А вы сами знаете, как трудно попасть на тусовку, где они должны появиться. Их охранники вышвырнут любого, кто попытается прорваться без приглашения. Джоути говорит, есть девчонки, которые готовы на все, лишь бы пробиться на такую вечеринку. Как мы с вами, – Джетта захихикала.
Мэри-Ли, сидевшая на заднем сиденье, закричала:
– Стойте! Смотрите, вон там на стоянке освобождается место. Срочно занимаем! Скорее, Александра, сворачивай направо.
* * *
Подруги остановились у двух молоденьких стюардесс из «Бритиш Эйруэйз». Их звали Гвен Джеффрис и Джоути Сентал. Джетта, которая познакомилась с одной из них в Америке через импресарио своей матери, рассказывала, что они – настоящие фанатки и вдобавок бывают в одной компании с «Роллингами».
Пойти на вечеринку, где будут рок-звезды... познакомиться с кем-нибудь из них, а если повезет – с самим Миком Джеггером... У Александры закружилась голова. Дома, в Бостоне, девчонки о таком и мечтать не могли.
Каковы же «Роллинги» в жизни, думала она. Мик Джеггер, конечно, потрясающе привлекателен.
Достав из багажника чемоданы, они подтащили их к дому и поднялись на третий этаж, в квартиру 3-В. Ошибки быть не могло: из-за двери доносились низкие, агрессивно-сексуальные аккорды тяжелого рока.
Девочки забарабанили в дверь. Через несколько минут на стук вышла молодая индианка с изумительной золотистой кожей и крошечным рубином между тонких круглых бровей. На ней не было ничего, кроме черной шелковой комбинации, едва прикрывающей бедра.
– А, это вы. Заходите. Меня зовут Джоути. Гвен сейчас в ванной. Мы только что из Парижа и буквально валимся с ног. Была такая болтанка – еле успевали подавать блевотные пакеты.
Квартира оказалась небольшой, но вполне приличной, хотя с первого взгляда это трудно было определить: на всех стульях и столах, даже на полу громоздились вороха колготок и трусиков, валялись форменные юбки и блузки, иллюстрированные журналы, маникюрные принадлежности, пластиковые бутылки из-под минеральной воды и пустые пачки от сигарет.
– У нас такой кавардак, – без тени смущения сказала Джоути. – Мы редко бываем дома.
Она заметила, что Александра с интересом разглядывает всевозможные предметы одежды, развешанные по стенам, как на выставке.
– Моя коллекция, – гордо пояснила Джоути. Она указала на сиреневую майку, украшенную вышивкой, искусственными драгоценностями и блестками, соседствующую с узкими брюками из черного бархата. – Вещички Мика. Он в них ездил на гастроли в Штаты. Обалдеть можно, правда? Ни разу не стиранные, до сих пор хранят его запах. Я их иногда беру к себе в постель.
– Вот это да! – восхищенно протянула Джетта.
– Теперь взгляните сюда, – Джоути приняла вид заправского экскурсовода. – Это кусок резины от гигантского надувного члена, с которым Мик тоже выступал на гастролях: он эту штуковину накачивал насосом и зажимал между ног. Сдохнуть можно, правда?
Александра уставилась на обрывок розоватого эластичного материала со смешанным чувством любопытства и гадливости.
Джоути продемонстрировала гостьям три пары мужских трусов, помещенных под стекло и окантованных в аккуратную рамочку.
– А это мои сокровища, – похвасталась стюардесса. – Их можно продать фунтов за сто, а то и дороже. Трусы леопардовой расцветки носил Мик, они ни разу не стираны. Обыкновенные трусы с ширинкой сняты с Джона Леннона, а спортивные, с бандажом, надевал Грег Брент в финальном матче, когда Англия выиграла чемпионат мира.
Тут из ванной появилась хрупкая рыжеволосая Гвен. Она даже не подумала прикрыться полотенцем.
– Ты дочка Клаудии Мишо? – догадалась она.
– Ага, – подтвердила Джетта.
– А правда, что твоя мать спала с Ричардом Бартоном?
– Вполне возможно, – пожала плечами Джетта.
– А с Роже Вадимом? Я читала в «Пари-матч», что у них роман.
– Ну, с этим давно покончено. Сейчас ее любовник – Гарри Белафонте, – на ходу выдумала Джетта и вызывающе ухмыльнулась.
Было решено, что Александра и Джетта устроятся на ночь в тесной задней комнатке: одна на широкой кровати, другая на раскладушке, а Мэри-Ли будет спать на кушетке в такой же крошечной гостиной. Джоути попросила их не удивляться и не беспокоиться, если они с Гвен не придут ночевать.
