- точно издали донесся до него голос Антонины Петровны.
И тут совсем неожиданно заговорил Павел Иванович:
- Мне кажется, произошло небольшое недоразумение, Антонина Петровна. Зотов действительно болел, но уже вчера днем ему было лучше, а сегодня он совсем здоров. Так ведь, Зотов?
У Сергея словно гора свалилась с плеч. Он облегченно вздохнул, молча кивнул головой в знак согласия и благодарно взглянул на Павла Ивановича.
- А может быть, все-таки сходил бы к врачу? - предложила Семибратова.
- Нет, не надо. Я совсем уже здоровый, - заверил Сергей.
Семибратова и Павел Иванович понимающе переглянулись.
- Ну, смотри. Значит, ты хочешь работать вместе с Павлом Ивановичем?
Сейчас Сергей рад был говорить и делать что угодно, лишь бы скорее прекратился этот неприятный разговор, и потому он решительно сказал:
- Мы насчет наряда пришли, в какую бригаду пошлете?
- В какую бригаду? Во вторую, где весь ваш класс. Не возражаете, Павел Иванович?
- Посылайте туда, куда считаете нужным. А если правду сказать, то нам действительно интереснее работать со своими. Верно, Зотов?
- Вот и хорошо, - поддержала Семибратова. - Вы когда же собираетесь выехать?
- Сегодня, - сказал Павел Иванович.
- Правильно, - согласилась Семибратова. - И давайте сделаем так: вы, Павел Иванович, садитесь со мной, я подвезу вас до кузницы, там примете лобогрейку, а ты, Сергей, беги на конюшню за лошадьми. Скажешь конюху, что для Павла Ивановича. Бери упряжь и тоже приезжай к кузнице. И можете двигаться.
- А как найти полевой стан бригады? - спросил Павел Иванович.
- Надо ехать на Цветную лощину. Сергей, ты, случайно, не знаешь туда дорогу?
Сергей наморщил лоб, задумался.
- Сначала по грейдеру, а потом свернуть влево за вторым колком.
- Правильно, - одобрительно кивнула головой Семибратова. - Дальше прямо, до самого стана. Ну, а на покосе бригадир растолкует все, что надо.
Когда Сергей ушел, Антонина Петровна посоветовала:
- Не уезжайте, Павел Иванович, не повидав бабку. А то она может такое наплести, что не скоро и распутаешь.
- Обязательно заедем. Я тоже так планировал, - согласился Павел Иванович, - да и собраться парнишке надо.
- И разговор их чтобы при вас был. А то характер у нее строгий, может прикрикнуть - и нет у вас напарника.
- Ничего, справимся, - садясь в тарантас, сказал Павел Иванович.
...Манефа Семеновна шла из правления колхоза, довольная своим разговором с ненавистной ей Семибратовой. Теперь опасаться за Сергея было нечего. Ну, пускай пришлют врача, а что он сделает? Ничего. Болит голова, и все. Внутрь не заберешься и не посмотришь, что там и как. Словом, теперь уже никто не помешает ей, Манефе Семеновне, определить Сергея в помощники к Никону. Только уберечь бы его от мирских соблазнов. И она убережет. Жизни не пожалеет, а убережет! Тогда будет свой печальник, заступник перед богом.
С такими мыслями вернулась Манефа Семеновна домой. Она была уверена, что Сергей еще спит. Но на лежанке его уже не было. Не было нигде и во дворе. Манефа Семеновна забеспокоилась. Где же он? Собиралась вынести к утреннему поезду картошку (еще с вечера был приготовлен полный чугун), но не пошла. Решила дождаться Сергея.
Время бежало, но Сергей не появлялся.
Увидев у ворот остановившуюся лобогрейку, а в ней учителя и Сергея, Манефа Семеновна поняла все и так сжала пальцы, что они даже захрустели. Нет! Такого она не ждала. Значит, ее провели, оставили в дураках! И виноват тут, конечно, мальчишка... Хорошо! Разговор еще будет... Но своего состояния Павлу Ивановичу старуха не выдала. Ради приличия она задала два-три вопроса, потом собрала Сергею все, что нужно было, и, провожая до ворот, строго наказала ему остерегаться простуды. Павлу Ивановичу в который раз напомнила, что отпускает Сергея не на все лето, а на недельку. Может, на две. Надо будет ехать в город.
Сергей был рад, что все складывалось так благополучно. Но когда выходили в сени, Манефа Семеновна выбрала удобную минутку, ткнула его в бок сухим кулаком и прошептала:
- Бога помни!
Сергей знал - разговор с Манефой Семеновной еще впереди.
...На полевой стан приехали во время обеденного перерыва. Лошадей тут же забрал конюх, сухонький старичок Петр Александрович Дьячков.
- Значит, маленько на степном солнышке поджариться решили? - весело прищурив добрые голубые глаза, спросил он.
- А чем мы хуже других? - отшутился Павел Иванович.
- Словом, в нашем полку прибыло, - довольно поглаживая рыжеватые с проседью усы, сказал Петр Александрович. - Обедайте, отдыхайте, - сказал он. - А как лошади поедят - запрягать.
