– Сейчас посмотрим.
Только теперь Фелисити поняла, что он стоит перед ней на коленях. В конце концов, это всего лишь порез. Ни к чему устраивать такой переполох. И уж вовсе не нужно, чтобы он снова прикасался к ее ноге.
– Пустяки, я сама.
Джаред понял, что напрасно потеряет время, если затеет новый спор, поэтому он молча подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Стойте. Что вы делаете? Немедленно, поставьте меня на пол! – Фелисити не решалась коснуться его голой груди, однако иного способа, чтобы оттолкнуться, у нее не было.
– Если не хотите, чтобы я уронил вас, подскажите, где ваша кровать.
– Правее. Осторожно, Флаффи где-то там.
– Не надо приучать собаку спать тут, – проворчал Джаред, укладывая ее на постель, и, прежде чем Фелисити успела оспорить его замечание, добавил: – Повернитесь на живот и лежите так, а я раздобуду свет.
Минуту спустя Джаред вернулся со свечой и своим неизменным саквояжем и, не говоря больше ни слова, занялся раной.
Все время, пока он работал, Фелисити жалобно стонала. Когда Джаред закончил, девушка перевернулась на спину и недовольно посмотрела на него.
– Ведете себя как дитя малое, – сказал он. – Не такой уж глубокий у вас порез.
– Неужели? Давайте-ка рассечем вам ногу и посмотрим, как вы будете себя вести.
Джаред рассмеялся.
Фелисити повертела ступней вправо и влево, пытаясь найти удобное положение.
– Раньше, кстати, не было так больно. Вы сделали хуже.
– Я вынул осколок, – улыбнулся Джаред.
– Я бы и сама могла, – проворчала девушка, никак не желая признавать его заслуги.
Джаред усмехнулся:
– Вам никто не говорил, что вы мерзавка?
– Леди не пристало не то что говорить, но даже слушать те ругательства, которых достойны вы.
Усмехнувшись вновь, Джаред наклонился поближе, опираясь ладонями о ее бедра. Разумеется, Фелисити успела обратить внимание на то, что, уходя за инструментом и cвечой, он так и не удосужился надеть рубашку. Теперь он был так близко, что стоило лишь поднять руку, и можно было прикоснуться к его обнаженной коже… Фелисити вздрогнула при мысли об этом, но так и не смогла отвести глаз. По всей груди у него росли короткие темные волосы. В середине они сгущались и узкой черной полоской спускались на живот. Она и прежде все это успела разглядеть, но лишь только сейчас заметила, что в спешке Джаред позабыл застегнуть три верхние пуговицы на брюках. Теперь же, когда он склонился над ней, она сделала новое открытие: оказывается, эта темная полоса спускается по животу еще ниже… Фелисити с трудом перевела дух, не будучи уверенной в том, что глаза не подводят ее, но, всмотревшись снова, непроизвольно охнула.
Джаред проследил за ее взглядом, но, вместо того чтобы вскочить и, краснея, исправить свою оплошность, остался в той же позе.
– Не стоит краснеть, Фелисити. Скоро вы увидите гораздо больше.
Фелисити не могла себе представить, куда уж больше, и не посмела спросить.
– Я хочу, чтобы вы ушли отсюда! – В голосе ее послышалось отчаяние.
– Хорошо, но я не двинусь с места, если не получу поцелуя, – ответил он и без дальнейших предупреждений взял то, чего хотел. Этот поцелуй оказался не похож на предыдущий. В нем не было нежности. Джаред поцеловал ее крепко, властно и быстро. И, слава Богу, потому что Фелисити поняла: продлись эта мука еще хоть секунду, и она опозорила бы себя, все-таки прикоснувшись к его обнаженной груди.
Девушка вздохнула, не заметив даже, сколь красноречив ее вздох. Ведь только что она пережила одно из самых чудесных ощущений и теперь раздумывала: сколько же существует способов целоваться?
Джаред лишь глянул с улыбкой в ее круглые глаза и принялся собирать свои вещи. Он правильно понял, о чем она подумала, и мысленно пообещал, что очень скоро она сама все узнает.
Фелисити так и не легла спать в ту ночь, несколько часов кряду хромая через холл от своей спальни к отцовской и обратно. Лихорадка не утихала, во всяком случае, это было почти незаметно. Впрочем, больной, казалось, спал глубоко и спокойно, а кожа вокруг раны уже не была такой опухшей и алой, как до операции. От всей души надеясь, что рана все-таки заживает, Фелисити пожалела, что так мало разбирается в анатомии. А вдруг нагноение начнется вновь? Как долго надо ждать, прежде чем появится уверенность в выздоровлении отца?
Сменив припарку на ране, она отправилась в кухню, чтобы приготовить следующую. Заодно смочила полотенца, чтобы остудить лоб и плечи больного. Прошло еще часа два, прежде чем Фелисити опустилась в кресло, пытаясь хотя бы несколько минут отдохнуть.
В этом самом кресле на рассвете Джаред и обнаружил безмятежно спящую девушку. Доктор бегло осмотрел пациента. Жар немного спал, но больного все еще лихорадило. Джаред понял, что не ошибался: причиной высокой температуры был абсцесс. Когда рука немного заживет, лихорадка отступит.
Надо было переодеть больного и положить новые припарки, но сначала он хотел уложить Фелисити в постель.
Взяв ее на руки и прижимая к груди, Джаред направился через холл в ее комнату. Она даже не заметила, что ее потревожили, и только поудобнее положила голову, уткнувшись лицом ему в шею.
Войдя в спальню Фелисити, Джаред присел на кровать. Медлить было некогда. Предстояло еще очень много дел, его ждали страждущие больные. Разум требовал помнить о долге, но тело повелевало совершенно иное…
Фелисити было так удобно, так покойно у него на руках! Ничего не случится, если он подержит ее всего одну минутку.
Рука его пошевелилась и убрала густую прядь волос, дан возможность губам прикоснуться к соблазнительно теплой шее девушки. Разумеется, он и прежде догадывался, насколько она сладостна, ощущал манящий аромат, исходивший от ее кожи. Но все равно не подозревал, что Фелисити может оказаться столь милой и желанной.
Во сне она застонала и пошевелилась, даже не догадываясь, как ей понравилось его прикосновение. Потом она убедит себя, что это был лишь сон. Возможно, очень хороший сон, но все-таки не явь.
Он провел губами вдоль ее шеи и подбородка, скользнул по манящей сладости губ, но не стал целовать ее. Для этого она должна проснуться. Джаред хотел ощутить, как она ответит ему. Он просто жаждал этого. И не только этого.
Уокер понял, что теряет контроль над собой. Несмотря на все усилия воли, страсть разгоралась. Вскоре он уже позабыл о собственной клятве не трогать ее, даже не смотреть… Пальцы его сами развязали тесьму ночной рубашки, и губы приблизились к мягкой гладкой коже. Он застонал от блаженства. Как же ему хотелось двинуться дальше по этому преступному пути! Она была так восхитительно нежна и сладостна!.. Невероятным усилием воли капитан Уокер сделал то, чего хотел меньше всего на свете: встал с кровати, подняв Фелисити на руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79