Через час все будет закончено, уговаривал он себя, пытаясь утихомирить взбунтовавшиеся кишки. Ему просто не подходит работа сыщика, – подумал он мрачно, никто никогда не слышал, чтобы Дика Трейси мучила такая проблема.
В пять тридцать он уже был в районе, где находился дом Ломана. Стараясь быть незамеченным, остановил свой новый «ровер» за квартал от нужной улицы. Он взял свой кейс, застегнул пальто, поправил галстук и изящной походкой направился к дому Ломана. Он выглядел как преуспевающий бизнесмен, наносящий визит. Его внешний вид ни в ком не мог вызвать подозрений.
Приблизившись к стандартному особняку под номером пятьдесят семь, Робсон подошел к входной двери и нажал на кнопку звонка. И подождал пару минут. Никто не ответил. Тогда он обошел дом, убедился, что за ним никто не наблюдает, и по тропинке направился к черному входу. Он открыл ворота и оказался в маленьком дворике перед кухонной дверью. Вынув из кармана небольшую стамеску, он вставил ее между дверью и косяком, сильно нажал, и замок открылся. Пауль нервно обернулся, проверяя, не привлек ли он чье-то внимание. Все было тихо, и он подумал: «Боже, я надеюсь, что Джой не убьет меня за это!» Потом быстро толкнул дверь и вошел в дом.
Он включил фонарь и стал поспешно открывать все двери на первом этаже, пытаясь найти кабинет. По всему дому были разбросаны бумаги, но ни одну комнату Пауль не мог назвать кабинетом. Тогда он медленно направился к лестнице.
Понимая, что свет фонаря может привлечь внимание, Пауль уменьшил его яркость. Поднимаясь по лестнице, он прислушивался к каждому шороху. Кабинет Ломана оказался за второй дверью, которую он открыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107