Иван втиснулся рядом. Они отъехали.
Артур долго смотрел им вслед, лицо его кривила злобная гримаса.
- О ревуар, ма птит Вера, - многозначительно прошипел он и направился к своему кабриолету.
Следом за ним с места тронулась и другая машина, из которой все это время внимательно наблюдали за происходившим.
По пригородному шоссе несся странный кортеж. Впереди мчались милицейские машины. В одной из них сидел Буржуй, который уже сообразил, что направляются они в Волчанку. Сидевший рядом майор очень внимательно следил за реакцией задержанного. Губы Мовенко то и дело кривила недобрая ухмылка. Похоже, эта поездка была только первым из подготовленных им сюрпризов.
Чуть сзади, в полусотне метров от милицейских машин, следовали два джипа. В переднем Толстый разговаривал по телефону:
- В общем, пока едем. Едем, говорю!.. А черт его знает, куда! Или я сошел с ума, или в Волчанку... Да, в ту самую. В общем, Максим Максимыч, не отключайся, будь на связи все время... Так на подзарядку поставь! Но чтобы не исчезал ни на секунду!.. Спасибо.
Передние автомобили уже действительно въезжали в знакомое село. Быстро миновав центр, они проехали дальнюю околицу и затормозили у свежего пепелища, которое еще дымилось. Толстый остановил свои машины метрах в пятидесяти от милицейских и вышел. Каким бы испуганным он ни был в тот вечер, но место это узнал сейчас сразу же. Еще несколько дней назад он опирался на этот вот самый плетень, когда его перестали слушаться ноги. А потом ведьма совершала над ним свои дьявольские обряды... Решившись, Толстый зашагал к сгоревшей хате.
Буржуй не отводил от пепелища наполненного ужасом взгляда. Он и не пытался скрывать, что ему страшно. Безумно страшно. Еще год назад в этом же самом селе он стоял у такого же пепелища... Буржуй всхлипнул, но сумел справиться с собой. Закрыл глаза и только после этого смог отвернуться от почерневших руин.
- Что здесь... произошло? - дрожащим голосом спросил он у Мовенко.
Тот ни на секунду не отводил бдительного взгляда от Коваленко.
- Это ты мне расскажешь! - глухо и зловеще произнес он. - Причем в деталях и очень скоро.
- Слушай, майор, ты ошибаешься... - в эту минуту Буржуй попросту был не в состоянии говорить грубо. - Ошибаешься уже во второй раз.
Мовенко вынул из кармана часы в целлофановом кулечке и поднес их к глазам Коваленко.
- Эти тогда искал? Вот мы и нашли. На то мы и милиция! Правда, место неудачное - прямо рядом с подожженным домом. Даже чуть стекло оплавилось...
Глаза Буржуя расширились. В ту же секунду он бросился на майора. Руки у Коваленко были скованы за спиной, но он рассчитывал сбить мента с ног ударом плеча. О том, что будет дальше, не думал - просто искали выход пережитый страх и нахлынувшая ярость. Рывок не удался. Два бойца ОМОНа удержали его легко, как ребенка.
- Ну и сволочь ты, майор, - с ненавистью проговорил Буржуй, глядя на Мовенко побелевшими от злобы глазами. - Сам подбросил или приказал кому?
- Молчать! Говорить будешь, когда я велю. - Казалось, майор был зол не меньше Буржуя.
Санитары проносили мимо труп в плотном пластиковом мешке.
- А ну постойте, - поманил их пальцем майор.
Носилки поднесли поближе, и он рывком расстегнул молнию на мешке. Лицо Буржуя перекосила гримаса ужаса, и он отвернулся.
- Ты смотри, какой слабонервный... - протянул Мовенко.
Он сделал знак рукой, и санитары унесли труп. Майор повернулся к Буржую и с хладнокровным интересом стал наблюдать, как того корежат судороги, как он извивается в руках державших его милиционеров.
- Да пустите же!.. Мне плохо!.. - закричал Коваленко, и тут его вывернуло на траву. Справившись с рвотой, он тихо попросил, глядя в глаза майору: - Уведите меня отсюда... Пожалуйста... Я не могу здесь...
- Это что - признание? - Мовенко смотрел в упор.
- Перестаньте меня мучить, слышите, - снова сорвался на крик Буржуй. - Этот запах... Да как вы не понимаете?! Точно так же убили мою семью...
- Хватит ныть, Коваленко, - майор не желал проявлять сострадание. - Вот именно: этой ночью две женщины убиты точно так же, как год назад твоя семья. И ты мне собираешься девочку корчить?
- Женщины? - Буржуй вдруг понял, что у него появился шанс. - Вы сказали - две женщины? А где доктор? Доктор где?
- Что ты мелешь? Какой доктор?
- Костя. Константин. Он был учеником Стефании. Он жил здесь. Найдите же его! Что вы стоите?!
- Хватит орать! - прикрикнул на Буржуя майор и вопросительно посмотрел на своих подручных.
- Это, наверное, тот мужик, который в траве выл, - предположил один из милиционеров.
