» – подумал Григорьев. Глаза у парня и правда были безумные.
– Ничего не рассказал? – еще раз уточнил он.
– Нет!
– Молодой, старый?
– Молодой. Мальчишка совсем!
– Так… Откуда ты его знаешь?
– Сам на меня вышел!
– Как?
– Не скажу! Это мое дело!
– Ты, брат, видно, не понимаешь, в какую историю вляпался.
– А мне насрать! Делайте со мной, что хотите!
– Ты знаешь, как назывался прибор, которым убили Кардаша?
– «Змея»… – парень ответил машинально, но затем осекся и с ужасом посмотрел на Григорьева.
– Правильно, – удовлетворенно произнес тот. Видишь, как у нас государственные секреты хранятся? Взять бы всех этих разработчиков и за яйца подвесить!
– Письма… – прошептал Фатеев. – В письмах про лейкемию…
– Да, Максим, да, – Григорьев вздохнул. Надо было вызывать милицию, делать обыск. Работа его отдела отныне заканчивалась. Было бы, конечно, неплохо вставить, кому следует, по поводу этих излучателей, но тех, кому следует, уже давно не было. Судя по собранным документам, предприятия, на котором работал молодой ученый Александров, не существовало с 1997 года. Обанкротили, приватизировали – скорее всего, по одной из обычных схем, в сговоре с директором. Затем оборудование распродали, людей выгнали, документы уничтожили. Теперь там ярмарка стройматериалов.
* * *
Февраль выдался солнечный. Прилетев из Японии (спрос на это направление, несмотря на бешеную цену, рос с каждым днем), Анюта даже не поверила, что попала в Москву. Показалось: Париж.
Весело чавкала грязь под ногами, пиликала какая-то весенняя птица, даже лица людей потеплели.
Расстроил только аэропорт – после токийского он выглядел особенно жутко.
В толпе неожиданно мелькнула лысая голова Левицкого. Вообще-то, не договаривались, но время прилета он знал. Анюта пошла на блеск лысины. Да, точно, примчался. Она издалека полюбовалась на его красивую накачанную фигуру. Шея была плотная, походка упругая. Красивый мужчина. И форма ему идет!
Поцеловались. Вдохнув его запах, она внезапно поняла, что соскучилась. И вообще, хочет поехать с ним домой и больше не расставаться. По крайней мере, до утра. Впрочем, знала она и то, что это обычное дело после расставания. Завтра начнется привычная суматоха, и снова будет казаться, что можно и одной прожить…
Долго ждали багаж, жались друг к другу, как подростки. Стояли у ленты транспортера, словно на берегу реки – по ней плыли и плыли разноцветные пароходы с ремнями. Вот появился и ее чемодан. Дорогой, кожаный.
– Ты почему при параде-то? – спросила Анюта, когда шли к машине.
– Завтра двадцать третье февраля. Забыла?
– Не забыла. Даже подарок привезла. Японский.
– Понравилось в Токио?
– Ожидала большего. Но есть и классные штуки. Фудзияму видела. Смотрели курорт один, в горах. Там домики такие миленькие, тихо, зелено. А у ресторана стена стеклянная. И вот сижу утром, завтракаю, вдруг все облака ушли, небо стало голубым и на все небо – она. Красивая.
– Очень-очень?
– Как любая гора, наверное… У нас таких тоже много. Только стен стеклянных нет.
– Это мелочи. Будут и у нас стены.
Пикнула сигнализация, Левицкий засунул чемодан в багажник, они сели в машину.
– А как у тебя?
Он не сразу ответил: машину приперли со всех сторон, было трудно вырулить. Наконец, выехали на эстакаду, он повернулся с улыбкой.
– Плохо! Скучал!
– Останешься?
Улыбка погасла.
– Жена мне письмо на работу написала, представляешь?
– Да ну! – от неожиданности Анюта засмеялась. – А сейчас это имеет какой-то смысл?
– Так она не об этом написала…
– А о чем?
– О том, что я два года назад купил конфискованные стройматериалы у своих друзей-таможенников.
– Не может быть!
Он пожал плечами: мол, и сам бы не поверил!
– Господи! – Анюта разволновалась. – Но кто ж сейчас будет этим заниматься?
– Да никто не будет. Но неприятно. Генерал вызвал, говорит: «Ты дурак, что ли? Дом со дня на день сдают, тебя повышать собрались, не можешь порядок в семье навести? Хоть временно!» Попросил затаиться… Она ведь и на генерала тоже может написать. Участок ему по госцене сделали без всяких оснований…
«Хорошо работать в коммерческой структуре! – подумала Анюта. – Шеф только посмеялся бы. А еще вероятнее: попросил бы познакомить с этими таможенниками. Стройматериалы ему тоже нужны».