– Сами понимаете... – разводя руками, говорила она. – Да, чуть не забыла. У нас в ванной не повернуться, так что краситься приходится в спальне. А если вы привезли... ну... коробки или ящики, отнесите в кладовку.
– Их доставят завтра, – быстро ответила Джетта.
– О чем это она? – спросила Александра, когда они втроем сидели в отведенной им спальне, выходящей окнами на зеленый задний дворик, откуда, несмотря на вечерний час, доносился птичий щебет. – Что еще за коробки?
– Я ей сказала, что мы закупили пару коробок продуктов и два ящика вина, – объяснила Джетта. – Мы ведь им обязаны, понимаете? У них своя компания, постарше нас, а мы их стеснили.
– Но ведь ты – дочь Клаудии Мишо, – возразила Александра. – Ты их, можно сказать, осчастливила своим посещением.
– В общем-то да, – томно согласилась Джетта с голливудской самоуверенностью.
До начала тусовки оставалось целых три часа. Можно было пройтись по городу и попробовать жареной рыбы с картошкой из бумажного пакета. Девочки с жадностью проглотили эту традиционную английскую еду, даже не сбрызнув ее, как положено, уксусом. Потом они вернулись к себе и стали готовиться к выходу.
Все их сборы проходили под девизом сексапильности. Джетта взяла на себя роль арбитра. Сама она решила надеть облегающую черную футболку и короткую кожаную юбку, открывающую точеные ноги. Для Александры было выбрано белое трикотажное платье в обтяжку, которое выгодно подчеркивало ее высокую фигуру и аристократические светлые волосы. Что до Мэри-Ли... черный цвет всегда считался самым сексуальным, а блестки во все времена использовались для того, чтобы отвлечь внимание от излишней пухлости. Все трое собирались надеть туфли на высоких каблуках и воспользоваться косметикой, которую Джетта стащила у матери.
– Мне плохо, – простонала Мэри-Ли, сидя на краешке кровати в одной нижней юбке и прикрывая грудь руками. – Я так волнуюсь, что мне уже плохо.
– Ничего с тобой не случится, – урезонивала Джетта.
– Вот увидишь, в мою сторону никто не посмотрит. Я буду стоять как столб и не смогу двух слов связать.
– Ты не сможешь двух слов связать? Не смеши. Ну, кто первый? – Джетта достала косметическую кисточку. – Мама мне уже давно доверяет делать ей макияж.
Через два часа они изумленно разглядывали свое отражение, протискиваясь по очереди к узкому зеркалу в ванной.
Теперь ни у одной из них не оставалось сомнений, что они будут пользоваться успехом. Александра не узнавала свое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Мэри-Ли, сидевшая на заднем сиденье, закричала:
– Стойте! Смотрите, вон там на стоянке освобождается место. Срочно занимаем! Скорее, Александра, сворачивай направо.
* * *
Подруги остановились у двух молоденьких стюардесс из «Бритиш Эйруэйз». Их звали Гвен Джеффрис и Джоути Сентал. Джетта, которая познакомилась с одной из них в Америке через импресарио своей матери, рассказывала, что они – настоящие фанатки и вдобавок бывают в одной компании с «Роллингами».
Пойти на вечеринку, где будут рок-звезды... познакомиться с кем-нибудь из них, а если повезет – с самим Миком Джеггером... У Александры закружилась голова. Дома, в Бостоне, девчонки о таком и мечтать не могли.
Каковы же «Роллинги» в жизни, думала она. Мик Джеггер, конечно, потрясающе привлекателен.
Достав из багажника чемоданы, они подтащили их к дому и поднялись на третий этаж, в квартиру 3-В. Ошибки быть не могло: из-за двери доносились низкие, агрессивно-сексуальные аккорды тяжелого рока.
Девочки забарабанили в дверь. Через несколько минут на стук вышла молодая индианка с изумительной золотистой кожей и крошечным рубином между тонких круглых бровей. На ней не было ничего, кроме черной шелковой комбинации, едва прикрывающей бедра.
– А, это вы. Заходите. Меня зовут Джоути. Гвен сейчас в ванной. Мы только что из Парижа и буквально валимся с ног. Была такая болтанка – еле успевали подавать блевотные пакеты.
Квартира оказалась небольшой, но вполне приличной, хотя с первого взгляда это трудно было определить: на всех стульях и столах, даже на полу громоздились вороха колготок и трусиков, валялись форменные юбки и блузки, иллюстрированные журналы, маникюрные принадлежности, пластиковые бутылки из-под минеральной воды и пустые пачки от сигарет.
– У нас такой кавардак, – без тени смущения сказала Джоути. – Мы редко бываем дома.
Она заметила, что Александра с интересом разглядывает всевозможные предметы одежды, развешанные по стенам, как на выставке.
