Она включила свет, опустилась на круглый стул и тронула клавиши. Ее переполняли и смертельная усталость, и небывалый подъем.
Что это был за вечер!.. Не просто первый бал, ее дебют, а... это было... Она сама не понимала, что это было. В ней боролись два чувства, и ни одно не могло одержать верх.
Она закрыла глаза и пробежала пальцами по клавишам, извлекая легкие звуки. Ей понравился один аккорд, и она повторила его, затем взяла на полтона выше. Ей почему-то неудержимо захотелось сочинить песню... такую, чтобы в ней звучало ее душевное смятение. Чтобы она была заряжена страстью.
* * *
– Папа! Папа, сделай одолжение, послушай, пожалуйста, одну песню.
– Охотно, – отозвался Джей Уинтроп.
Отец вошел следом за Александрой в музыкальный зал и присел на диван, глядя в окно на великолепный розарий, который появился под заботливыми руками его покойной жены Кассандры и теперь радовал глаз буйством красок.
Александру охватило волнение. Она билась над этой песней не один день: снова и снова подправляла мелодию и припев, шлифовала стихотворные строки, которые давались ей с таким трудом. Джею предстояло первому услышать «Ласковую женщину».
– Ну, малышка, я слушаю, – подбадривал ее отец.
Александра взяла вступительные аккорды, а потом запела низким, чуть глуховатым голосом, но достаточно сильным, чтобы он заполнил все пространство музыкального зала. В стихах сквозила страстность и щемящая грусть.
Когда смолкли последние звуки припева, Александра боялась пошевелиться. Наконец она обернулась и встретила напряженный взгляд отца.
– Детка, эта песня... на грани приличия.
– Папа!..
– Это правда. Не стану кривить душой. Это песня-однодневка.
– Папа! – умоляюще воскликнула она снова.
Джей содрогнулся от этой мольбы. Он встал, подошел к дочери и положил ей на плечи свои сильные руки.
– У тебя незаурядное дарование, Александра. Не растрачивай его на такие безделки. Поступай в Вассар на музыкальный факультет. Думаю, ты и сама об этом мечтала. Но обязательно выбери еще одну специальность. К примеру, иностранные языки. Или журналистику. Это пригодится тебе в будущем. Возможно, ты захочешь стать штатной сотрудницей в команде Дерека. Он был бы только счастлив.
Отец вышел. Александра ссутулилась и безучастно смотрела на ноты, которые она выводила с таким старанием. Она снова сыграла свою песню – на этот раз для себя, потом повторила еще и еще. Ее голос окреп, в нем зазвучал дерзкий вызов. Александра прислушивалась к каждому аккорду, к каждой строчке и решила, что менять ничего нельзя.
– Это что-то необыкновенное! – В дверях стояла Фелисия.
Александра подпрыгнула от неожиданности.
– Извини, я тебя напугала. – Фелисия, как была, в теннисном костюме и с ракеткой в руке, вошла в музыкальный зал. – Я шла отрабатывать подачу и тут услышала твою песню. У меня все вылетело из головы, – улыбнулась она.
– Ну? – спросила Александра. – Что скажешь?
– Девочка, ты меня покорила. В твоих стихах столько чувства. Это просто невероятно!
– А папе не понравилось, – с обидой сказала Александра.
Фелисия рассмеялась:
– Дорогая, ты уже отметила совершеннолетие и вышла в свет, но для него ты всегда останешься маленькой девочкой. Будь к нему снисходительна. Что ты собираешься делать с этой песней?
– А что с ней можно сделать?
– У меня есть добрый знакомый в фирме «Ариста рекордс» – это в Лос-Анджелесе. Надо будет ему позвонить.
Александра колебалась. Ей претила возможность прославиться благодаря семейным связям. Она хотела добиться успеха благодаря своему собственному творчеству.
– Спасибо, Фелисия, пока не нужно, – сказала она. – Я постараюсь справиться сама.
* * *
Прошла уже неделя, а Джанкарло все не звонил. Стараясь выбросить его из головы, Александра размышляла о том, как бы предложить песню «Ласковая женщина» какой-нибудь фирме грамзаписи. Она перелистывала один за другим номера музыкальных журналов в поисках хоть какой-то подсказки, но однозначного ответа не нашла.
Она решила, что первым делом надо записать демонстрационную кассету для возможных прослушиваний, и заручилась поддержкой Памелы, у которой был студийный магнитофон.
– Ой, Александра, «Ласковая женщина» – просто мечта! – приговаривала Пимс, когда Александра спела ей свою песню. – Она такая... прямо не знаю, как выразить... грустная и сексуальная одновременно. У меня прямо мурашки бегут по коже.
В субботу они с утра до вечера просидели перед микрофонами, пока не сделали запись, которую Пимс сочла приемлемой.
