Лагерь опустел.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Враг спешно готовил переброску пехотной дивизии с Севастопольского участка фронта на Керченское направление. Наши разведчики даже установили путь движения этой дивизии: Байдары - Ялта - Симферополь - Феодосия.
Необходимо было любыми средствами помешать врагу перебрасывать части, выполнить приказ Севастополя. Решили предупредить четвертый и третий районы, чтобы они смогли тоже ударить по этой дивизии во время ее передвижения. Всего по пути дивизии действовало двадцать два партизанских отряда, так что мы могли рассчитывать на успех. Но первый удар собирался нанести наш район, так как мы находились ближе всего к Севастополю. Этой операцией мы должны были доказать свою боеспособность, вселить уверенность в каждого партизана. Вот почему мы особенно тщательно готовили первую диверсионную группу.
Задержать гитлеровцев мог только взрыв дороги или важного моста. Эту трудную, опасную и почетную задачу штаб возложил на пограничников, на командира группы лейтенанта Зинченко. Это была самая боевая группа отряда.
- Ну что ж с того, что ухлопаем несколько фашистов или разобьем машину? Вот толу бы побольше, да ударить так, чтобы толк для Севастополя был, - мечтал сапер Кучеров.
Нашли для него тол и пожелали доброго пути.
Через четыре дня они вернулись: мрачные, тихие. Дед Кравец, обросший, угрюмый, тихо говорил:
- Эх, хлопцы, хлопцы, таких командырив бильшэ нэма на билому свити... Да шо там балакать... Один Кучеров... - дед горестно махнул рукой.
Случилось вот что.
При сильном февральском морозе группа партизан пересекла высокогорную яйлу с севера на юг. От Кастрополя до Байдарских ворот вдоль шоссе тянутся отвесные скалы. Партизаны, измученные горной дорогой, долго искали путей к единственному здесь спуску "Чертова лестница". Глубокой ночью они нашли этот спуск и преодолели его, карабкаясь по обледенелым скалам.
На шоссе было тихо. Изредка проносились мотоциклисты - патрули. Партизаны шли по дороге. Впереди Кравец и проводник Малий.
- Хлопцы, нимци! - предупреждал дед.
Партизаны перепрыгивали в кювет и быстро ложились на заснеженную землю.
Шли они долго, а подходящего объекта для нападения все не было. Партизаны начали ругать деда, обещавшего быстро привести к "стоящему-мосту".
- Ось тутэчкы, за поворотом, и мост. Чуетэ, журчыть вода, успокаивал дед.
Приближался рассвет. Зинченко с Кравцом пошли к мосту. Освещенные луной, маячили фигуры часовых.
Время позднее. Вот-вот начнет светать. Куда деваться? Подняться наверх? Для чего тогда спускались?
Зинченко уже ругал и деда и себя за то, что согласился искать этот "стоящий мост".
- А якщо мы сховаемося на день в сарайчику, - предложил дед.
- Где сарай? Веди.
Недалеко от дороги, за небольшим холмом, нашли сарай. Он был пуст, под ногами шуршали сухие листья.
Сарай был удачно расположен в густом кустарнике. Командир колебался. Кравец ждал, и, кажется, ему не хотелось слышать слово "остаемся". Однако это слово было сказано, и через полчаса партизаны разместились в сарае.
Рассветало, шоссе ожило. Захлопали выстрелы перекликающихся патрулей.
Партизаны огляделись. Шоссе было от них в каких-нибудь ста метрах. Мелькали машины. Моста не было видно. Слышался только шум реки.
Дед побледнел. Кто-то заметил, как он трижды перекрестился. Некоторые особенно уставшие партизаны спокойно похрапывали. Сержант Кучеров, сапер группы, деловито перекладывал тол. Дед смотрел на это косо и тихо ругался:
- Тут черт-те шо, а ты щэ свои цацкы выставыв!
Зинченко внимательно наблюдал за дорогой, присматривался к проходившим немцам.
Вдруг он потребовал;
- Дед, а ну снимай пиджачок! Малий, давай брюки, шапку.
- Зачем, зачем? - забеспокоились партизаны.
- Ну, снимай, снимай, - настойчиво приказал командир.
Дед и Малий разделись. Зинченко примерил одежду, взял мешочек, положил кусочки сахара, соли, табачок. Партизаны догадались...
- Товарищ командир, зачем? Разрешите, я... я... - послышались голоса.
- Тише, слушай мой приказ: я переоденусь, пойду по шоссе. Ты, Малий, - старший. Следить за мной, и в случае стрельбы - на помощь.
- Слухайтэ, я старый чоловик, мэни з рукы! - умолял Кравец, забыв даже свой страх.
Но командир уже оделся, взял палочку, сгорбился и на глазах у товарищей преобразился.
- Ну, как?
- Здорово, - ответили партизаны.
Зинченко скрылся. Партизаны насторожились, ждали.
- Присмотревшись к дороге, я заметил, что гражданские проходили свободно. Прошло несколько женщин, старик какой-то, - рассказывал потом своим товарищам командир. - Вот и решил выйти на дорогу, посмотреть мост, чтобы уже ночью взорвать его. На шоссе вышел из кустов со стороны Симеиза. Присматриваюсь. Подбодрился, хотя страх еще не преодолел. На мосту часовые в черной форме. Дохожу. Они машут руками, скорее, мол. Я тороплюсь, а сам не спускаю глаз с моста. Все хорошо, прикинул план диверсии. Надо к мосту речкой подходить, со стороны гор. Часовые меня пропустили, за спиной почему-то смеялись. Пошел к спуску. Прошел десять, двадцать, пятьдесят шагов, навстречу автоматчики.
- Хальт!
Иду по-прежнему, не оглядываясь.
- Русс, хальт, хальт, стой!!
Пришлось остановиться.
- Аус вайз, паспорт... битте!
Отвечаю:
- Нет, господа, нет, я... в Форос, санаторий...
Один из них пристально смотрит на меня и ломаным русским языком говорит: "Паспорт!", а другой дергает за вещевой мешок.
- Стойте, стойте, есть паспорт... есть, в кармане!.. - говорю им. Опускаю руку в правый карман и долго вожусь.
Выхватил свой пистолет да в упор одного, другого. Тут пошла свалка. Немцы с моста ко мне, ну, а партизаны уже рядом...
...Партизаны, следя за командиром, страшно волновались. При первом же выстреле они пулей вылетели из сарая, очередями отогнали бегущих гитлеровцев и - к командиру.
Собрали трофеи: оружие, документы. Все делалось с исключительной быстротой и точностью.
Фашисты преследовали партизан, но подняться в горы, наверно, побоялись. Сотни пуль со всех сторон бесцельно летели вслед партизанам.
- Товарищ командир, а як же с мостом? - спрашивал дед. Он был в полном восторге.
- Так же, как с фашистами, - уничтожим.
- Я сам пойду к мосту, - храбрился Кравец.
Стрельба долго не смолкала. Напуганные и удивленные фашисты до поздней ночи шныряли по шоссе.
Партизаны выжидали, стуча зубами от холода.
Выяснилось, что второпях забыли тол.
- Разрешите? - спросил сапер Кучеров командира, желая исправить свое упущение.
- Иди, да пусть дед с тобой пойдет. Кравец, ты хотел к мосту, вот иди за толом, - усмехнулся командир.
- Есть! - сверх ожидания бодро ответил дед.
Самое трудное в опасных условиях - ждать. Холод пронизывал насквозь, одежда казалась ледяной коркой. Партизаны дрожали, ругали Кучерова и деда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76