– Моя коллекция, – гордо пояснила Джоути. Она указала на сиреневую майку, украшенную вышивкой, искусственными драгоценностями и блестками, соседствующую с узкими брюками из черного бархата. – Вещички Мика. Он в них ездил на гастроли в Штаты. Обалдеть можно, правда? Ни разу не стиранные, до сих пор хранят его запах. Я их иногда беру к себе в постель.
– Вот это да! – восхищенно протянула Джетта.
– Теперь взгляните сюда, – Джоути приняла вид заправского экскурсовода. – Это кусок резины от гигантского надувного члена, с которым Мик тоже выступал на гастролях: он эту штуковину накачивал насосом и зажимал между ног. Сдохнуть можно, правда?
Александра уставилась на обрывок розоватого эластичного материала со смешанным чувством любопытства и гадливости.
Джоути продемонстрировала гостьям три пары мужских трусов, помещенных под стекло и окантованных в аккуратную рамочку.
– А это мои сокровища, – похвасталась стюардесса. – Их можно продать фунтов за сто, а то и дороже. Трусы леопардовой расцветки носил Мик, они ни разу не стираны. Обыкновенные трусы с ширинкой сняты с Джона Леннона, а спортивные, с бандажом, надевал Грег Брент в финальном матче, когда Англия выиграла чемпионат мира.
Тут из ванной появилась хрупкая рыжеволосая Гвен. Она даже не подумала прикрыться полотенцем.
– Ты дочка Клаудии Мишо? – догадалась она.
– Ага, – подтвердила Джетта.
– А правда, что твоя мать спала с Ричардом Бартоном?
– Вполне возможно, – пожала плечами Джетта.
– А с Роже Вадимом? Я читала в «Пари-матч», что у них роман.
– Ну, с этим давно покончено. Сейчас ее любовник – Гарри Белафонте, – на ходу выдумала Джетта и вызывающе ухмыльнулась.
Было решено, что Александра и Джетта устроятся на ночь в тесной задней комнатке: одна на широкой кровати, другая на раскладушке, а Мэри-Ли будет спать на кушетке в такой же крошечной гостиной. Джоути попросила их не удивляться и не беспокоиться, если они с Гвен не придут ночевать.
– Сами понимаете... – разводя руками, говорила она. – Да, чуть не забыла. У нас в ванной не повернуться, так что краситься приходится в спальне. А если вы привезли... ну... коробки или ящики, отнесите в кладовку.
– Их доставят завтра, – быстро ответила Джетта.
– О чем это она? – спросила Александра, когда они втроем сидели в отведенной им спальне, выходящей окнами на зеленый задний дворик, откуда, несмотря на вечерний час, доносился птичий щебет. – Что еще за коробки?
– Я ей сказала, что мы закупили пару коробок продуктов и два ящика вина, – объяснила Джетта. – Мы ведь им обязаны, понимаете? У них своя компания, постарше нас, а мы их стеснили.
– Но ведь ты – дочь Клаудии Мишо, – возразила Александра. – Ты их, можно сказать, осчастливила своим посещением.
– В общем-то да, – томно согласилась Джетта с голливудской самоуверенностью.
До начала тусовки оставалось целых три часа. Можно было пройтись по городу и попробовать жареной рыбы с картошкой из бумажного пакета. Девочки с жадностью проглотили эту традиционную английскую еду, даже не сбрызнув ее, как положено, уксусом. Потом они вернулись к себе и стали готовиться к выходу.
Все их сборы проходили под девизом сексапильности. Джетта взяла на себя роль арбитра. Сама она решила надеть облегающую черную футболку и короткую кожаную юбку, открывающую точеные ноги. Для Александры было выбрано белое трикотажное платье в обтяжку, которое выгодно подчеркивало ее высокую фигуру и аристократические светлые волосы. Что до Мэри-Ли... черный цвет всегда считался самым сексуальным, а блестки во все времена использовались для того, чтобы отвлечь внимание от излишней пухлости. Все трое собирались надеть туфли на высоких каблуках и воспользоваться косметикой, которую Джетта стащила у матери.
– Мне плохо, – простонала Мэри-Ли, сидя на краешке кровати в одной нижней юбке и прикрывая грудь руками. – Я так волнуюсь, что мне уже плохо.
– Ничего с тобой не случится, – урезонивала Джетта.
– Вот увидишь, в мою сторону никто не посмотрит. Я буду стоять как столб и не смогу двух слов связать.
– Ты не сможешь двух слов связать? Не смеши. Ну, кто первый? – Джетта достала косметическую кисточку. – Мама мне уже давно доверяет делать ей макияж.
Через два часа они изумленно разглядывали свое отражение, протискиваясь по очереди к узкому зеркалу в ванной.
Теперь ни у одной из них не оставалось сомнений, что они будут пользоваться успехом. Александра не узнавала свое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129