– Грандиозная песня, – выдохнула Пимс. – У тебя потрясающий голос, Александра. Я не сомневаюсь: успех обеспечен.
– Голос у меня самый заурядный, – сказала Александра. – Ни глубины, ни диапазона. Я хочу, чтобы звучал не голос, а песня.
– Будь уверена, песня зазвучит! Она не может не понравиться. Представь, что скажет твой папа, когда «Ласковую женщину» начнут крутить все радиостанции.
– Надеюсь, он скажет, что гордится мною, – тихо ответила Александра.
* * *
Ранним утром в середине июня утренний воздух был свеж и прохладен после ночного ливня. Обычная для Бостона влажная жара еще не наступила; и в саду, и в доме дышалось легко.
– Мисс Александра, в чем вы пойдете сегодня на обед к Хау? – Горничная разложила перед ней несколько туалетов, включая элегантный кремовый костюм и синее шелковое платье от Ральфа Лорана. Возле каждого наряда был предусмотрительно выставлен мешочек с подходящими украшениями.
– Ну... наверно, в синем, – со вздохом ответила Александра.
– А какое платье приготовить на вечер для бала у Хоневеллов? Вы еще ни разу не надевали шелковое розовато-оранжевое. Вот только я думаю, мисс Александра, надо бы его еще раз примерить. Вы так похудели; как бы оно не оказалось вам велико.
– Хорошо, я примерю, но только после тенниса. У меня...
Ее перебил телефонный звонок. Номер личного телефона Александры не значился в городском справочнике. У нее бешено застучало сердце, как случалось при звуке каждого звонка всю прошедшую неделю. Но каждый раз ее ждало разочарование.
– Алло? – Она затаила дыхание.
– Александра? Это ты? – В голосе Джанкарло звучала нежность.
– Да... – она поспешила взять себя в руки. Такому человеку, как Джанкарло, не стоило показывать, что она умирает от волнения. Пусть не думает, что она так легко поддалась его обаянию. Кроме того, она была вне себя оттого, что он заставил ее ждать.
– Сегодня я буду отвозить тебя на трассу, да? Через час я за тобой заеду. Ты будешь готова: надень брюки и возьми шарф на голову. Моя машина, она не имеет верха, и мы будем лететь, да? Я не признаю ограничений скорости.
– Но я договорилась сегодня играть в теннис, Джанкарло, а вечером я приглашена на обед. Может быть, перенесем встречу на завтра?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Что это был за вечер!.. Не просто первый бал, ее дебют, а... это было... Она сама не понимала, что это было. В ней боролись два чувства, и ни одно не могло одержать верх.
Она закрыла глаза и пробежала пальцами по клавишам, извлекая легкие звуки. Ей понравился один аккорд, и она повторила его, затем взяла на полтона выше. Ей почему-то неудержимо захотелось сочинить песню... такую, чтобы в ней звучало ее душевное смятение. Чтобы она была заряжена страстью.
* * *
– Папа! Папа, сделай одолжение, послушай, пожалуйста, одну песню.
– Охотно, – отозвался Джей Уинтроп.
Отец вошел следом за Александрой в музыкальный зал и присел на диван, глядя в окно на великолепный розарий, который появился под заботливыми руками его покойной жены Кассандры и теперь радовал глаз буйством красок.
Александру охватило волнение. Она билась над этой песней не один день: снова и снова подправляла мелодию и припев, шлифовала стихотворные строки, которые давались ей с таким трудом. Джею предстояло первому услышать «Ласковую женщину».
– Ну, малышка, я слушаю, – подбадривал ее отец.
Александра взяла вступительные аккорды, а потом запела низким, чуть глуховатым голосом, но достаточно сильным, чтобы он заполнил все пространство музыкального зала. В стихах сквозила страстность и щемящая грусть.
Когда смолкли последние звуки припева, Александра боялась пошевелиться. Наконец она обернулась и встретила напряженный взгляд отца.
– Детка, эта песня... на грани приличия.
– Папа!..
– Это правда. Не стану кривить душой. Это песня-однодневка.
– Папа! – умоляюще воскликнула она снова.
Джей содрогнулся от этой мольбы. Он встал, подошел к дочери и положил ей на плечи свои сильные руки.
– У тебя незаурядное дарование, Александра. Не растрачивай его на такие безделки. Поступай в Вассар на музыкальный факультет. Думаю, ты и сама об этом мечтала. Но обязательно выбери еще одну специальность. К примеру, иностранные языки. Или журналистику. Это пригодится тебе в будущем. Возможно, ты захочешь стать штатной сотрудницей в команде Дерека. Он был бы только счастлив.
