- Борис, ты... ты жив, - торопливо проговорил он. - И я жив.
- Значит, ее нет вообще? - брови Бориса удивленно приподнялись.
- Ты не понял. Мы оба не умирали. - Буржуй включил стоящий в углу торшер, и тени в комнате разогнал неяркий свет. - Извини, я не хотел тебя пугать. Долго звонил, но ты спал и...
Борис слегка пошевелился. И свет ли внес определенность, или сомнения исчезли с вернувшейся болью, но из глаз старика ушел блеск настороженного ожидания. Он еще раз обвел взглядом комнату и остановил его на Буржуе. Сдержанно улыбнулся, словно извинялся за минутную слабость, и проговорил с ноткой озадаченности в голосе:
- Да я и не испугался. Это-то и есть самое странное... - Он снова улыбнулся Буржую. - Значит, жив, говоришь? Ну так обними старика, не стесняйся. Я-то решил - мы уже на том свете встретились.
Буржуй склонился над креслом и осторожно прижал к себе мощное когда-то и ставшее вдруг неожиданно хрупким тело. Ощутил аромат дорогого одеколона и пробивающийся сквозь него запах застарелой болезни.
- Странно все-таки... - вдруг сказал старик.
- Что странно, Борис?
- Что не прочувствовал я, как ты всех развел... Значит, постарел.
- Ничуть ты не изменился, - Буржуй невольно отвел взгляд. - Словно вчера расстались.
- Спасибо, Володя, - усмехнулся Борис, хорошо понявший состояние своего молодого друга и все же благодарный ему за его слова. - Стараюсь. Всю жизнь стойку держал, и умереть хочу так же, без соплей. Но ты, конечно, дал...
- Извини, - Буржуй опустил голову.
- Это ты меня извини. Нервный стал, как девчонка. Да еще сны какие-то дурацкие снятся. Ты садись, не стой. Просто повидаться зашел, или расскажешь, что к чему?
- Расскажу, Борис. Только долгим рассказ получится...
- Ничего, я свое отспешил, - махнул рукой старик. - И кури, не стесняйся, я же вижу, что тебе хочется. А мне уже не повредит.
- А почему у тебя дверь открыта? - вдруг вспомнил Буржуй. - И охраны никакой...
- Я не велел. Кто захочет меня напоследок увидеть - тот и придет. Вот ты заглянул. Удивил, порадовал... Может, еще и пригожусь тебе. Если успею, конечно...
Долгий и не очень веселый рассказ Владимира старика не утомил, даже наоборот - приободрил. Во всяком случае, вызвал былое деятельное стремление овладеть ситуацией, разобраться в ней и найти выход. Борис слушал Буржуя с живым блеском в глазах.
- М-да... - протянул он задумчиво, когда рассказ подошел к концу, и надолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Потом поднял на Коваленко взгляд, в котором читались и понимание, и сочувствие, и отеческая снисходительность: - Молод ты, Володя. Кипятишься, одновременно головой и сердцем думать пытаешься. Так только молодые могут.
- Хочешь сказать - тебе все ясно? - встрепенулся Буржуй.
- Нет, конечно, - усмехнулся старый борец. - Пока - нет. Да только я и позапутанней истории слышал. В жизни, знаешь, всякое случалось... И ничего, распутывал. А тут, сдается мне, и вовсе все просто, с этой твоей тайной.
- Рассказать мне не хочешь? - Буржуй не верил своим ушам.
- Убедиться во всем хочу. Тогда и расскажу. Ты, знаешь, позвони мне завтра. Или нет - лучше прямо зайди. Можешь с друзьями. Только с теми, кому веришь полностью...
- Другие - это не друзья, - заметил Буржуй.
- Правильно говоришь, - согласился старик. - И еще. Мента этого, Борихина, прихвати, ладно? Обязательно прихвати. Ему-то мои слова важнее всего услышать. Приведешь?