Кашеварка, полная и улыбчивая тетя Груня, усадила новых косцов за стол и подала им обед.
Павел Иванович лапшу съел, а от кислого молока отказался. Сергей последовал примеру учителя.
- Вы кислого молока-то испейте, - посоветовала тетя Груня, - оно против жажды помогает. Без него водой опиться можно. Жарынь-то вон какая стоит. Сомлеть недолго на солнце.
За то короткое время, как приехали на стан, Павел Иванович успел уже не раз приложиться к ковшу с водой. Пил он усердно, но едва отрывал губы от ковша, снова начинала томить жажда. Он послушался совета кашеварки, глотнул кислого молока раз-другой и облегченно вздохнул. Та горячая сухость во рту, что заставляет тянуть руку к ковшу, сразу же пропала.
- А ведь вы, тетя Груня, правильный совет дали. Спасибо, поблагодарил Павел Иванович. - Ну-ка, давай, Сережа, хлебни.
...А над степью стоял нестерпимый зной.
На небе никакого признака облаков. Над головой только небо и небольшое неутомимое солнце. В этот знойный день оно и выглядит как-то по-другому, кажется необычайно маленьким и не красным, как это бывает на восходе, а желтоватым. И небо утратило свой обычный прозрачно-голубой цвет. Оно кажется мутно-белесым, как выцветший за лето ковыль.
После обеда Павел Иванович осмотрелся вокруг. Стан был расположен в низинке, недалеко от пруда. В тени, у одиноко стоявшей развесистой ветлы, две дощатые будки на колесах - место отдыха, ночлега и убежище для косцов в непогоду.
На стане тишина, кроме кашеварки да конюха - ни души, все попрятались от солнца кто где смог. Зато у пруда людно, там смех, визг - это купаются молодые косцы.
Сергей раньше Павла Ивановича заметил купальщиков, а кое-кого, в частности Володю Селедцова, даже узнал по голосу. Сергей готов был стремглав броситься к пруду, но не решался сказать об этом Павлу Ивановичу.
- Ты не хочешь, Сережа, немного ополоснуться? - словно догадавшись, о чем думает Зотов, спросил Павел Иванович.
- Я бы с охотой, - живо откликнулся Сергей, - все тело будто вареное стало.
- Так в чем же дело? Давай беги. Только долго не задерживайся, возвращайся вместе со всеми.
Как только ребята узнали от Сергея, что в бригаду приехал Павел Иванович и что он будет с Сергеем работать на лобогрейке, тут же всей многоголосой оравой двинулись на стан, Сергей еле-еле успел несколько раз нырнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
И тут совсем неожиданно заговорил Павел Иванович:
- Мне кажется, произошло небольшое недоразумение, Антонина Петровна. Зотов действительно болел, но уже вчера днем ему было лучше, а сегодня он совсем здоров. Так ведь, Зотов?
У Сергея словно гора свалилась с плеч. Он облегченно вздохнул, молча кивнул головой в знак согласия и благодарно взглянул на Павла Ивановича.
- А может быть, все-таки сходил бы к врачу? - предложила Семибратова.
- Нет, не надо. Я совсем уже здоровый, - заверил Сергей.
Семибратова и Павел Иванович понимающе переглянулись.
- Ну, смотри. Значит, ты хочешь работать вместе с Павлом Ивановичем?
Сейчас Сергей рад был говорить и делать что угодно, лишь бы скорее прекратился этот неприятный разговор, и потому он решительно сказал:
- Мы насчет наряда пришли, в какую бригаду пошлете?
- В какую бригаду? Во вторую, где весь ваш класс. Не возражаете, Павел Иванович?
- Посылайте туда, куда считаете нужным. А если правду сказать, то нам действительно интереснее работать со своими. Верно, Зотов?
- Вот и хорошо, - поддержала Семибратова. - Вы когда же собираетесь выехать?
- Сегодня, - сказал Павел Иванович.
- Правильно, - согласилась Семибратова. - И давайте сделаем так: вы, Павел Иванович, садитесь со мной, я подвезу вас до кузницы, там примете лобогрейку, а ты, Сергей, беги на конюшню за лошадьми. Скажешь конюху, что для Павла Ивановича. Бери упряжь и тоже приезжай к кузнице. И можете двигаться.
- А как найти полевой стан бригады? - спросил Павел Иванович.
- Надо ехать на Цветную лощину. Сергей, ты, случайно, не знаешь туда дорогу?
Сергей наморщил лоб, задумался.
- Сначала по грейдеру, а потом свернуть влево за вторым колком.
- Правильно, - одобрительно кивнула головой Семибратова. - Дальше прямо, до самого стана. Ну, а на покосе бригадир растолкует все, что надо.
Когда Сергей ушел, Антонина Петровна посоветовала:
- Не уезжайте, Павел Иванович, не повидав бабку. А то она может такое наплести, что не скоро и распутаешь.
- Обязательно заедем. Я тоже так планировал, - согласился Павел Иванович, - да и собраться парнишке надо.
- И разговор их чтобы при вас был. А то характер у нее строгий, может прикрикнуть - и нет у вас напарника.
