– Рори, – вдруг чуть охрипшим голосом прошептала она, обнимая его за шею.
Ее пальцы погрузились в его белокурую шевелюру, губы приникли к губам.
Он в ответ яростно поцеловал ее, погрузив в ее рот свой жадный язык. Его движения дерзко имитировали то, что совсем скоро должно было произойти между ними.
А затем он прервал поцелуй, перешагнул через край ванны и, опустившись в еще теплую воду, посадил ее прямо перед собой, так чтобы она прижалась спиной к его груди. Ее голова легла к нему на плечо, а мокрые волосы, подобно длинным извивающимся водорослям, плавали вокруг них по воде. При этом его изготовившееся к бою орудие прижалось к ее мягким ягодицам, не оставляя никаких сомнений в его истинных намерениях.
Он отвел в сторону ее волосы и, обхватив ее руками, намылил мочалку пахнущим цветами мылом из горшочка.
– Мне следовало бы приказать приготовить ванну, – сказал он с легкой усмешкой, – и отскрести Джоуи Макдональда в первый же день, когда я заметил этого покрытого сажей и краской нахального пацана, стоящего возле преподобного отца Томаса. Это сэкономило бы мне кучу времени и нервов.
Он провел мыльной мочалкой по ее грудям, нежно потер соски, и в этот миг сила ее собственного возбуждения потрясла Джоанну. Когда он только вошел в комнату, она была слишком обижена на него, чтобы догадаться, что он специально затеял с ней эту сексуальную игру. Только теперь до нее дошло, что он дразнил и провоцировал ее, играя на ее чувстве юмора и природной живости характера, чтобы преодолеть отчуждение, возникшее между ними.
А мочалка в его руке медленно скользила все ниже. Вот он уже поглаживал ее живот, бедра. Наклонившись вперед, он коснулся губами уха, затем языком обвел изгибы ушной раковины.
– Джоанна, – сказал он тихо. – Я не писал той баллады, которую Фергюс Макквистен пел на нашей свадьбе. Ни слова, ни музыку…
– Я знаю, – сказала она с довольным вздохом.
– Знаешь? – Рори был так поражен, что на мгновение замер.
Затем его руки вновь продолжили свою неспешную работу.
Джоанна кивнула, от души наслаждаясь этим необыкновенным и довольно неприличным занятием – принимать ванну вместе со своим мужем. Его мыльные пальцы скользили по ее коже, проникали в самые интимные местечки, лаская и соблазняя. Это было стыдно и непристойно, но, боже мой, как же это было восхитительно!
– Кто тебе сказал? – мрачно спросил Рори.
– Гм? – пробормотала она, с трудом вспоминая, о чем это он. – Ах да. Нет, мне никто не говорил. Я просто знала, что это написал не ты.
Он замер в молчании, и она поняла, что ему вовсе не польстила ее догадливость, несмотря на то, что, в конечном счете, она оказалась права. Через мгновение он вновь продолжил свои волнующие, дерзкие ласки. Когда он заговорил, его глубокий, бархатный баритон показался ей тихим раскатом грома, рождающимся у него в груди.
– Как ты догадалась, девочка?
Она улыбнулась, расслышав явную досаду в его тоне:
– Я просто знаю, что человек, который может сравнить ухаживание за женщиной с приручением лошади с помощью морковки и яблок, не может написать романтическую балладу.
Он снова остановился, обдумывая ее слова.
– Пожалуйста, продолжай, – взмолилась она, чувствуя, как по ее телу разливается сладкая истома. – А кто написал эту балладу? – спросила она, издав протяжный, удовлетворенный стон.
– Я скажу тебе после рождения нашего третьего ребенка, – прошептал он ей в висок, и Джоанна поняла, что он улыбается. – Но если ты догадалась, – спросил он, продолжая свои ласки, – почему ты ничего мне не сказала в тот день? Почему, когда Макквистен пел, ты смотрела на меня так, словно поверила, что это я написал для тебя балладу?
– Я решила, что ты попросил Фергюса написать нежную любовную песню специально для меня, и была так тронута твоим поступком, что для меня это было все равно, как если бы ты сам ее написал.
– Я, может, и не способен сочинить балладу, – прошептал Рори ей на ухо, – но зато я могу играть на твоем прелестном, соблазнительном теле, любовь моя, пока ты не станешь вздыхать и стонать, как крошечная волшебная арфа, сделанная феями, чтобы сводить с ума смертных мужчин.
Теплая вода колыхалась вокруг проворных пальцев Рори. Он приводил Джоанну в трепет каждым своим движением, каждым прикосновением к ее нежным складочкам.
И когда она вправду начала стонать и вздыхать, как волшебная арфа под его чуткими, умелыми пальцами, Рори поднялся, поднял ее на руки и вышел из ванны. Он отнес ее мокрую на кровать, но, к ее удивлению, не лег с ней рядом, а опустился возле кровати на колени. Его руки скользнули по ее гладким бедрам, он приподнял ее и положил ее ноги себе на плечи.
– Что ты делаешь? – ахнула она со смущенным смехом.
Она не понимала, что он собирается делать, но чувствовала себя страшно неловко. Она попыталась сесть, но он одним быстрым толчком опять опрокинул ее на спину.
– Выполняю обязанности жениха, – сказал он, и в его зеленых драконьих глазах зажегся дьявольский огонь.
– Какие обязанности?
– Каждую ночь показывать тебе что-нибудь новенькое.
– А что я должна делать? Просто получать удовольствие?
Его широкая, плотоядная ухмылка была откровенно порочной. У нее сильнее забилось сердце.
– Позже я что-нибудь придумаю и для тебя.
С этими словами Рори провел губами по нежной, чувствительной коже на внутренней поверхности ее бедра и легонько укусил. Она чувствовала его горячее дыхание, отросшая за ночь щетина на его щеках и подбородке колола ее нежную кожу. Ее сердце колотилось в бешеном ритме, когда он принялся гладить и дергать золотистые завитки волос на ее лоне.
Святые небеса!
С драконьим хвостом или нет, но он явно был в сговоре с дьяволом. Словно огромное примитивное животное, он лизал и сосал ее, доводя до исступления.
– Рори! – вскрикнула она, не в силах больше терпеть эту сладкую муку.
Должно быть, он научился этому у морских русалок, не иначе. Кто же еще мог проделывать такие возмутительные вещи?
Джоанна содрогнулась, когда кончик его языка проник в нее. Одновременно он накрыл ее груди ладонями. Она почувствовала, как все ее тело пронзило острое наслаждение.
– О боже! – шептала она. – О боже!
Теперь она больше не сомневалась, что это правда. Мужчины клана Маклинов и в самом деле развлекались с русалками. Так вот почему он затащил ее в ванну! И вот почему ему так нравились ее распущенные волосы, да вдобавок еще и мокрые – она напоминала ему русалку!
Он ласкал своим искусным языком и губами ее нежные складки, еще влажные, пахнущие мылом. И весь огромный мир сузился для Джоанны в один центр, в котором находились они двое, одни в целом мире.
Он держал ее дрожащие, разгоряченные бедра в плену своих сильных рук, и она вздрагивала под его дразнящими, эротичными ласками, пока не выкрикнула его имя, задохнувшись в извечной, древней как мир, капитуляции – женщины перед ее мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104