- Конечно, Борис, спасибо.
- Ну тогда прощай, - протянул руку хозяин.
- Почему прощай? До завтра. А рука у тебя какая сильная!
- Только вот и осталось сильного, что рука, - с насмешкой над самим собой, немощным, сказал Борис. - А насчет "прощай" - это так, за последнее время привык, не обращай внимания. До завтра, Володенька. Рад, что ты жив...
Из дома Бориса Буржуй вышел окрыленный надеждой, шел по улице, ни на что не обращая внимания, и, конечно же, не заметил, что из стоящего у бровки автомобиля за ним внимательно следят.
Толстый разъяренным тигром метался по кабинету.
- Что, появился?! - бросился он к показавшемуся в дверях Пожарскому.
- Да нет его!
- Твою дивизию! - кратко, но емко оценил ситуацию Толстый и выглянул в приемную:
- Ал, что - Воскресенский так и не объявился?
- Я вам сразу же доложу, Анатолий Анатольевич, - Снежная Королева оторвала взгляд от компьютера.
- А звонили ему?
- Конечно. Много раз. Дома телефон не отвечает, мобильный отключен.
- Бред какой-то, - закрыв дверь, подытожил генеральный директор. Может, ты, Олежка, умнее, а вот я лично ни хрена не понимаю.
- Я тоже не понимаю, - пожал плечами Пожарский. - Слушай, Толстый, я метнусь домой, ладно? Хоть переоденусь. Все равно Воскресенский сбежал - это уж ясно.
- Давай, двигай. Только по-быстрому: Буржуй каждую минуту позвонить может. Пора кончать с этими тайнами-секретами.
Борихин задумался так глубоко, что очнулся, только когда хлопнула дверца. Он поднял взгляд - рядом с ним в машине сидел Буржуй.
- Здравствуйте, Игорь Борисович. Что вы так смотрите - Толстый же вас предупредил.
- Предупредил! - буркнул сыщик. - Как у вас все легко получается, Коваленко! А вы не допускаете, что мне нужно какое-то время, чтобы осознать, что вы - не труп?
- Допускаю. - За последние дни у Коваленко аллергия появилась на всякого рода объяснения и извинения, и он решил сразу перейти к делу: - Вот я и пришел, чтобы конец положить всякой там мистике и прочей ерунде. Пора говорить только о фактах.
- О них еще год назад пора было говорить, - Борихин продолжал дуться на Буржуя. - А вы вместо этого имитировали собственную смерть. Если бы мы знали все факты год назад... - Он поглядел на упрямо вздернувшего подбородок Владимира и только безнадежно махнул рукой. - Ладно. Куда мы сейчас?
- К Толстому. Все сопоставить и продумать план действий.
- Вот именно - план! - никак не мог уняться сыщик. - Как говорится, лучше позже, чем никогда! И заодно с самодеятельностью покончить! Чего это вас к Кудле понесло, а? Небось, даже никого не предупредили вдобавок. Что, я не прав?
- А... откуда вы знаете? - поразился Буржуй.
- Не надо мне отвечать вопросом на вопрос, - строго сказал Борисыч, - мы не в Одессе находимся. Так что вы там делали?
- Если честно, сам не знаю. Хотел спровоцировать его...
- Получилось? - съехидничал Борихин.
- По-моему, не очень, - на полном серьезе ответил Буржуй. - Я вообще уже ничего не понимаю... - Борисыч тяжело вздохнул и завел двигатель.
- Ладно, пора ехать, - и с внезапно проснувшейся надеждой он посмотрел на Коваленко. - Слушайте, может, вы сядете за руль?
Еще одна кассета, прикрепленная скотчем к двери, Пожарского не удивила. Он к этому был готов. Оторвав от ручки пакет, Олег прошел в квартиру. На столе так и лежали разбросанные фотографии, валялся револьвер и стояла недопитая бутылка виски. Оттягивая время, Пожарский отложил кассету в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107