- Ничего, справимся, - садясь в тарантас, сказал Павел Иванович.
...Манефа Семеновна шла из правления колхоза, довольная своим разговором с ненавистной ей Семибратовой. Теперь опасаться за Сергея было нечего. Ну, пускай пришлют врача, а что он сделает? Ничего. Болит голова, и все. Внутрь не заберешься и не посмотришь, что там и как. Словом, теперь уже никто не помешает ей, Манефе Семеновне, определить Сергея в помощники к Никону. Только уберечь бы его от мирских соблазнов. И она убережет. Жизни не пожалеет, а убережет! Тогда будет свой печальник, заступник перед богом.
С такими мыслями вернулась Манефа Семеновна домой. Она была уверена, что Сергей еще спит. Но на лежанке его уже не было. Не было нигде и во дворе. Манефа Семеновна забеспокоилась. Где же он? Собиралась вынести к утреннему поезду картошку (еще с вечера был приготовлен полный чугун), но не пошла. Решила дождаться Сергея.
Время бежало, но Сергей не появлялся.
Увидев у ворот остановившуюся лобогрейку, а в ней учителя и Сергея, Манефа Семеновна поняла все и так сжала пальцы, что они даже захрустели. Нет! Такого она не ждала. Значит, ее провели, оставили в дураках! И виноват тут, конечно, мальчишка... Хорошо! Разговор еще будет... Но своего состояния Павлу Ивановичу старуха не выдала. Ради приличия она задала два-три вопроса, потом собрала Сергею все, что нужно было, и, провожая до ворот, строго наказала ему остерегаться простуды. Павлу Ивановичу в который раз напомнила, что отпускает Сергея не на все лето, а на недельку. Может, на две. Надо будет ехать в город.
Сергей был рад, что все складывалось так благополучно. Но когда выходили в сени, Манефа Семеновна выбрала удобную минутку, ткнула его в бок сухим кулаком и прошептала:
- Бога помни!
Сергей знал - разговор с Манефой Семеновной еще впереди.
...На полевой стан приехали во время обеденного перерыва. Лошадей тут же забрал конюх, сухонький старичок Петр Александрович Дьячков.
- Значит, маленько на степном солнышке поджариться решили? - весело прищурив добрые голубые глаза, спросил он.
- А чем мы хуже других? - отшутился Павел Иванович.
- Словом, в нашем полку прибыло, - довольно поглаживая рыжеватые с проседью усы, сказал Петр Александрович. - Обедайте, отдыхайте, - сказал он. - А как лошади поедят - запрягать.
Кашеварка, полная и улыбчивая тетя Груня, усадила новых косцов за стол и подала им обед.
Павел Иванович лапшу съел, а от кислого молока отказался. Сергей последовал примеру учителя.
- Вы кислого молока-то испейте, - посоветовала тетя Груня, - оно против жажды помогает. Без него водой опиться можно. Жарынь-то вон какая стоит. Сомлеть недолго на солнце.
За то короткое время, как приехали на стан, Павел Иванович успел уже не раз приложиться к ковшу с водой. Пил он усердно, но едва отрывал губы от ковша, снова начинала томить жажда. Он послушался совета кашеварки, глотнул кислого молока раз-другой и облегченно вздохнул. Та горячая сухость во рту, что заставляет тянуть руку к ковшу, сразу же пропала.
- А ведь вы, тетя Груня, правильный совет дали. Спасибо, поблагодарил Павел Иванович. - Ну-ка, давай, Сережа, хлебни.
...А над степью стоял нестерпимый зной.
На небе никакого признака облаков. Над головой только небо и небольшое неутомимое солнце. В этот знойный день оно и выглядит как-то по-другому, кажется необычайно маленьким и не красным, как это бывает на восходе, а желтоватым. И небо утратило свой обычный прозрачно-голубой цвет. Оно кажется мутно-белесым, как выцветший за лето ковыль.
После обеда Павел Иванович осмотрелся вокруг. Стан был расположен в низинке, недалеко от пруда. В тени, у одиноко стоявшей развесистой ветлы, две дощатые будки на колесах - место отдыха, ночлега и убежище для косцов в непогоду.
На стане тишина, кроме кашеварки да конюха - ни души, все попрятались от солнца кто где смог. Зато у пруда людно, там смех, визг - это купаются молодые косцы.
Сергей раньше Павла Ивановича заметил купальщиков, а кое-кого, в частности Володю Селедцова, даже узнал по голосу. Сергей готов был стремглав броситься к пруду, но не решался сказать об этом Павлу Ивановичу.
- Ты не хочешь, Сережа, немного ополоснуться? - словно догадавшись, о чем думает Зотов, спросил Павел Иванович.
- Я бы с охотой, - живо откликнулся Сергей, - все тело будто вареное стало.
- Так в чем же дело? Давай беги. Только долго не задерживайся, возвращайся вместе со всеми.
Как только ребята узнали от Сергея, что в бригаду приехал Павел Иванович и что он будет с Сергеем работать на лобогрейке, тут же всей многоголосой оравой двинулись на стан, Сергей еле-еле успел несколько раз нырнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66