Отец вышел. Александра ссутулилась и безучастно смотрела на ноты, которые она выводила с таким старанием. Она снова сыграла свою песню – на этот раз для себя, потом повторила еще и еще. Ее голос окреп, в нем зазвучал дерзкий вызов. Александра прислушивалась к каждому аккорду, к каждой строчке и решила, что менять ничего нельзя.
– Это что-то необыкновенное! – В дверях стояла Фелисия.
Александра подпрыгнула от неожиданности.
– Извини, я тебя напугала. – Фелисия, как была, в теннисном костюме и с ракеткой в руке, вошла в музыкальный зал. – Я шла отрабатывать подачу и тут услышала твою песню. У меня все вылетело из головы, – улыбнулась она.
– Ну? – спросила Александра. – Что скажешь?
– Девочка, ты меня покорила. В твоих стихах столько чувства. Это просто невероятно!
– А папе не понравилось, – с обидой сказала Александра.
Фелисия рассмеялась:
– Дорогая, ты уже отметила совершеннолетие и вышла в свет, но для него ты всегда останешься маленькой девочкой. Будь к нему снисходительна. Что ты собираешься делать с этой песней?
– А что с ней можно сделать?
– У меня есть добрый знакомый в фирме «Ариста рекордс» – это в Лос-Анджелесе. Надо будет ему позвонить.
Александра колебалась. Ей претила возможность прославиться благодаря семейным связям. Она хотела добиться успеха благодаря своему собственному творчеству.
– Спасибо, Фелисия, пока не нужно, – сказала она. – Я постараюсь справиться сама.
* * *
Прошла уже неделя, а Джанкарло все не звонил. Стараясь выбросить его из головы, Александра размышляла о том, как бы предложить песню «Ласковая женщина» какой-нибудь фирме грамзаписи. Она перелистывала один за другим номера музыкальных журналов в поисках хоть какой-то подсказки, но однозначного ответа не нашла.
Она решила, что первым делом надо записать демонстрационную кассету для возможных прослушиваний, и заручилась поддержкой Памелы, у которой был студийный магнитофон.
– Ой, Александра, «Ласковая женщина» – просто мечта! – приговаривала Пимс, когда Александра спела ей свою песню. – Она такая... прямо не знаю, как выразить... грустная и сексуальная одновременно. У меня прямо мурашки бегут по коже.
В субботу они с утра до вечера просидели перед микрофонами, пока не сделали запись, которую Пимс сочла приемлемой.
– Грандиозная песня, – выдохнула Пимс. – У тебя потрясающий голос, Александра. Я не сомневаюсь: успех обеспечен.
– Голос у меня самый заурядный, – сказала Александра. – Ни глубины, ни диапазона. Я хочу, чтобы звучал не голос, а песня.
– Будь уверена, песня зазвучит! Она не может не понравиться. Представь, что скажет твой папа, когда «Ласковую женщину» начнут крутить все радиостанции.
– Надеюсь, он скажет, что гордится мною, – тихо ответила Александра.
* * *
Ранним утром в середине июня утренний воздух был свеж и прохладен после ночного ливня. Обычная для Бостона влажная жара еще не наступила; и в саду, и в доме дышалось легко.
– Мисс Александра, в чем вы пойдете сегодня на обед к Хау? – Горничная разложила перед ней несколько туалетов, включая элегантный кремовый костюм и синее шелковое платье от Ральфа Лорана. Возле каждого наряда был предусмотрительно выставлен мешочек с подходящими украшениями.
– Ну... наверно, в синем, – со вздохом ответила Александра.
– А какое платье приготовить на вечер для бала у Хоневеллов? Вы еще ни разу не надевали шелковое розовато-оранжевое. Вот только я думаю, мисс Александра, надо бы его еще раз примерить. Вы так похудели; как бы оно не оказалось вам велико.
– Хорошо, я примерю, но только после тенниса. У меня...
Ее перебил телефонный звонок. Номер личного телефона Александры не значился в городском справочнике. У нее бешено застучало сердце, как случалось при звуке каждого звонка всю прошедшую неделю. Но каждый раз ее ждало разочарование.
– Алло? – Она затаила дыхание.
– Александра? Это ты? – В голосе Джанкарло звучала нежность.
– Да... – она поспешила взять себя в руки. Такому человеку, как Джанкарло, не стоило показывать, что она умирает от волнения. Пусть не думает, что она так легко поддалась его обаянию. Кроме того, она была вне себя оттого, что он заставил ее ждать.
– Сегодня я буду отвозить тебя на трассу, да? Через час я за тобой заеду. Ты будешь готова: надень брюки и возьми шарф на голову. Моя машина, она не имеет верха, и мы будем лететь, да? Я не признаю ограничений скорости.
– Но я договорилась сегодня играть в теннис, Джанкарло, а вечером я приглашена на обед. Может быть, перенесем встречу на завтра?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129