– Все видели, что их копья были в крови, но я не знаю, кто из них нанес смертельную рану зверю. Нет, Фибх, и ты, Бретак, вы сами должны разрешить спор между собой.
Он поднял бокал и не обращал внимания на их выкрики о его трусости.
У Дары заболела голова от бесконечно игравших волынок и хриплого смеха. Она резко поднялась и ушла из-за стола, не сказав ни слова, не взглянув на Лаоклейна, который нахмурился и поманил Кинару.
Руод помрачнел, когда она проскользнула в кухню. Он осушил свою опять наполненную кружку, но не повеселел, когда она, спустя несколько минут, вновь появилась с подносом в руках. На нем был глиняный чайник и чашка. Руод преградил ей путь со злым окриком:
– Что это ты?
– Лорд Атдаир приказал мне принести что-нибудь горячее для леди Дары. Он боится, что она заболела. Я не сомневаюсь в этом – она ужасно бледна. – Кинара говорила быстро, думая о том, как бы избежать удара Руода. Было ясно, что он не в себе, а она часто была неосторожна и расплачивалась за его отвратительное настроение.
– Этой английской суке нужно попробовать чего-нибудь покрепче, чем чай. Оставь это! Ты меня пригреешь сегодня и никто другой!
– Я не осмелюсь! – прошипела она, предпочитая его злобу гневу Макамлейда.
Едва она произнесла это, как его тяжелая рука схватила ее за плечо. Она споткнулась. Чай расплескался и обжег ее. Плечо онемело, а затем Кинара почувствовала острую боль в том месте, куда пришелся удар. Бретак помог ей встать на ноги, но она вывернулась и отказалась от его помощи, как только поднялась. Она знала, что мужчинам в ней нравится, а на что они не обращают внимания. Но Кинара не нуждалась ни в чьей помощи или жалости.
Бретак был довольно пьян, а это состояние, удвоенное врожденной неприязнью к Руоду Макамлейду, вдохновляло его на рыцарство, – качество, отсутствовавшее в нем в нормальном состоянии. Поворачиваясь от Кинары, он направил свой нож на Руода. Его пьяные насмешки разжигали пламя и без того уже сильное. Их топтание было трудно назвать боем: им не хватало ловкости движений; его также трудно был назвать продуманным: они были слишком пьяны. Ножи их были небезопасны. Они уже несколько раз случайно ранили ими друг друга. Глядя на их схватку, у Лаоклейна кончилось терпение. По его команде собралось более чем достаточно мужчин разнять двух соперников.
Лаоклейн подошел к ним, он был в ярости.
– У вас обоих нет ума! Вы убьете друг друга! Дело сделано, а если кто-то из вас думает иначе, я с вас шкуру спущу! Я не могу терять ни одного мужчины из-за какой-то девки. Теперь убирайтесь и перевяжите свои раны.
Кинара собрала разбросанные осколки и поспешила на кухню, чтобы заварить свежий чай. Когда она вновь проходила по залу, ей стало не по себе. Она поняла, что Лаоклейн следит за ней. Она посмотрела на Руода с явным отвращением. Безделушки, которые он ей подарил, не стоят того, чтобы заплатить за них своим изгнанием, если все-таки Лаоклейн решит, что она является причиной слишком многих бед.
Нельзя было не видеть, как Дара широко раскрыла глаза. Она изумилась, увидев Кинару в мокром платье. Кинара стала объяснять, почему пришла.
– Лорд Атдаир приказал принести тебе чай. Он боится, что ты нездорова.
Дара слегка нахмурилась:
– Что с тобой произошло? Несчастный случай?
Кинара пожала плечами:
– Это рука Руода, больше ничего. Он разозлился, что я прислуживаю тебе.
– Этот человек за многое ответит, а натворил он достаточно, – мрачно сказала Дара. – Я – англичанка и его враг, но ты – его соотечественница, а боишься его как ребенок. Ему должно быть стыдно за то, как он с тобой поступает.
– Нельзя назвать ребенком человека, который знает Руода почти два года, – лукаво ответила Кинара. Интересно, кого из них обеих эта англичанка назвала бы ребенком, если бы знала о ночах, которые Кинара проводит с Руодом. Чтобы не наговорить лишнего и не услышать это же в сплетнях, она отвела в сторону руку Дары, когда та хотела задержать ее и вышла из комнаты. Она совершенно не удивилась, увидев Руода, ждавшего ее в зале, и улыбнулась, когда он грубо взял ее за руку.
Дара ходила по ковру и проклинала Руода за каждую подлость, которую он совершил. А его брат, разве он не менее виновен? Разве не виновен тот человек, который позволяет таким злодеяниям оставаться безнаказанными? Конечно, он имеет власть над людьми: это его дом, его люди, даже Руод. Нет, она не может считать его невиновным. Ее непрерывное хождение остановил неожиданный стук в дверь. Она посмотрела на свечу. По ее предательскому свету, видимому из-под двери, обнаружили, что она не спит в столь поздний час. Дара стояла, онемев, в панике, для которой не было причины. Дверь распахнулась от прикосновения.
Лаоклейн, стоявший в тени, оглядел ее с ног до головы. Он вышел на свет и сразу же увидел невыпитый холодный чай, покрывала на кровати.
– Ты плохо относишься к себе, отказываясь от еды и отдыха.
– Тебе следует позаботиться об обитателях твоего дома, если только вежливое обращение с ними не противоречит достоинству шотландца, особенно такого, как Макамлейд.
– Ты говоришь не думая. – Он смотрел прищурившись. Темные брови его поднялись.
– Неужели, милорд? Кинара – твоя служанка, и она терпит оскорбления твоего брата. Ты когда-нибудь пытался помочь ей или помешать ему? Я не думаю, что у тебя недостаточно власти, тебе, должно быть, не хватает сострадания к людям.
– Та девчонка отдалась Руоду и пока не просила ни моей помощи, ни чьей-либо еще. Если тебе не нравятся наши обычаи, то это тебе следует пересмотреть свои взгляды, а мы меняться не будем.
Произнеся эту речь с холодной яростью, он повернулся на каблуках и ушел, оставив дверь широко распахнутой. Дара смотрела ему вслед, не веря, что даже шотландец может быть таким бессердечным. Через некоторое время по коридору разнесся звук ее хлопнувшей двери.
Кинара лежала, свернувшись, в ослабших руках Руода, стараясь быть к нему как можно ближе.
ГЛАВА 5
Бранн Райланд перешел границу Шотландии в первом часу ночи, ведя за собой группу тщательно отобранных воинов. Каждый был сильным, умелым и преданным. Ни один из них не испытывал к Шотландии ничего, кроме свирепой ненависти. Воины представляли собой устрашающую силу. Неосторожность шотландцев сыграла бы им на руку, но Лаоклейн выслал наездников на охрану границы. Приближение англичан заметили и быстро сообщили о нем Лаоклейну. Его людей не надо было торопить готовиться к сражению. Им, как и англичанам, не терпелось вступить в бой.
Тяжелый стук в дверь нарушил чуткий сон Дары. Не успела она подняться, как дверь широко распахнулась. Кто-то сильно ругался.
Лаоклейн высоко поднял факел и осветил ее стройную фигуру. Дара почувствовала себя беззащитной на широкой кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70