- Давай его сюда, - велел Мовенко.
- Так он в шоке. Его в больницу отвезли.
- Слушай, майор, поговори с ним! - торопливо заговорил Коваленко. - Слышишь? Он мог все видеть! Или хоть что-нибудь...
- Сначала ты мне все расскажешь, - Мовенко был непреклонен.
Толстый, наблюдавший за происходящим, подал голос:
- Буржуй, держись. Варламов на связи. Будет на месте сразу же.
- Уберите посторонних, - рявкнул майор.
Омоновцы тут же принялись теснить Толстого и его охрану.
- Поехали! - кивнул Мовенко тем двоим, которые держали Коваленко, и зашагал к машине.
Буржуя потащили следом. Он пытался вывернуть голову и кричал Толстому:
- Узнай, где был ОН! ОН - ты понял меня? Толстый, узнай обязательно!
Его впихнули в машину, и дверца за ним захлопнулась.
После того как ОМОН, забрав Буржуя, отбыл восвояси, а Толстый последовал за ним, Воскресенский остался в офисе за старшего. Ничего хорошего от оставшегося рабочего дня ждать не приходилось. Сотрудники собирались группками и обсуждали события, работать никто уже не мог. И Алексей понимал, что изменить что-нибудь, во всяком случае сегодня, ему не по силам. Поэтому распустил людей по домам. В конторе, кроме него, оставалась Алла, да где-то у себя в кабинете заперся Пожарский и ни разу не выглянул.
Воскресенский ушел к себе в комнату и попытался продолжить прерванные визитом милиции занятия. Но, промучившись час-другой, убедился что попытка эта безнадежна - мысли помимо его воли возвращались к странным, выбивающим из колеи событиям последних дней.
Придумав для себя какой-то предлог, Воскресенский вышел в холл. Сжимая в руке нож для бумаг, Алла склонилась над большим пакетом из плотной желтой бумаги. Он был уже вскрыт. Заметив начальника, девушка поспешно сообщила ему:
- Вам принесли пакет, Алексей Степанович. По-моему, тут какие-то фотографии.
Замерев на секунду, Воскресенский подскочил к секретарше и выхватил пакет у нее из рук.
- Что?! Какого черта?! - заорал он. - Вы что, читать не умеете?
Алле никогда не приходилось слышать в голосе Воскресенского, всегда невозмутимого и ровного в обращении, подобных истеричных ноток. Она изумленно вытаращила на начальника глаза, однако быстро пришла в себя и принялась оправдываться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Артур долго смотрел им вслед, лицо его кривила злобная гримаса.
- О ревуар, ма птит Вера, - многозначительно прошипел он и направился к своему кабриолету.
Следом за ним с места тронулась и другая машина, из которой все это время внимательно наблюдали за происходившим.
По пригородному шоссе несся странный кортеж. Впереди мчались милицейские машины. В одной из них сидел Буржуй, который уже сообразил, что направляются они в Волчанку. Сидевший рядом майор очень внимательно следил за реакцией задержанного. Губы Мовенко то и дело кривила недобрая ухмылка. Похоже, эта поездка была только первым из подготовленных им сюрпризов.
Чуть сзади, в полусотне метров от милицейских машин, следовали два джипа. В переднем Толстый разговаривал по телефону:
- В общем, пока едем. Едем, говорю!.. А черт его знает, куда! Или я сошел с ума, или в Волчанку... Да, в ту самую. В общем, Максим Максимыч, не отключайся, будь на связи все время... Так на подзарядку поставь! Но чтобы не исчезал ни на секунду!.. Спасибо.
Передние автомобили уже действительно въезжали в знакомое село. Быстро миновав центр, они проехали дальнюю околицу и затормозили у свежего пепелища, которое еще дымилось. Толстый остановил свои машины метрах в пятидесяти от милицейских и вышел. Каким бы испуганным он ни был в тот вечер, но место это узнал сейчас сразу же. Еще несколько дней назад он опирался на этот вот самый плетень, когда его перестали слушаться ноги. А потом ведьма совершала над ним свои дьявольские обряды... Решившись, Толстый зашагал к сгоревшей хате.
Буржуй не отводил от пепелища наполненного ужасом взгляда. Он и не пытался скрывать, что ему страшно. Безумно страшно. Еще год назад в этом же самом селе он стоял у такого же пепелища... Буржуй всхлипнул, но сумел справиться с собой. Закрыл глаза и только после этого смог отвернуться от почерневших руин.
- Что здесь... произошло? - дрожащим голосом спросил он у Мовенко.
Тот ни на секунду не отводил бдительного взгляда от Коваленко.
- Это ты мне расскажешь! - глухо и зловеще произнес он. - Причем в деталях и очень скоро.
- Слушай, майор, ты ошибаешься... - в эту минуту Буржуй попросту был не в состоянии говорить грубо. - Ошибаешься уже во второй раз.
Мовенко вынул из кармана часы в целлофановом кулечке и поднес их к глазам Коваленко.