Месяц назад она окончательно решила открывать собственную фирму. Почти все было готово. Помещение предложили неплохое, с прямой арендой, денег накопилось более чем достаточно, оставалось уладить моральные вопросы. Шеф сильно возмущаться не стал бы: он ее обирал последние годы, откровенно говоря. Но надо было разойтись без сучка и задоринки. Репутация важнее. Как там говорят американцы? «Будь вежлив со всеми. Никогда не знаешь, кто войдет в число двенадцати присяжных».
– Я, Анюта, вот что решил, – сказал Левицкий, искоса поглядывая на нее. – Мы с женой сейчас разведемся, чтобы я получил квартиру. Мы так давно договорились, еще до ссоры. Потом меня назначат замначальника управления – говорят, не позднее сентября. А потом… Потом я становлюсь холостым не только де юре, но и де факто. Не возвращаюсь к ней. Это мое твердое решение. У тебя есть время подумать, хочешь ли ты… хочешь ли…
– Скрасить твою старость? – с улыбкой подсказала она.
– Нет. Стать спутницей жизни молодого и красивого полковника.
– Замначальника управления?
– Да. И с квартирой.
– С квартирой! – она уважительно покачала головой. – Небось однокомнатной?
– Сказали, двухкомнатной.
– Ладно. Буду думать… – все еще улыбаясь, она посмотрела в окно.
Мимо бежали поля, красные коттеджи, рекламные щиты. Небо было влажным, как весной. С него текли акварельные ручейки берез.
– А в Японии все дороги стенами закрыты! – сообщила она. – Неинтересно ехать…
– Летели долго?
– До фига. Девять часов, без посадки… И не спалось, как назло. Три детектива прочитала…
– Интересные?
– Нет. Всякая чушь. Вроде начинается классно, а потом такая тягомотина… Вот как в твоем этом деле про письма с мышьяком. Тоже вроде завязка была интересная, а потом все скукожилось… Как там, кстати, дела обстоят? Все-таки Фатеев это сделал?
– Ну, дело уже не у нас… – Он чертыхнулся, обгоняя машину, хотел крикнуть что-нибудь грубое через стекло, но увидел, что за рулем женщина, отвернулся. – И я тебя предупреждал, что все загадки в итоге окажутся скучными. У меня же опыт… Тот же опыт, правда, подсказывал, что моя любимая… будущая жена потребует неопровержимых доказательств. Пришлось разузнать. В квартире Фатеева был произведен обыск. Найден мышьяк, которым он якобы травил крыс (крысы у него действительно водятся), но главное – найдены конверты той же серии. Где он их взял и зачем они ему понадобились, он говорить отказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Ничего не рассказал? – еще раз уточнил он.
– Нет!
– Молодой, старый?
– Молодой. Мальчишка совсем!
– Так… Откуда ты его знаешь?
– Сам на меня вышел!
– Как?
– Не скажу! Это мое дело!
– Ты, брат, видно, не понимаешь, в какую историю вляпался.
– А мне насрать! Делайте со мной, что хотите!
– Ты знаешь, как назывался прибор, которым убили Кардаша?
– «Змея»… – парень ответил машинально, но затем осекся и с ужасом посмотрел на Григорьева.
– Правильно, – удовлетворенно произнес тот. Видишь, как у нас государственные секреты хранятся? Взять бы всех этих разработчиков и за яйца подвесить!
– Письма… – прошептал Фатеев. – В письмах про лейкемию…
– Да, Максим, да, – Григорьев вздохнул. Надо было вызывать милицию, делать обыск. Работа его отдела отныне заканчивалась. Было бы, конечно, неплохо вставить, кому следует, по поводу этих излучателей, но тех, кому следует, уже давно не было. Судя по собранным документам, предприятия, на котором работал молодой ученый Александров, не существовало с 1997 года. Обанкротили, приватизировали – скорее всего, по одной из обычных схем, в сговоре с директором. Затем оборудование распродали, людей выгнали, документы уничтожили. Теперь там ярмарка стройматериалов.
* * *
Февраль выдался солнечный. Прилетев из Японии (спрос на это направление, несмотря на бешеную цену, рос с каждым днем), Анюта даже не поверила, что попала в Москву. Показалось: Париж.
Весело чавкала грязь под ногами, пиликала какая-то весенняя птица, даже лица людей потеплели.
Расстроил только аэропорт – после токийского он выглядел особенно жутко.
В толпе неожиданно мелькнула лысая голова Левицкого. Вообще-то, не договаривались, но время прилета он знал. Анюта пошла на блеск лысины. Да, точно, примчался. Она издалека полюбовалась на его красивую накачанную фигуру. Шея была плотная, походка упругая. Красивый мужчина. И форма ему идет!
Поцеловались. Вдохнув его запах, она внезапно поняла, что соскучилась. И вообще, хочет поехать с ним домой и больше не расставаться. По крайней мере, до утра. Впрочем, знала она и то, что это обычное дело после расставания. Завтра начнется привычная суматоха, и снова будет казаться, что можно и одной прожить…
Долго ждали багаж, жались друг к другу, как подростки. Стояли у ленты транспортера, словно на берегу реки – по ней плыли и плыли разноцветные пароходы с ремнями. Вот появился и ее чемодан. Дорогой, кожаный.