- Эти тогда искал? Вот мы и нашли. На то мы и милиция! Правда, место неудачное - прямо рядом с подожженным домом. Даже чуть стекло оплавилось...
Глаза Буржуя расширились. В ту же секунду он бросился на майора. Руки у Коваленко были скованы за спиной, но он рассчитывал сбить мента с ног ударом плеча. О том, что будет дальше, не думал - просто искали выход пережитый страх и нахлынувшая ярость. Рывок не удался. Два бойца ОМОНа удержали его легко, как ребенка.
- Ну и сволочь ты, майор, - с ненавистью проговорил Буржуй, глядя на Мовенко побелевшими от злобы глазами. - Сам подбросил или приказал кому?
- Молчать! Говорить будешь, когда я велю. - Казалось, майор был зол не меньше Буржуя.
Санитары проносили мимо труп в плотном пластиковом мешке.
- А ну постойте, - поманил их пальцем майор.
Носилки поднесли поближе, и он рывком расстегнул молнию на мешке. Лицо Буржуя перекосила гримаса ужаса, и он отвернулся.
- Ты смотри, какой слабонервный... - протянул Мовенко.
Он сделал знак рукой, и санитары унесли труп. Майор повернулся к Буржую и с хладнокровным интересом стал наблюдать, как того корежат судороги, как он извивается в руках державших его милиционеров.
- Да пустите же!.. Мне плохо!.. - закричал Коваленко, и тут его вывернуло на траву. Справившись с рвотой, он тихо попросил, глядя в глаза майору: - Уведите меня отсюда... Пожалуйста... Я не могу здесь...
- Это что - признание? - Мовенко смотрел в упор.
- Перестаньте меня мучить, слышите, - снова сорвался на крик Буржуй. - Этот запах... Да как вы не понимаете?! Точно так же убили мою семью...
- Хватит ныть, Коваленко, - майор не желал проявлять сострадание. - Вот именно: этой ночью две женщины убиты точно так же, как год назад твоя семья. И ты мне собираешься девочку корчить?
- Женщины? - Буржуй вдруг понял, что у него появился шанс. - Вы сказали - две женщины? А где доктор? Доктор где?
- Что ты мелешь? Какой доктор?
- Костя. Константин. Он был учеником Стефании. Он жил здесь. Найдите же его! Что вы стоите?!
- Хватит орать! - прикрикнул на Буржуя майор и вопросительно посмотрел на своих подручных.
- Это, наверное, тот мужик, который в траве выл, - предположил один из милиционеров.
- Давай его сюда, - велел Мовенко.
- Так он в шоке. Его в больницу отвезли.
- Слушай, майор, поговори с ним! - торопливо заговорил Коваленко. - Слышишь? Он мог все видеть! Или хоть что-нибудь...
- Сначала ты мне все расскажешь, - Мовенко был непреклонен.
Толстый, наблюдавший за происходящим, подал голос:
- Буржуй, держись. Варламов на связи. Будет на месте сразу же.
- Уберите посторонних, - рявкнул майор.
Омоновцы тут же принялись теснить Толстого и его охрану.
- Поехали! - кивнул Мовенко тем двоим, которые держали Коваленко, и зашагал к машине.
Буржуя потащили следом. Он пытался вывернуть голову и кричал Толстому:
- Узнай, где был ОН! ОН - ты понял меня? Толстый, узнай обязательно!
Его впихнули в машину, и дверца за ним захлопнулась.
После того как ОМОН, забрав Буржуя, отбыл восвояси, а Толстый последовал за ним, Воскресенский остался в офисе за старшего. Ничего хорошего от оставшегося рабочего дня ждать не приходилось. Сотрудники собирались группками и обсуждали события, работать никто уже не мог. И Алексей понимал, что изменить что-нибудь, во всяком случае сегодня, ему не по силам. Поэтому распустил людей по домам. В конторе, кроме него, оставалась Алла, да где-то у себя в кабинете заперся Пожарский и ни разу не выглянул.
Воскресенский ушел к себе в комнату и попытался продолжить прерванные визитом милиции занятия. Но, промучившись час-другой, убедился что попытка эта безнадежна - мысли помимо его воли возвращались к странным, выбивающим из колеи событиям последних дней.
Придумав для себя какой-то предлог, Воскресенский вышел в холл. Сжимая в руке нож для бумаг, Алла склонилась над большим пакетом из плотной желтой бумаги. Он был уже вскрыт. Заметив начальника, девушка поспешно сообщила ему:
- Вам принесли пакет, Алексей Степанович. По-моему, тут какие-то фотографии.
Замерев на секунду, Воскресенский подскочил к секретарше и выхватил пакет у нее из рук.
- Что?! Какого черта?! - заорал он. - Вы что, читать не умеете?
Алле никогда не приходилось слышать в голосе Воскресенского, всегда невозмутимого и ровного в обращении, подобных истеричных ноток. Она изумленно вытаращила на начальника глаза, однако быстро пришла в себя и принялась оправдываться:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107