– Ты почему при параде-то? – спросила Анюта, когда шли к машине.
– Завтра двадцать третье февраля. Забыла?
– Не забыла. Даже подарок привезла. Японский.
– Понравилось в Токио?
– Ожидала большего. Но есть и классные штуки. Фудзияму видела. Смотрели курорт один, в горах. Там домики такие миленькие, тихо, зелено. А у ресторана стена стеклянная. И вот сижу утром, завтракаю, вдруг все облака ушли, небо стало голубым и на все небо – она. Красивая.
– Очень-очень?
– Как любая гора, наверное… У нас таких тоже много. Только стен стеклянных нет.
– Это мелочи. Будут и у нас стены.
Пикнула сигнализация, Левицкий засунул чемодан в багажник, они сели в машину.
– А как у тебя?
Он не сразу ответил: машину приперли со всех сторон, было трудно вырулить. Наконец, выехали на эстакаду, он повернулся с улыбкой.
– Плохо! Скучал!
– Останешься?
Улыбка погасла.
– Жена мне письмо на работу написала, представляешь?
– Да ну! – от неожиданности Анюта засмеялась. – А сейчас это имеет какой-то смысл?
– Так она не об этом написала…
– А о чем?
– О том, что я два года назад купил конфискованные стройматериалы у своих друзей-таможенников.
– Не может быть!
Он пожал плечами: мол, и сам бы не поверил!
– Господи! – Анюта разволновалась. – Но кто ж сейчас будет этим заниматься?
– Да никто не будет. Но неприятно. Генерал вызвал, говорит: «Ты дурак, что ли? Дом со дня на день сдают, тебя повышать собрались, не можешь порядок в семье навести? Хоть временно!» Попросил затаиться… Она ведь и на генерала тоже может написать. Участок ему по госцене сделали без всяких оснований…
«Хорошо работать в коммерческой структуре! – подумала Анюта. – Шеф только посмеялся бы. А еще вероятнее: попросил бы познакомить с этими таможенниками. Стройматериалы ему тоже нужны».
Месяц назад она окончательно решила открывать собственную фирму. Почти все было готово. Помещение предложили неплохое, с прямой арендой, денег накопилось более чем достаточно, оставалось уладить моральные вопросы. Шеф сильно возмущаться не стал бы: он ее обирал последние годы, откровенно говоря. Но надо было разойтись без сучка и задоринки. Репутация важнее. Как там говорят американцы? «Будь вежлив со всеми. Никогда не знаешь, кто войдет в число двенадцати присяжных».
– Я, Анюта, вот что решил, – сказал Левицкий, искоса поглядывая на нее. – Мы с женой сейчас разведемся, чтобы я получил квартиру. Мы так давно договорились, еще до ссоры. Потом меня назначат замначальника управления – говорят, не позднее сентября. А потом… Потом я становлюсь холостым не только де юре, но и де факто. Не возвращаюсь к ней. Это мое твердое решение. У тебя есть время подумать, хочешь ли ты… хочешь ли…
– Скрасить твою старость? – с улыбкой подсказала она.
– Нет. Стать спутницей жизни молодого и красивого полковника.
– Замначальника управления?
– Да. И с квартирой.
– С квартирой! – она уважительно покачала головой. – Небось однокомнатной?
– Сказали, двухкомнатной.
– Ладно. Буду думать… – все еще улыбаясь, она посмотрела в окно.
Мимо бежали поля, красные коттеджи, рекламные щиты. Небо было влажным, как весной. С него текли акварельные ручейки берез.
– А в Японии все дороги стенами закрыты! – сообщила она. – Неинтересно ехать…
– Летели долго?
– До фига. Девять часов, без посадки… И не спалось, как назло. Три детектива прочитала…
– Интересные?
– Нет. Всякая чушь. Вроде начинается классно, а потом такая тягомотина… Вот как в твоем этом деле про письма с мышьяком. Тоже вроде завязка была интересная, а потом все скукожилось… Как там, кстати, дела обстоят? Все-таки Фатеев это сделал?
– Ну, дело уже не у нас… – Он чертыхнулся, обгоняя машину, хотел крикнуть что-нибудь грубое через стекло, но увидел, что за рулем женщина, отвернулся. – И я тебя предупреждал, что все загадки в итоге окажутся скучными. У меня же опыт… Тот же опыт, правда, подсказывал, что моя любимая… будущая жена потребует неопровержимых доказательств. Пришлось разузнать. В квартире Фатеева был произведен обыск. Найден мышьяк, которым он якобы травил крыс (крысы у него действительно водятся), но главное – найдены конверты той же серии. Где он их взял и зачем они ему понадобились, он говорить отказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63